Соучастники
Шрифт:
— Раз здесь лежит Келли, следовательно, вторая — Хлоя.
— Фрэнк, по-моему, ты сомневаешься.
— Я обратился к ней — «мисс Робинетт». Она не возражала и не поправила меня, не сказала, что она Келли. Я спросил, проститутки ли они. Она говорит — «нет», но без обиды в голосе. И еще я задал ей вопрос, была ли она одной из подружек Парадизо. Нет, не была.
— Подожди, — прервал его Харрис. — Домоправитель Ллойд заявляет, что Хлоя — постоянная любовница старика. Ну а Келли… Вроде бы раньше он ее не видел. С Хлоей приходили другие девушки
— Обработай этого Монтеса как следует, — дал указание Уэнделл. — Выясни, чем ему выгодна смерть хозяина. Монтес для тебя — ключевая фигура; не спускай с него глаз. Похоже, он водит тебя за нос и болтает, что ему вздумается. Утверждает, будто обе девушки — шлюхи. А та, наверху, говорит, что они не проститутки. — Уэнделл повернулся к креслу. — Если бы ее не прикончили, какая была бы симпатичная девочка, просто загляденье. Ты когда-нибудь видел подобный кустарник — не в саду, а в другом месте? — Он обернулся к Делсе: — А на второй, наверху, есть трусы?
— Трусики и лифчик, — ответил Делса. — Монтес сказал, что она в шоке. Первым здесь появился Дермот Клири, и он тоже так подумал. Джекки Майклз провела с ней несколько минут и утверждает, что никакого шока у нее нет. Очевидно, она притворялась перед Дермотом, чтобы тот ее ни о чем не спрашивал.
Уэнделл приподнял свою бежевую кепку и снова надел ее чуть свободнее, надвинув на лоб.
— А с тобой она вела себя искренно?
— Монтес дал ей травки — по его словам, чтобы ее успокоить. А перед тем она еще выпила, и у нее кружится голова.
— Она не в себе?
— Девушка понимает, что сорвалась с катушек; на первых порах она болтала без умолку, но теперь старается сдерживаться. Джекки сочла ее туповатой. А по-моему, она до смерти перепугалась и пытается прикрыться тем, что у нее кружится голова. Еще не до конца осознает, что подругу убили. Она знает, как все произошло, или, по крайней мере, догадывается. А еще она знает, что здесь замешан Монтес Тейлор. Ну и гнусный же тип! И я думаю, он на нее надавил и приказал держать язык за зубами.
Уэнделл кивнул.
— Если бы она ничего не подозревала, она тоже испугалась бы, — продолжал Делса. — Но наверняка сказала бы, каково ей было увидеть мертвую подругу, как это на нее подействовало и так далее. А она очень уж осторожничает.
— Запугать ее несложно. С нее и так хватило переживаний, — согласился Уэнделл. — Ты собираешься задержать Монтеса и допросить его?
— Нет, нам нужно повременить. Лучше я вызову его и допрошу завтра утром, — сказал Делса. — Пусть пока считает, что он лишь свидетель, помогающий полиции. А уж потом мы им займемся вплотную.
— Это твое дело, тебе и решать, — откликнулся Уэнделл.
— Тут есть и другой момент, — пояснил Делса. — Я пока не хочу объявлять имени убитой девушки до тех пор, пока та, что сидит наверху, не скажет мне, кто она такая.
Служащая полиции в форме, прислонившаяся к стене напротив открытой двери в спальню, выпрямилась, когда Делса прошел по коридору. Ее китель был расстегнут; большие пальцы она просунула под портупею.
Делса остановился.
— Как по-вашему, та девушка в спальне может быть проституткой?
— Вы хотите сказать — по виду? По-моему, да, хотя на нашем участке я ее не встречала.
— А вторая, внизу в гостиной?
— Что ж, наверное, тоже — судя по тому, в каком она виде, но и это нельзя утверждать наверняка. Хорошие девочки тоже трахаются, верно?
Делса отправил служащую в форме на первый этаж и зашел в спальню. Предполагаемая Хлоя сидела на кровати и курила. Свет из ванной падал на ее волосы — гладкие и уже не взъерошенные. Ее освещенное лампой лицо без толстого слоя косметики показалось ему совсем иным. Он узнал ее только по глазам.
— У вас еще есть вопросы, Фрэнк?
Он решил, что скоро привыкнет к ее фамильярности. И покачал головой.
— Я отвезу вас домой.
10
Все шло к тому, что заказчику Аверну Кону удастся уговорить Карла Фонтану и Арта Крупу.
Аверн относился к числу тех адвокатов, что вечно ошиваются в здании Дворца правосудия и хватаются за уголовные дела, направленные в суд. Там он и познакомился с Фонтаной и Крупой. Оба они в разное время обвинялись в убийствах, и им грозили крупные сроки. Но Аверн их спас.
Он назвался их агентом и взял на двадцать процентов больше обычных пятидесяти тысяч долларов — своей минимальной ставки за подобного рода услуги. Тот, кто хочет освободиться, может себе это позволить. К тому же все они были связаны с наркобизнесом, и денежки у них водились. Пятьдесят тысяч — стандартная оптовая цена двух с половиной кило наркотиков; за такую сумму можно устранить конкурентов или кому-то отомстить.
Во время одной из их первых встреч, когда они сидели и выпивали в клубе «Кокус», обсуждая подробности сделки, Карл Фонтана заметил:
— А я-то думал, что агенты берут всего десять процентов.
— Мы занимаемся не шоу-бизнесом, или, точнее, не шоу-бизнесом в чистом виде, — пояснил ему Аверн. — Вы идете туда, где, по моим сведениям, находится клиент, убиваете его или выбрасываете в окно и получаете по двадцать штук на брата. За половину этой суммы я нахожу вам работу. Я не могу давать объявления и светиться в рекламе, как по-вашему? Я ведь не мелких жуликов защищаю и не хулиганов-отморозков. Я не возьмусь защищать скромную домохозяйку, которую муж избивает каждый раз, когда напьется. Пусть обращается в Ассоциацию по оказанию помощи жертвам насилия в семье. Мои подзащитные предпочитают стрелять друг в друга.