Соули. Девушка из грёз
Шрифт:
Я бы наступила на горло собственному страху и прогулялась по лесу пешком, но боль в ушибленной коленке усилилась. Последние шаги по кладбищу дались особенно тяжело — даже слёзы выступили. Решение всё-таки нашлось — я убедила умертвие упасть на брюхо и ползти вдоль дороги, не высовываясь за кромку деревьев.
Так что мы ехали, мертвяк полз, а лошади нервно косились на усыпанные молодой листвой деревья и прядали ушами.
— Соули, так откуда ты знаешь, что он тролль? — пропищала Мила.
— В книжке читала.
— В какой?
Я чуть-чуть
— В сентиментальном романе "Мой мятежный рыцарь".
— А… — протянула Мила, и замолчала, явно ожидая пояснений.
— Они живут в другом мире, — сказала я. — К нам могут попасть через дыру в пространстве.
— Как оборотни? — встряла "младшенькая".
— Вроде того.
— Так он что, тоже через дольмен пришел? — удивилась Мила.
— Не думаю. Он слишком большой, через дольмен вряд ли пролезет.
Мила бросила боязливый взгляд на обочину, спросила понизив голос:
— Соули, а как по-твоему, он давно умер?
— Видимо да. Всё-таки на старой меже захоронен был.
— А почему не сгнил? — нахмурилась Лина.
— В романе про такое не писали, но мне кажется, что тролли гниют дольше. Видели какая у него шкура? Она как ткань со стальной нитью из которой одежды для драконюхов шьют.
— Ага… — протянула Мила. Хотя, по-моему, шкуру она как раз не разглядела — их с Линой куда больше занимал признак мужественности. Близняшки так таращили глаза, что в итоге пришлось приказать умертвию прикрыться.
Тролль послушно сложил лапы на указанном месте, но оскалился жутко. Я тоже оскалилась, но уже не от нервозности, просто… просто про умертвий тоже читала. В сентиментальном романе "Мой нежный спаситель" героиня едва не угодила в пасть к мертвяку, а охотник за нежитью вырвал её из объятий смерти и страниц двадцать рассказывал о повадках подобных тварей.
Он объяснял, что умертвие — тот же зверь, то есть слабость перед ним выказывать нельзя — учует и нападёт. По той же причине к ожившему мертвецу не следует поворачиваться спиной. Ещё тот охотник говорил, что умертвия пьянеют от запаха крови, поэтому ни за что не выпустят раненую жертву. И хотя наш мертвяк, в отличие от книжного, был под действием подчиняющего зелья, я решила строго следовать правилам.
Последняя часть пути пролегала через поместье и оказалась самой нервной. Во-первых пришлось спешиться и вновь ощутить дичайшую боль в колене, а во-вторых… Ох, у меня спина вспотела пока мы обогнули дом, а умертвие, которое всё-таки прикрытли гардиной, проползло маленький парк и протиснуло свою тушу в распахнутую калитку родового кладбища.
Хорошо, что родителей дома нет, а прислуга без особых причин ни у парадного входа, ни в парке не толчётся, иначе бы точно засекли.
Но… но проблем и без того хватало…
— Замри! — грозно рыкнула я и, под аккомпанемент испуганного сердечка, подобралась к оживлённому мертвяку. Резко сдёрнула гардину и отскочила.
Тролль в который раз оскалился. От него исходила невероятная ненависть. Слюны на желтых клыках не было, но тот факт, что тварюга хочет оторвать нам головы, сомнения не вызывал.
— О, Богиня… — горестно вздохнула я, окидывая взглядом аккуратные надгробные плиты и возвращаясь к созерцанию огромной, покрытой трупными пятнами туши.
Здесь, на огороженном высокой живой изгородью кладбище, тролль казался ещё больше и опаснее.
— Ползи туда! — рыкнула, указывая на дальний от калитки угол.
Мёртвяк, разумеется, пополз, а вот меня охватила паника.
— Девочки, я боюсь его тут оставлять, — шепотом призналась я. — Что если сбежит, а?
— Вот и я про то же подумала, — отозвалась Лина. "Младшенькая", как и я, шептала. — Он же подчиняется потому, что чует в тебе хозяйку, а как только уйдёшь — подчиняться станет некому…
Мила слушала внимательно, на обрамлённой чёрными локонами мордашке проступила высшая степень испуга. Ага, я тоже представила, как мертвяк ломает ограждение, спеша закусить слугами и обитательницами малой конюшни, так что испугалась не меньше.
— Может тебе тут остаться? — неуверенно предложила "старшенькая".
– Покараулить?
— Не… — глубокомысленно изрекла Лина. — Райлен может спросить, где Соули, и если мы признаемся, что она караулит умертвие… ну, некрасиво получится.
Я нервно сглотнула и, стараясь не думать об услышанном, вернулась к воспитанию нежити:
— Замри! — злобно рыкнула я.
Замер, рыкнул в ответ. У тролля получалось не в пример громче и страшней.
— Лежать! Лежать до тех пор, пока не прикажу встать!
— Р-р-р… — ответил монстр и… начал вставать.
— Лежать! — выпалила я, стараясь скрыть за грозным тоном страх и прочий ужас. — Замри!
Послушался. Причём тут же. Мда, со словами нужно поосторожней…
Если утром мысль о появлении в нашем поместье мага вызывала нервную дрожь, то теперь ту же дрожь вызывала мысль о том, что он может не приехать вовсе.
— Ну где же Райлен… — проканючила Лина.
Мила, как и я, молчаливо кусала губы.
На землю уже спустились сумерки, дневная жара отступила, так что дрожали мы не только от страха. Лошадки, несмотря на спокойный нрав, присущий породе, тоже нервничали — Гроза даже пританцовывала и никак не реагировала на успокаивающие похлопывания по шее.
— А может мы разминулись? — не унималась Лина. — Может он другой дорогой поехал? Может он уже добрался до поместья, узнал у прислуги, что никакого умертвия нет и уехал обратно в город?
— Типун тебе на язык! — не выдержала я.
"Младшенькая" попыталась надуться, но быстро сообразила, что обижаться бесполезно.
— Нет, — хмуро сказала Мила. — Это самая короткая дорога, он по ней поедет. Только Соули может потратить лишние полчаса, чтобы поглазеть на какой-то мост.
В другой раз столь пренебрежительный тон меня бы задел, но сейчас было всё равно.