Совершенный автоматон
Шрифт:
Рауль отбежал на безопасное расстояние от дома. Собирающихся вокруг зевак он всеми силами пытался отогнать в сторону. Ведь оказаться на пути свирепствующего автомата было настоящим самоубийством. С соседних улиц начали появляться жандармы, изо всех сил дуя в свои свистки и размахивая револьверами. На них никто не обращал внимания.
Внезапно сквозь грохот и лязг раздался крик ужаса. «Человек» схватил Кастлетта за одежду мощной рукой, подержал так несколько секунд, а затем неторопливо направился внутрь дома через провал. Жандармы бросились за ним.
– Нет, стойте! – попытался вмешаться Рауль, но его не услышали. Как только автоматон скрылся внутри дома, прошло всего несколько секунд – и здание стало стремительно разрушаться. Понявшие свою оплошность жандармы в панике выбираясь наружу, смешиваясь с напуганной прислугой. На улицу подъехало несколько локомобилей жандармов, к месту происшествия добирался патрульный дирижабль охраны. Но было уже поздно.
Последнее, что увидел Рауль в провал стены – как огромный автоматон с силой бросает хрупкое тело на землю а затем склоняется над ним. Через мгновение перекрытия этажей выше обрушились, подняв облако густой пыли. Сотрясения не выдержала и башня – переломившись, она частично задела соседние дома в падении. Все моментально оказалось скрыто в тумане каменной пыли, дыма и летящих ошметков.
Журналист очнулся, лежа на дороге, присыпанный каменной крошкой. Вокруг поднимались люди, которые тоже пострадали при обрушении. Пыль уже осела, и остатки некогда величественного здания зияли, как осколок сломанного зуба среди прекрасной улыбки.
– Самюэль… - подумал Рауль. С трудом он встал на ноги, как к нему подбежал один из прибывших жандармов.
– Вы в порядке? – спросил он, помогая журналисту подняться на ноги.
– Да… Все хорошо. Мне нужно домой.
– Вам помочь?
– Нет, спасибо. Я сам…
Он неторопливо побрел в сторону станции пневматического трамвая.
Глава 15. Последний подарок.
Два дня Рауль Маршанд не выходил за порог своего дома. Работа над статьей с головой поглотила его, заставляя выбрасывать все эмоции без остатка. Все, что он пережил тогда с гениальным изобретателем – когда тот был еще жив, и когда променял свое тело на холодное лоно машины… Его имя должны были узнать жители Рапиндо - города, который его породил и отверг. Лишь поставив точку, Рауль позволил себе забыться тихим сном. Его усталый разум стал чист и спокоен.
– Это… Это шедеврально! – звучал голос главного редактора. На столе перед ним лежала рукопись статьи Рауля. – Я просто потрясен, сколько всего ему удалось нарыть за это время! А я-то думал, что он обиделся и ушел прохлаждаться… Ох недооценил я его тогда, ох продешевил… Немедленно отдайте в печать – никаких правок, на это нет времени! Мы должны заявить это первыми!
На следующее утро весь город гудел новостями. Ошеломительная правда статьи, от которой не ушел никто – не технический совет, ни компания Кастлетта – взбудоражила людей. В суде начались заседания по делам работников компании, на городские деньги создали экспедицию в Ирдишхорт. Само собой, ее результаты не были оглашены, но власти сделали свои выводы. Были приняты новые упреждающие законы, которые перевели торговлю на новый уровень. Руководство компанией Кастлетта взял на себя один из управляющих крупнейшего металлургического завода города.
Раулю были мало интересны эти подробности. Для него было главным, что ему вернули прежнее место в работе и даже выдали внушительные премии. Он был объявлен работником года. Самое время было подумать о создании семьи и обустройстве дома. И все же что-то не давало ему покоя. Нечто, что заставило журналиста сесть через пару дней на свой «Буревестник» и направиться в Глозо, к тихому домику на берегу озера. По пути он купил новую газету конкурентов на одной из улиц, где его внимание привлек новый заголовок:
«Под руинами дома Кастлетта остатков машины – убийцы не найдены. Жандармерия в замешательстве».
С тревогой он увеличил скорость. Вскоре под колесами пароцикла оказалась знакомая заросшая тропинка, ведущая к озеру. Внезапно двигатель стал шуметь и «буревестник» остановился, окутанный клубами пара.
– Это судьба. – усмехнулся Рауль. Как и прежде он покатил тяжелую машину к воротам в утреннем тумане. Отодвинув скрипящую створку, он оставил пароцикл и аккуратно обошел ловушки. Достигнув двери, он вошел в дом.
– Добро пожаловать! – сказала фигура у входа. – Вашу куртку?
– Не сейчас. – ответил Рауль. Неторопливо он начал осматривать комнаты в поисках зацепки. Он нашел тот самый дневник Цейзе, и личные записи Донсона – было бы глупостью оставлять их на произвол судьбы. Внезапно ему на глаза попалась записка на столе. «Кто мог оставить ее здесь? Почерк Самюэля… Может он оставил ее здесь еще тогда, чтобы я прочел ее позже? Да, наверняка, я ведь не заходил в сам дом, был только в мастерской и ангаре.»
Журналист развернул записку и прочел.
«Уважаемый Рауль Маршанд! Оставляю эту записку здесь, так как меня уже наверняка нет в живых. Я очень надеюсь, что все прошло успешно и мой труд не прошел даром. Я не хотел, чтобы вы нашли эту записку раньше, прежде чем я закончу работу с вами. Я понимаю – если мое дело удастся и я смогу жить в облике чудовища – мне не место среди людей. Я и не стремлюсь к этому, я потерял всех, кто мне дорог. Кроме вас, конечно. Я должен отомстить за смерть друга, и это – теперь мое главное предназначение. Но если вдруг мне суждено уцелеть – я хотел бы провести свои дни в той тихой гавани, о которой теперь не знает никто. Кроме нас. Потому – прощайте.
Я бесконечно благодарен вам за труды, за все то, что вы сделали для меня. Увы, сейчас я не могу ничем вам отплатить по достоинству. А потому, я решил сделать вам подарок. Он ждет вас в дальнем ангаре, где мы брали паромобиль для нашего путешествия. Он ваш. Я надеюсь, что он будет вам служить в нелегком деле журналиста.
Ваш друг. Самюэль Донсон.»
Рауль сложил записку и вышел во двор. Утренний туман уже прошел и лучи солнца понемногу освещали лес возле озера. Журналист подошел к дальнему ангару и открыл ворота. Прямо перед ним стоял тот самый аэроплан, созданный руками изобретателя. После проверки выяснилось, что он полностью готов к полету.