Совершенный изъян
Шрифт:
– Привет! – выдавил из себя Пётр.
Девушка не обернулась. Пётр снял дзынь, и в глаза ему тут же ударил потолочный свет, который до этого приглушало забрало.
Девушка исчезла.
Пётр опять надел дзынь.
Жёсткая проволока давила в виски. У окна, спиной к Петру, стояла девушка с чёрными волосами.
– Привет, – повторил Пётр. – Слышишь меня?
– Зачем ты пришёл? – спросила девушка, не оборачиваясь.
Голос у неё был тихий, спокойный и – живой. Он совсем не напоминал синтезированную речь –
– Мне нужно поговорить с тобой. Дело в том, что твоя хозяйка…
Пётр осёкся. Девушка по-прежнему стояла к нему спиной, но он никак не мог избавиться от чувства, что она действительно здесь – в этой параллельной, залитой синевой комнате, где все предметы, если присмотреться, распадаются на горизонтальные полосы, а сам он страдает близорукостью, как старик.
– Только аудио-визуал, – напомнил себе Пётр.
В этот момент девушка повернулась.
Пётр вздрогнул.
Она выглядела совершенно не так, как погибшая – угольные волосы, которые он вначале принял за дань виртуальной моде, большие тёмные глаза, бледное и худое, сужающееся к подбородку лицо.
– Ты кто? – прошептал Пётр.
– Синдзу, – ответила девушка, улыбнувшись. – Имена такие забавные, правда? Как твоё?
– Пётр.
– Я тебя не знаю. – Синдзу нахмурилась, и на лбу у неё прорезалась тревожная морщинка. – Ты – другой.
– Другой? Что значит другой?
Пётр невольно заёрзал на диване. Синдзу наклонила голову, и её шея неестественно вывернулась, а волосы закрыли половину лица. Она уставилась на Петра тёмными горящими глазами, сделала шаг к дивану, и одна её нога провалилась по щиколотку в пол.
Петру захотелось сорвать с головы дзынь.
– Другой, – сказала Синдзу. – Другой значит другой.
– Я – следователь, – начал Пётр. – Вернее…
Однако Синдзу его как будто не слышала.
– Впрочем, ты ведь обучен волшебству, так что всё в порядке.
Её фигура вздрогнула, стала на мгновение прозрачной, как отражение в стекле, но тут же вновь обрела реалистичную плотность – нога теперь не проваливалась в пол, голову Синдзу держала прямо, а волосы красиво рассыпались у неё по плечам.
– Впрочем, ты ведь обучен волшебству, – сказала с той же интонацией Синдзу, как если бы испорченная запись пошла по кругу, – так что всё в порядке.
– Обучен волшебству, – повторил, как под гипнозом, Пётр.
– К тому же, – улыбнулась Синдзу, – я люблю узнавать новое.
Пётр вскочил с дивана. Это по-прежнему была его квартира – ободранная мебель, серые от грязи стены, тёмные разводы на потолке. И в то же время всё вокруг казалось другим.
Синдзу неподвижно стояла рядом со столом – плечи расправлены, руки вытянуты и прижаты к бёдрам – и смотрела с застывшей улыбкой на диван, словно по-прежнему видела там кого-то.
– Синдзу! – позвал Пётр.
Она повернулась.
– У меня есть несколько вопросов. Я хочу поговорить о том, кто создал тебя.
– Я тебя не знаю! – На лбу у Синдзу прорезалась тревожная морщинка. – Ты – другой.
– Другой? Что это значит?
Пётр подошел к Синдзу и, не сдержав любопытства, коснулся её лица. Его рука провалилась ей в рот по запястье: кисть будто срезало световой волной. Синдзу не шелохнулась. Она была лишь изображением на дешёвом экране под забралом дзыня, но Пётр никак не мог избавиться от ощущения, что его затянуло в ночной кошмар.
– Это снова какая-то авторизация? – спросил он, возвращаясь на диван. – Проверка? Мне нужно что-то угадать?
Синдзу посмотрела на него и улыбнулась.
– Что значит другой?
– Другой значит другой.
– Тебя чего, заклинило?
Синдзу сделала ещё один шаг к дивану, и нога её вновь застряла в ламинате.
– Я – авторизованный пользователь! Отвечай на вопросы! – скомандовал Пётр.
– Вопросы…
Синдзу мечтательно прикрыла глаза и отвела назад голову, подставляя лицо воображаемому ветру. Волосы её и правда сверхъестественно заструились в воздухе.
– Как твоё имя? – спросил Пётр.
– Синдзу.
– Кто тебя записал?
– Ты.
– Чего? – Брови у Петра поползли вверх. – У тебя неверные данные! Я не мог тебя записать. Я не твой обычный пользователь. Я, как ты говоришь, другой.
Синдзу вздрогнула. Она картинно подняла над головой руку, точно репетируя па в каком-нибудь старомодном танце, и вдруг раздвоилась. Её призрачная, проникнутая синевой копия взлетела на полголовы к потолку. Синдзу попыталась что-то сказать, приоткрыла рот и – сама стала прозрачной. А потом исчезла. Пётр удивлённо замотал головой, но девушка тут же появилась у окна.
– Другой, – сказала она. – Ты – другой. Я тебя не знаю.
– Вот чёрт!
– Впрочем, ты ведь обучен волшебству, так что всё…
– Ты меня вообще понимаешь?! – крикнул Пётр. – Ты можешь отвечать на вопросы? Вопрос, ответ, слышишь?
– Вопрос и ответ, – прозвучал голос Синдзу, однако губы её не шелохнулись. – Ответы.
Она медленно приближалась к дивану.
– Я люблю узнавать новое.
От синей мглы, затопившей комнату, болела голова. Сердце молотило так, что тряслись руки.
– Когда ты была создана? – не сдавался Пётр. – Дата и время?
– Я люблю узнавать новое.
Лицо Синдзу исказилось. Подбородок съехал на бок, как от перелома челюсти, кожа на щеке разошлась, обнажив плотно стиснутые зубы, один глаз ввалился в череп, а другой страшно распух и вылез из орбиты – пустой, мёртвый, незрячий.
– Ответы, – звучал голос Синдзу. – Вопросы и ответы.
Она продолжала идти к Петру – короткими, судорожными шагами, постоянно вздрагивая, как от ударов палкой Вика.