Совет Аррата Безымянный странник
Шрифт:
Через три дня у меня зазвонил телефон, я тогда еще пользовался им. В динамике послышался знакомый голос Алекса. Он ревел так сильно, что сложно было разобрать слова. Я бросил все свои дела и прямиком поехал к нему домой. Дверь в его квартиру оказалась не заперта, и я с легкостью попал внутрь. То, что я там увидел, повергло меня в ужас. Он сидел на полу возле своей матери, зарезанной кухонным ножом. В руках Алекс держал тот самый нож – орудие убийства, и плакал. Я оцепенел, не мог пошевелиться, не знал, что делать в такой ситуации. Мои ноги меня не слушались, руки начали трястись, все мышцы от напряжения заныли. В тот момент мне все стало понятно. Я увидел фотографию на стене, где был тот самый мужчина из новостей со своей женой, лежавшей сейчас на полу и истекающей кровью.
«Это я! Я тот зверский убийца, выпотрошивший своего отчима, а сейчас убивший мать… Она отвернулась от единственного сына ради этого вонючего ублюдка. Этот козел издевался надо мной каждый день, насиловал меня, унижал, пока я не выпустил его внутренности наружу».
Его рука с ножом потянулась к горлу, вот тут я вдруг ожил и резко кинулся к нему, чтобы отобрать холодное оружие. Он не ожидал, что я так сделаю, поэтому не успел ничего предпринять, чтобы помешать мне. В его глазах читалась пустота, руки дрожали, на лице играла истерическая улыбка. Алекс просто слетел с катушек. Сломался… Я спас ему жизнь.
Сэр, суицид не может быть выходом, сколько бы мы ни находили причин. Что-то может подтолкнуть человека к этому, хотя отнять жизнь у себя – дело большой смелости и мужества. Наше общество стало слишком закрытым, социальные сети и интернет делают нас одинокими, не умеющими говорить. Это приводит к суицидам и психическим срывам. Человек, попадая в безвыходную, казалось бы, ситуацию, просто не может о ней никому сказать. На этой чертовой планете мы нужны лишь самим себе, и это правило. Этот факт доводит многих до смерти. Я не согласен с этим, мы всегда нужны кому-то еще, и это правда, это факт, но мы не знаем об этом, потому что люди боятся своих чувств, боятся говорить об этом, боятся показать зависимость от кого-то, считая это слабостью. Алекс считал, что он один, он не мог поговорить ни с кем об этом, это привело его к убийству и попытке суицида.
Таких, как он, много живет на земле, и всем им некому рассказать о своей проблеме. Но оттого что все молчат, проблема не решается, она не исчезает, она остается. Просто нам не хочется, чтобы она была, мы отрицаем само существование подобного, лишь бы не нарушать собственный покой.
После того как я вызвал полицию и скорую помощь, мальчика увезли, а я попал в полицейский участок, где меня допрашивали следователи. В новостях, чуть позже, это дело окрестили как «Дело № 666». Ужасная фантазия журналистов, как, в принципе, и ужасное преступление. В последний раз я видел его в зале суда, где было первое слушание его дела. В тот же день я смог уехать.
Я бросил Алекса в самую трудную минуту его жизни и до сих пор сожалею об этом, но это ничего не изменит и никак меня не оправдает. Все, что я хочу сказать, – что не считаю его виноватым, как и в тот день, когда нашел его на полу с ножом. Алекс пережил столько мерзостей, унижения, предательства, одиночества и боли. Преступление было спровоцировано его отчимом, его матерью и теми людьми, что его окружали. Тут виноваты все. Наверное, желание Алекса покончить жизнь самоубийством – оправданно, но это вряд ли можно назвать выходом.
Из новостей – уже позже, когда дело закрыли, – я узнал, что суд вынес решение отправить Алекса на лечение в психиатрическую больницу. Его отчима признали виновным в насильственной деятельности по отношению к приемному сыну. Поэтому преступление признали совершенным в целях самообороны. За убийство матери Алексу назначили 6 лет лишения свободы, которые он должен будет отбывать в психиатрической лечебнице.
Может быть, однажды я навещу его… У меня сохранился адрес и его квартиры, и той самой лечебницы, куда его упекли. Так что, сэр, вот такая вот история приключилась с Алексом. И эта история трогает меня, мое сердце, мой разум, мою душу, – незнакомец начал тихо шмыгать носом, и слезы медленно побежали по его щекам.
Мне ничего не оставалось, как нарушить его личную границу и приобнять, чтобы хоть как-то успокоить и поддержать в эту минуту.
– Ты не виноват в том, что с ним произошло, ты не мог ему ничем помочь, ведь все это началось задолго до вашей встречи, – парень посмотрел на меня, вытер слезы и замолчал. Я убрал свою руку, чтобы не смущать его.
– В любом случае это останется на моей совести. Но его история – она говорит о том, насколько всем вокруг плевать на нас. Я ведь уверен, что соседи слышали крики от избиений, в школе все видели синяки, и никому не было дела до этого парня, всем было плевать. Потому что всем кажется, что их мелкие проблемы куда важней, чем чьи-то другие. Но это вовсе не так. Люди – твари, и что самое страшное, порой наши родители такие же бессердечные суки, как и все вокруг. Они не понимают нас, не слышат, им кажется, что их взрослые проблемы должны волновать беззаботных детей, у которых на самом деле куда больше проблем, и они куда серьезней. Если бы его мать не игнорировала поведение своего нового мужа, если бы она вмешалась, то мальчик находился бы на свободе, мог посещать кафетерий. Отчим остался бы жив и гнил в тюрьме за изнасилование и избиение, и мать была бы жива, находилась рядом со своим сыном, лишенным ее любви. Иногда хочется все исправить, но, увы, время бежит лишь вперед, оно нещадно губит наши судьбы, – парень встал и посмотрел вслед солнцу, спрятавшемуся за горизонтом. – Пора ужинать!
– Мне неловко ужинать с семьей, у которой ты живешь.
– Тогда давайте сделаем так, сэр: я возьму нам еды и мы отужинаем в комнате, где я живу. В нее отдельный вход. Как спускаетесь с амбара, идите к дому и налево, увидите дверь, – парень достал ключи. – Вот ключи. Ну все, я пошел.
Я спустился следом за ним по лестнице и пошел искать ту самую дверь, ведущую в комнату, где ему позволили жить хозяева фермы. Комнатка была небольшой: шкаф, раскладушка и стол – вот, в общем-то, и вся мебель. Незнакомец вернулся минут через пять, и мы приступили к ужину.
– Вся семья хотела с вами познакомиться, особенно после того, как вы перепугали весь город тем, что жгли что-то в квартире. Но я сказал, что вы очень устали и не готовы сегодня к знакомству.
– Почему я не готов?
– Сэр, при знакомстве вы бы назвали им свое имя, и в ту самую минуту нам пришлось бы расстаться.
– Какая принципиальность, меня это немного забавляет. Я много общался с людьми, работающими в офисе, и практически все они сломаны своими начальниками. А ты остаешься таким, какой есть, несмотря на все обстоятельства, пророчащие твою «поломку».
– Меня пытались сломать, но я умело убегаю из одного города в другой и остаюсь при этом человеком, что не может не радовать хотя бы меня самого.
– Твои истории… они вроде бы рассказывают о ком-то другом, но почему-то мне кажется, что они рассказывают о тебе. Каждый раз, пропуская через себя твои рассказы, даже я меняюсь. Как же сильно они деформировали тебя!
Конец ознакомительного фрагмента.