Советник королевы - суперагент Кремля
Шрифт:
Картинная галерея в Холируд-хаузе,резиденции королевы, когда она находится в Эдинбурге, содержит 111 портретов шотландских королей; многие из них выполнены голландским художником Якобом де Ватом, некоторые из этих портретов вышиты шелком.
Вальтер Скотт, известный шотландский писатель, про которого в Шотландии шутят, что он больше известен в России, чем в Англии, как-то сказал об этом числе — «111 шотландских королей»: «Если бы эти короли жили на самом деле, то это значит, что они существовали за пятьсот лет до изобретения масляной живописи». Конечно, это были портреты просто знатных людей, но шотландцы тоже снобы, как и англичане, и им хочется иметь богатую королями историю.
Длина картинной галереи дворца более 50
Прекрасная картинная галерея и коллекция гобеленов находится в Сент-Джеймском дворце, бывшей королевской резиденции (при нем до сих пор официально аккредитованы послы иностранных государств).
Таково было «хозяйство» Бланта.
Блант не только любил, ценил и хорошо разбирался в живописи. Он пытался и сам рисовать и делал это в стиле тех художников, перед которыми преклонялся: он рисовал акварели в духе Матисса и картины в стиле Пикассо. К сожалению, ни одна из картин Бланта, насколько мне известно, не сохранилась.
Бессменный директор
Во дворце, несмотря на высокий пост и уважение к нему, он был лишь одним из придворных. В Куртолдз-институте Блант был хозяином, автократом. Здесь его власть была безраздельной, и основывалась она не столько на занимаемом высоком посту директора института, сколько на его интеллекте, огромных знаниях, превосходном чувстве художника, его честности и порядочности в отношениях с подчиненными. Да пожалуй, о «подчинении» и не следует говорить. Его отношения с сотрудниками скорее напоминали отношения коллег по науке, соавторов издаваемых книг.
Его связь с институтами живописи насчитывает более трех десятилетий. В 1937 году он был приглашен сотрудничать в Вар-бургский институт в Лондоне, в 1939 году назначен заместителем директора Куртолдз-института искусств, а в 1957-м стал директором этого института. Четверть века он был непререкаемым авторитетом и для учеников, и для преподавателей и сотрудников. Одновременно еще с 1947 года он был профессором истории искусств Лондонского университета, да и сам Куртолдз-институт значился как факультет университета, но благодаря Бланту превратился в самостоятельный солидный научный и учебный центр страны по проблемам искусства.
До Бланта институт имел определенную славу модного, но не слишком требовательного в научном отношении колледжа, «школы для богатых» и преуспевающих людей, которым в дополнение к деньгам не хватало интеллектуального имиджа, или для тех, кто хочет заняться искусством ради коммерции. Блант все это быстро изменил. Он превратил Куртолдз из средней, или «полувысшей», школы в настоящее, международного уровня высшее учебное и научное заведение с блестящей репутацией.
Отныне выпускники Куртолдза стали занимать в силу своей высокой квалификации руководящие посты в художественных учреждениях страны: в национальных картинных галереях, в музеях уровня музея Виктории и Альберта, Национального музея Уэльса, Национальной галереи Шотландии, в департаментах искусств британских университетов. Окончившие Куртолдз претендовали теперь на ведущую роль во всех художественных учреждениях страны — научных, творческих, педагогических. Любому культурному британцу не нужно было теперь объяснять, что такое институт Куртолдз.
Блант за свои заслуги в искусстве стал почетным доктором своей альма-матер — Тринити-колледжа Кембриджского университета. Он стал известен не только в западноевропейских странах, но и в США, Австралии, Канаде. Пенсильванский университет пригласил его прочитать курс лекций по истории искусств. Он читал лекции во Франции и Италии. Бристольский институт присвоил ему звание доктора литературы, он стал членом Королевского литературного общества.
В 1972 году, когда ему исполнилось 65 лет и по английскому законодательству он должен был прекратить работу на штатной должности и обязательно уйти в отставку, он покидает директорский
За эти годы он написал более десяти солидных монографий и сотни статей по вопросам искусства. Чтобы читатель имел представление о размахе его научной деятельности, упомяну хотя бы некоторые из них.
В 1959 году Блант опубликовал книгу об Уильяме Блейке. Просвещенному англичанину не надо объяснять, кем был Блейк. Российскому читателю это имя, вероятнее всего, мало что говорит, и надо сказать, почему именно Блейк привлек внимание Антони Бланта. Сам автор книги в предисловии поясняет это так: Блейк (1757–1827) — великий английский поэт и художник, его перу принадлежит ряд превосходных акварелей и рисунков, иллюстраций к «Божественной комедии» и другим произведениям Данте. По словам Бланта, как художник Блейк стремился в своем творчестве связать воедино свои религиозные и философские идеи. Анализируя творчество Блейка, Блант пришел к выводу, что мастер обладал более богатым воображением, чем даже Микеланджело, и являлся более искусным гравером, чем знаменитый немецкий художник Дюрер. Работа Бланта привлекла внимание американских художников и ученых, и в том же году его пригласили прочитать лекцию на эту тему в Колумбийском университете.
Одна из самых больших и значимых работ Бланта (более 300 страниц) посвящена искусству и литературе Франции 1500–1700 годов. Книга была опубликована в Англии, США, Австралии и выдержала несколько изданий, в том числе в серии популярных книг (дешевое издание в бумажной обложке).
В монографии Блант анализирует французскую живопись и декоративное искусство XVI–XVIII веков, архитектуру, планировку и строительство Парижа и французское парковое искусство того времени. Рамки исследования выходят далеко за пределы искусства Франции; автор показывает связь французского искусства с живописью и архитектурой Италии, Германии и других западноевропейских стран. «Только такой подход, — отмечает он, — дает возможность рассматривать французское искусство как часть общеевропейских традиций».
В 1978 году четверо английских ученых, включая Бланта, опубликовали солидную работу (более 350 страниц) под названием «Барокко и рококо». Перу сэра Антони принадлежат в книге главы об итальянском искусстве, искусстве Голландии, Испании, Испанской Америки и Бразилии, то есть всей Латинской Америки и Португалии. Изучение Блантом русского искусства, которым он увлекся еще в 30-е годы, дало ему возможность опубликовать в книге краткий очерк искусства России. Книга вышла с предисловием и заключением Бланта и под его редакцией.
Книга эта — плод многолетних изысканий Бланта. В основу ее были положены прочитанные им лекции в Британской академии — научном обществе, проводившем исследования в области литературы, философии, искусства и истории. В предисловии к книге Блант дал понять, что эта работа по архитектуре и искусству барокко — лишь начало большого труда, который составит несколько томов. К сожалению, Бланту не удалось осуществить свой замысел. Менее чем через пять лет после выхода этой книги его не стало.
Читатель, наверное, обратил внимание на то, что эта работа, как и некоторые другие, была опубликована после 1963 года, то есть после того, как его разведывательная деятельность была раскрыта. Казалось, другого человека это могло сломить, повергнуть в состояние пессимизма и депрессии — другого, но не Бланта. Наоборот, он находит в занятии искусством отдохновение и даже успокоение. В 60-70-е годы Блант опубликовал семь монографий, не считая статей в журналах. Он вновь вернулся к Пикассо, опубликовав книгу о «Гернике», усиленно занимался своим любимым Пуссеном, издав три книги о нем, в том числе двухтомный труд «Никола Пуссен». И наконец, как заключительный аккорд своей творческой деятельности в тот роковой 1979 год, когда М. Тэтчер выступила в парламенте с речью о лишении его дворянства, уже больной, он издал книгу «О рисунках Никола Пуссена».