Советская система: к открытому обществу
Шрифт:
Конечно, недостаточно просто убрать излишек рублей; постоянный приток дополнительных рублей также должен быть остановлен. В настоящее время рублевый запас предельно эластичен: их можно напечатать по чьей-либо воле. если есть что на них купить. Для начала потребовалась бы всеобъемлющая реформа организационных структур, но принять такое решение и провести его в жизнь смогут только власти. Как я уже сказал, разработать детали будет чрезвычайно трудно, но будет полезно хотя бы исследовать предмет. В настоящее время советские власти парализованы; перспектива получения 25 миллиардов в качестве помощи может подтолкнуть их к действию. Как только Советский Союз получит настоящую валюту, республиканская экономическая автономия не будет представлять такую угрозу для существования Союза, как в настоящий момент.
Я хорошо понимаю, что мое предложение далеко от политической реальности сегодняшнего дня; Западу достаточно трудно было осознать необходимость экономической помощи Польше.
Самое время начать обсуждение этой темы было во время встречи на Мальте в декабре 1989 года. Это был тот самый момент, когда Горбачев достиг на Западе вершины своей популярности благодаря тому, что он сделал в Восточной Европе, и в то же самое время для всех стали очевидными проблемы, с которыми он столкнулся в своей стране. Но президент Буш был еще не готов к такому обсуждению. Если бы Запад предоставил Польше помощь раньше и она уже начала приносить свои плоды, можно было бы рассмотреть возможность аналогичной инициативы по отношению к Советскому Союзу. Сейчас же, в нынешней ситуации, есть опасность навсегда упустить предоставленный историей счастливый шанс. До сноса Берлинской стены противники перемен могли почволить себе подождать и понаблюдать за реакцией, а после недавних событий в республиках Прибалтики и в Закавказье они могут убедительно доказывать, что уже слишком поздно бросаться на помощь Горбачеву.
Если быть полностью откровенным, я не вижу возможности в столь короткое время перестроить советскую экономику. Для создания отношений, привычек, навыков и институтов, необходимых для хорошо функционирующей экономической системы, потребуются десятилетия. Это еще раз доказывает, что необходимо затормозить процесс дезинтеграции.
В условиях Советского Союза введение настоящей валюты не может сразу дать ощутимых результатов. Обязательно возникнут многочисленные бреши, требующие вмешательства так же, как и восполнение ликвидности. Это стало обычным делом для Международного валютного фонда. Ему не хватает специалистов по централизованной экономике, и он пытается применять здесь те же самые методы, что и в других странах мира. Это – ошибка, и чтобы избежать ее, можно было бы посоветовать создать специальное международное агентство для контактов с Советским Союзом. Но возможно также, что МВФ получит необходимые знания и навыки в результате своего опыта работы с Польшей и Венгри-ей, в таком случае он получит достаточную квалификацию для работы с Советским Союзом. Во всяком случае, задачей Международного финансового агентства будет стабилизация рубля. Создание настоящей валюты, даже если она нс совсем стабильна, является, вероятно, единственным способом для прекращения процесса дезинтеграции: это создаст жизненное пространство для того, чтобы начать медленный процесс перестройки.
Совсем другая ситуация сложилась в Восточной Европе, страны которой были готовы к радикальной трансформации. Каждая страна представляет собой особую картину. Польша, Венгрия и Югославия составляют одну большую группу; Чехословакия и Восточная Германия – другую, тогда как в Болгарии и Румынии особые ситуации. Первую группу можно сравнить с гнилыми яблоками, в том смысле, что у них огромный долг и наблюдается обострение инфляции в большей или меньшей степени. Чехословакия упала с дерева коммунистической системы, как спелое яблоко: ее валюта до сих пор достаточно стабильна. Восточная Германия была в таком же, как и Чехословакия, положении до открытия границ, но массовое бегство дестабилизировало ее положение. Болгария сочетает в себе самые худшие черты обеих групп: высокую задолженность и недостаток структурных реформ. Инфляция пока еще умеренная, но скорее всего в ближайшие несколько месяцев джинн вырвется из бутылки. Хуже всех дела с экономикой обстоят у Румынии, но зато у нее нет никакой задолженности.
К каждой экономической системе требуется свой подход. Польше необходима широкомасштабная помощь; Венгрии нужно только получить освобождение от задолженности – с остальным справится частный сектор. Югославия будет в состоянии стабилизировать свою валюту и перестроить экономику, исходя из собственных ресурсов (там имеется резервный фонд в 4.1 миллиарда долларов), если только ей удастся разрешить внутренние конфликты. Восточной Германии, конечно, поможет Западная Германия. Чехословакии финансовая помощь не потребуется, ей нужна только решимость предпринять радикальную реформу и допустить иностранный капитал. Если она сможет извлечь уроки из ошибок других. ей, возможно, удастся избежать неурядиц Польши и Венгрии. В противном случае ей, может быть, придется пройти через подобные испытания, прежде чем она решится на радикальные перемены. Одно бесспорно: для уменьшения чрезмерной зависимости от устаревшей тяжелой промышленности, основным рынком для которой является Советский Союз, потребуются далеко идущие радикальные перемены. Эти перемены неизбежно влекут за собой трудности и неурядицы.
Хотя у каждой страны свои особенности, одно является общим для всех: эти страны недавно воссоединились с Европой. Изменения в облике Европы кардинальны. Разделение на Восток и Запад, которое строго определяло все отношения, вдруг исчезло, и Европа снова появилась почти в таком же обличье, как и до второй мировой войны. Предположим, что Германия все еще разделена надвое и некоторые границы были передвинуты на запад. Но изменение границ – это также наследство, оставшееся от периода между двумя войнами: Версальский договор и договор в Три-аноне после первой мировой войны также установили новые границы, которые играли роль раздражителя и оказывали сильное влияние на политические события в период между двумя войнами.
Мне приходит на память одна из любимых индийских сказок моего отца. Некая красивая девушка получила четыре предложения руки и сердца. Она так мучилась, не зная, кому отдать предпочтение, что умерла от горя. Первый жених, без ума от горя, бросился в погребальный костер, второй поклялся посвятить свою жизнь охране праха любимой; третий пошел искать ответ на эту ужасную трагедию. Четвертый смирился с неизбежным и вернулся в свою деревню.
После многих лет скитаний третий жених узнал от старого йога секрет жизни. Он бросился домой и произнес волшебную формулу над прахом любимой. И подумать только! Красавица ожила. Но из того же пепла возродился и жених, который бросился в погребальный костер. Тот, что хранил пепел, конечно, был тут же. А тот, что вернулся в деревню, услышал эту чудесную весть и пришел, чтобы посвататься снова. Таким образом, девушка снова оказалось перед тем же выбором, который довел ее до отчаяния ранее. [22] .
22
Конец сказки таков: они снова пришли к старому йогу, который и рассудил их мудро. Тот, кто нашел волшебную формулу, должен был стать отцом девушки; тот, кто возродился из пепла, должен был стать ее братом, тот, кто охранял ее прах, – слугой. Таким образом, остается юноша, вернувшийся в деревню, который и стал ее мужем
Легко видеть, как можно переиграть сценарий эпохи между двумя мировыми войнами. Объединенная Германия становится сильнейшей державой в экономическом отношении и развивает Восточную Европу как свое жизненное пространство; Франция возобновит свой былой альянс с Польшей, Чехословакией и Румынией; Великобритания постарается (безрезультатно, конечно) выйти еще дальше в Атлантику; национальные вопросы отравляют атмосферу между и внутри различных европейских стран, и, конечно, Балканы останутся Балканами. Прибавьте к этому новый спор о границах между Германией и Польшей и между Польшей и Украиной, не говоря уже о Калининграде и Прибалтийских республиках, и у вас получится адское зелье. Как тут можно избежать конфликта?
Здесь есть только один путь. Надо уважать существующие границы, но границы должны утратить свое значение. Что отличает сегодняшнюю Европу от Европы межвоенной эпохи – это существование Европейского сообщества. А Западная Германия – составная и неотъемлемая часть этого сообщества. И в то же самое время она также предана идее воссоединения Германии в той или иной форме. Ее конституция, дарующая гражданство каждому немцу, ее политика по отношению к Восточной Германии и другим странам Восточной Европы, сама ее внутренняя политика говорят о преданности этой идее. Как можно примирить эти две тенденции? Только повсеместно уменьшая значение границ.
Воссоединение Германии в той или иной форме неизбежно. Если Восточной Германии не позволят воссоединиться с Западной Германией, в Западную Германию переселится достаточно восточных немцев, чтобы подорвать обе экономические системы. Конструктивное решение здесь гораздо предпочтительнее. Но Германия уже обладает достаточным весом в Европе. Что будет противовесом расширению Германии? Только расширение Европы. Это означает, что не только Восточная Германия, но также и все другие страны Восточной Европы должны быть приняты в Европейское сообщество. Этого нельзя сделать сразу, потому что восточные европейцы не готовы к этому, а Европейское сообщество не сможет выдержать такого груза. Но принципиальное решение должно быть принято как можно скорее. Например, можно принять решение, что все страны Восточной Европы, отвечающие предъявляемым к Сообществу требованиям, будут приняты в его полноправные члены после 2000 года. Мне могут возразить, что некоторые из этих стран могут попасть в зависимость от Германии, и включение их в Сообщество конечно же укрепит положение Германии, дав ей дополнительное число голосов при голосовании. Но мои аргументы следуют в противоположном направлении, подобно тому, как австрийцы могут без конца говорить с вами, если вы выказываете хоть малейшее желание их выслушать. Так как страны Центральной Европы не входят в состав Европейского сообщества. они попадают в сильную зависимость от Германии; если бы они были членами Сообщества, они бы зависели от Германии не более, чем Нидерланды.