Советский анекдот. Указатель сюжетов
Шрифт:
Для отечественной исторической науки изучение советского анекдота находится в непосредственной связи с публикациями источников, содержащих тексты анекдотов. Можно выделить ряд статей, рассматривающих советский анекдот как памятник исторический – в первую очередь это публикации, посвященные конкретным коллекциям. Среди них обращают на себя внимание статьи А. Марчукова 56 и В. Любченко 57 . Отдельного рассмотрения заслуживает одна из наиболее используемых и цитируемых статей по истории анекдота в ранний период существования СССР – публикация Р.М. Янгировым текстов анекдотов 1920-х годов, в «Новом литературном обозрении» в 1998 году 58 . Во вступительной статье автору удалось выявить чрезвычайно интересные материалы, проливающие свет на бытование анекдотов в советском обществе. Автор первым привлек внимание фольклористов и историков к записям анекдотов, сделанным американским журналистом Евгением Лайонзом. Но его подход к публикации собственно фольклора не выдерживает никакой критики – в его статье содержатся сильные искажения текста источника. Тексты, взятые Янгировым из разных источников, опубликованы вперемешку, без ссылок. Происхождение текста с трудом устанавливается даже при хорошем знании исходных материалов – некорректная литературная обработка ставит под вопрос научную ценность подобных публикаций. Кроме того в данной статье содержится ряд ошибок в переводе, приводящих к неверному пониманию текста.
56
Марчуков А. Маленький мир с маленькими людьми: Советский политический анекдот в дневниках украинского литератора // Родина. М., 2002. № 2. С. 81 – 85.
57
Любченко В. Евреи в городском политическом фольклоре Украины 1920-х годов: анализ дневниковых записей академика С.А. Ефремова // Тирош – труды по иудаике. М., 2003. Вып. 6. С. 175 – 188.
58
Янгиров Р.М. Анекдоты «с бородой»: Материалы к истории неподцензурного советского фольклора 1918 – 1934 // НЛО. М., 1998. № 31. С. 155 – 174.
Попытки рассмотреть анекдот как источник по истории представлений массового сознания предпринимались только на дореволюционных материалах. Так, историк из Нижнего Новгорода А.А. Демичев посвятил целый ряд статей 59
Западная историография изучения различных юмористических форм, подробный обзор которой опубликован в 2001 году А.С. Архиповой 61 , по понятным причинам богаче отечественной. Феномен советского анекдота привлек внимание западных публицистов уже в первой половине 1930-х годов. Первым англоязычным обращением к теме советского неподцензурного юмора стала найденная А.С. Архиповой в журнале «Current History» за 1930 год статья Лео Гласмана «Большевики как юмористы» 62 , в которой приводятся образцы народного творчества и высказываются предположения об авторстве анекдотов. Однако более заметной стала публикация Евгения Лайонза, корреспондента UPI, прожившего в Москве 6 лет и собравшего, благодаря блестящему знанию русского языка, коллекцию анекдотов. В изданной после отъезда из СССР книге «Московская карусель» автор посвятил советскому неподцензурному фольклору отдельную главу, в которой мы можем найти не только тексты анекдотов, но и мысль о том, что анекдот является одной из форм коммуникации в советском обществе 63 . Лишь как публикация материалов заслуживает внимания собрание 64 американского журналиста Вильяма Генри Чемберлена, который находился в Советской России в качестве корреспондента газеты «Christian Science Monitor» с 1922 по март 1934 года и в это время вел дневник. Круг его общения в основном состоял из просоветски настроенной интеллигенции и партийных деятелей – и Чемберлен фиксировал ходящие именно в этих кругах тексты. Перечисленные статьи ценны как источник, содержащий записи ранних советских анекдотов, аналитическая же часть, как у большинства ориентированных на массового читателя публикаций, довольно слаба. Все три автора рассматривают анекдот как жанр антисоветский, демонстрирующий нелюбовь народа к советской системе.
59
Неполную библиографию публикаций А.А. Демичева, посвященных дореволюционному юридическому анекдоту как историческому источнику (10 статей) см. в его монографии: Демичев А.А. Образ суда в дореволюционном российском анекдоте. Н. Новгород, 2007. С. 62 – 64.
60
Демичев А.А. Дореволюционный юридический анекдот как источник изучения мирового суда // Вестник Нижегор. гос. ун-та им. Н.И. Лобачевского. Н. Новгород, 2007. № 6. С. 176.
61
Архипова А.С. Анекдот в зарубежных исследованиях XX века // Живая старина. М., 2001. № 1. С. 30 – 32. См. также: Еленевская М. Юмор и насилие: смеховая культура иммигрантов из стран бывшего СССР в Израиле // Израиль глазами «русских»: культура и идентичность (Сб. памяти Баруха Киммерлинга) / Отв. ред. Е. Носенко. М., 2008. С. 60 – 64.
62
Выражаем признательность А.С. Архиповой за ссылку на данную публикацию: Glassman L.M. The Bolsheviki as humorists // Current History. 1930, July. P. 721 – 724.
63
Lyons E. Red Laughter // Lyons E. Moscow Caroussel. N.Y., 1935. P. 323 – 340 или Lyons E. Red Laughter // Lyons E. Modern Moscow. L., 1935. P. 260 – 274; Lyons E. Stifled laughter // Harper's Monthly Magazine. 1934. № 170; Lyons E. Our Secret Allies: The Peoples of Russia. New York: Duell, Sloan and Pearce, 1954.
64
Chamberlin W.H. Russia's Iron Age. Boston, 1934; Chamberlin W.H. The «Anecdote»: Unrationed Soviet Humor // Russian Review. 1957. Vol. 16.
Период после Второй Мировой войны был очень продуктивен в деле изучения анекдота. Результатом творческих усилий зарубежных исследователей стали десятки томов, посвященных как феномену анекдота в целом, его теории и конструированию концепции жанра 65 , попыткам объяснить его с точки зрении психологии 66 , рассмотрению анекдота в гендерном аспекте 67 , так и конкретным циклам: этническим 68 , сексуальным 69 , садистским 70 и абсурдистским 71 анекдотам. Для историографии исследования именно советского анекдота важен тот факт, что к нему обратились уже не журналисты, а ученые. Более чем полувековая история осмысления этого феномена в западной историографии дает нам значительное количество статей, посвященных политическому юмору в целом и советскому анекдоту в частности как одному из компенсаторных механизмов борьбы с психическим и социальным стрессом 72 или форме протеста против официальной идеологии 73 . Отдельно стоит выделить относительно недавнюю статью 74 Е. Оринга, в которой автор анализирует западную историографию феномена политического юмора в авторитарных обществах и рассуждает о природе политического юмора вообще, обращаясь в том числе к советскому материалу. Статья ценна также наличием ряда фрагментов интервью эмигрантов второй волны о культуре рассказывания анекдотов.
65
Weber V. Anekdote. Die andere Geschichte. Tubingen, 1993.
66
Фрейд З. Остроумие и его отношение к бессознательному. CПб. – М., 1997.
67
Flieger J.A. The Purloined Punchline: Joke as Textual Paradigm // Modern Language Notes. 1983. V. 98. № 5. P. 943 – 967; Legman G. Rationale of the Dirty Joke: An Analysis of Sexual Humor. Second series. N.Y.: Breaking Point, 1975; Reinche N. Antidote to Dominance: Women’s Laughter as Counteraction // Journal of Popular Culture. 1991. V. 24. № 4. P. 27 – 39; Ries N. Russian Talk: Culture and Conversation during Perestroika. Ithaca & L.: Cornell UP, 1997.
68
Bennett D. J. The Psychological Meaning of Anti-Negro Jokes // Fact. 1964. V. 1. № 2. P. 53 – 59; Davies C. Jewish Jokes, Anti-semitic Jokes and Hebredonian jokes // Ziv A. Jewish Humor. Tel Aviv: Papyrus; Tel Aviv University, 1986. P. 59 – 80; Davies C. Ethnic Humor Around the World: A Comparative Analysis. Bloomington: Indiana UP, 1990; Dundes A. A Study of Ethnic Slurs: The Jew and the Polack in the United States // JAF. 1971. V. 84. № 332. P. 186 – 204; Reik T. Jewish Wit. N.Y., 1962.
69
Legman G. Rationale of the Dirty Joke: An Analysis of Sexual Humor. Second series. N.Y., 1975.
70
Hirsch R. Wind-Up Dolls // WF. 1964. V. 23. № 1; Sutton-Smith B. Shut up and Keep Digging: the Cruel Joke Series // Midwest Folklore. 1960. V. 10; Abrahams P. D. Ghastly Commands: The Cruel Joke Revisited // Midwest Folklore. 1961. V. 11. № 4. P. 235 – 246; Schimaier M. The Doll Joke Pattern in Contemporary American Oral Humor // Midwest Folklore. 1963. V. 13. № 67.
71
Dundes A., Abrahams P. On Elephantasy and Elephanticide // Dundes A. Analytic Essays in Folklore. Mouton, 1975. P. 192 – 205; Dundes A. Slurs International: Folk Comparisons of Ethnicity and National Character // Southern Folklore Quarterly. 1975. V. 39. № 1. P. 15 – 38.
72
Bokun B. Humour Therapy in cancer, psychosomatic diseases, mental disorders, crime, interpersonal and sexual relationships. London, 1986; Dixon N.F. Humor A Cognitive Alternative to Stress? // Stress and Anxiety. Vol. 7. Washington D.C., 1980. P. 281 – 289; Draitser E. The Art of Storytelling in Contemporary Russian Satirical Folklore // Slavic and East European Journal. Albany, 1982. V. 26. № 2. P. 233 – 238; Draitser E. Comparative Analysis of Russian and American Humor // META: Journal des Traducteurs. 1989. V. 34. № 1. P. 88 – 90; Draitser E. Soviet Underground Jokes as a Means of Popular Entertainment // Journal of Popular Culture. 1989. V. 23. № 1. P. 117 – 125; Draitser E. Sociological Aspects of the Russian Jewish Jokes of the Exodus // Humor. N.Y., 1994. V. 7. № 3. P. 245 – 267; Farrer D. The Soviet Folktale as an Ideological Strategy for Survival in International Business Relations // Studies in Soviet Thought. Kluwer Academic Publishers, 1973. V. 13. № 1. P. 55 – 75; May R. Man's Search for Himself. N.Y., 1953; Lefcourt H.M., Martin R.A. Humor and Life Stress: Antidote to Adversity. N.Y., Berlin, Heidelberg, Tokyo, 1986.; O'Konneil W.E. Freudian Humour. The Eupsychia of Everyday Life // Humour and Laughter. Theory, Research, and Applications. London, 1976. P. 313 – 330; Nilsen D.L.F. The Social Functions of Political Humor // Journal of Popular Culture. 1990. V. 24. № 3. P. 35 – 49; Thurston R.W. Social Dimensions of Stalinist Rule: Humor and Terror in the USSR, 1935 – 1941 // Journal of Social History. 1991. V. 24. № 3. P. 541 – 562; Wade T. Russian Folklore and Soviet Humor // Journal of Russian Studies. 1988. V. 54; Yurchak A. The Cynical Reason of Late Socialism: Power, Pretence, and the Anecdote // Public Culture. 1997. V. 9. P. 161 – 188.
73
Beckmann P. Hammer and Tickle. Clandestine Laughter in the Soviet Empire. Boulder: The Golem Press. 1980; Draitser E. Soviet Underground Jokes as a Means of Popular Entertainment // Journal of Popular Culture. 1989. V. 23. № 1. P. 117 – 125; Nilsen D.L.F. The Social Functions of Political Humor // Journal of Popular Culture. 1990. V. 24. № 3. P. 35 – 49; Thurston R.W. Social Dimensions of Stalinist Rule: Humor and Terror in the USSR, 1935 – 1941 // Journal of Social History. 1991. V. 24. № 3. P. 541 – 562; Советский Союз в зеркале политического анекдота / Сост. Д. Штурман, С. Тиктин. Иерусалим: Экспресс, 1987.
74
Oring E. Risky Business: Political Jokes under Repressive Regimes // Western Folklore. 2004. Vol. 63. P. 209 – 236.
Важно, что тексты довоенных анекдотов в послевоенные исследования практически не попали. Использование анекдотов, имевших хождение преимущественно в эмигрантской среде в 1960 – 1980-х годах, приводило к ряду упрощений, что зачастую не позволяло западным ученым воссоздать адекватную картину бытования советского анекдота. По совершенно справедливому замечанию А.С. Архиповой, помимо наличия в ряде работ, посвященных советскому анекдоту, множества фактических ошибок, подчас нелепых, вызывают некоторый скепсис также ряд теоретических допущений, дающих основание западным ученым подозревать всех рассказывающих анекдоты (т.е. по устоявшемуся мнению подавляющее большинство населения СССР) в антисемитизме и пассивном диссидентстве 75 .
75
Архипова А.С. Анекдот и его прототип… С. 16.
В целом западная историография ориентирована на позднюю традицию советского анекдота. Несмотря на наличие трех небольших по объему, но довольно ценных англоязычных публикаций текстов советских анекдотов 1930 – 1940-х годов, довоенные материалы иностранными исследователями рассматриваются очень фрагментарно. Исключением является монография одного из крупнейших западных специалистов по советской истории Шейлы Фитцпатрик «Повседневный сталинизм. Социальная история Советской России в 30-е годы: город», которая, помимо этого, является и одним из немногих примеров использования анекдотов в серьезном историческом исследовании. В главе «Разговоры и те, кто их слушал» исследователь уделила внимание «жанрам народного творчества, менее стесненным, чем официальные средства выражения мнения», к которым Фитцпатрик относит анекдоты, слухи и частушки. По утверждению историка, эти жанры были «были для граждан способом показать кукиш советской власти, и соблазн сделать это был тем сильнее, что от публичных выступлений обычно требовалась ханжеская благонамеренность 76 ». Опираясь в том числе на записи политического фольклора из информационно-аналитических сводок НКВД, хранящихся в т. наз. «Смоленском архиве», исследователь демонстрирует возможности жанра как одного из способов неформальной коммуникации. При этом, сравнивая анекдотические сюжеты и реальные жизненные коллизии 77 , Фитцпатрик показывает степень психологической достоверности фольклорного текста.
76
Фитцпатрик Ш. Повседневный сталинизм. Социальная история Советской России в 30-е годы: город. М., 2001. С. 221.
77
Там же. С. 222.
Отдельного обращения заслуживает историография анекдота стран бывшего социалистического лагеря, однако степень разработанности в ней советского анекдота определяется степенью соотношения в национальных анекдотических традициях оригинальных и общесоветских сюжетов. Проблема анекдота стран социализма только недавно стала объектом серьезного научного осмысления – и в первую очередь заслуга в этом принадлежит профессору тартуского университета Арво Крикманну, одному из организаторов международного симпозиума «Постсоциалистический анекдот»в Тарту в 2007 году. Перу Крикманна принадлежит ряд трудов, посвященных этническим и политическим эстонским анекдотам 78 . Однако к сфере научных интересов Крикманна и его эстонских 79 , польских 80 , болгарских 81 и румынских 82 коллег скорее относится поздняя анекдотическая традиция стран социализма и ее функционирование в современных условиях, часто судьба этой традиции при попадании в интернет 83 .
78
Krikmann A., Laineste L. (Eds): Permitted Laughter: Socialist, Post-Socialist and Never-Socialist Humour. Tartu: EKM Teaduskirjastus (в печати); Krikmann A. Jokes in Soviet Estonia. A paper presented to the 18th ISH Conference at the Danish University of Education, Copenhagen, July 2006 – http://www.folklore.ee/~kriku/HUUMOR/Nlj_sovpol.pdf.
79
Laineste L. Researching Humour on the Internet. Folklore. Vol. 25; Laineste L. Targets in Estonian Ethnic Jokes Within the Theory of Ethnic Humour (Ch. Davies). Folklore. Vol. 29; Laineste L. Characters in Estonian ethnic humour (1890 – 2004). Folklore. Vol. 29; Laineste L. Poliitilised anekdoodid postsotsialistlikus Eestis Delfi Naljalehe n"aitel [Political jokes in post-socialist Estonia on the Delfi joke page]. Keel ja Kirjandus. Vol. 50. № 1; Laineste L. The Politics of Joking: Ethnic Jokes and Their Targets in Estonia (1880's – 2007). Folklore. № 40.
80
Brzozowska D. Jokes in Poland at the Turn of the Century. W.: 'Swiat humoru, red. S. Gajda, D. Brzozowska, Opole 2000: 111 – 120; Brzozowska D. Internet Jokes as an Intercultural Phenomenon. W.: Man within Culture at the Threshold of the 21th Century, red. E. Rewers. Uniwersytet im. Adama Mickiewicza. Pozna'n 2001: 56 – 65; Brzozowska D. Funny or aggressive? Pragmatic analysis of national stereotypes in an advertisement – a case study, «Stylistyka» 2006: 385 – 398; Brzozowska D. Jokes, identity, and ethnicity. W.: New Approaches to the Linguistics of humor, red. Diana Popa, Salvatore Attardo, Galati: Editura Academica: 2007: 88 – 96.
81
Станоев С. Отношение власть – общество в рассказывании анекдотов в посттоталитарный период в Болгарии // Постсоциалистический анекдот. Тарту, 2007 – http://www.folklore.ee/rl/fo/konve/joke07/teesid.pdf.
82
Попа Д.Е. Политический юмор в публичной сфере в Румынии // Постсоциалистический анекдот. Тарту – http://www.folklore.ee/rl/fo/konve/joke07/teesid.pdf.
83
Крикманн А. / Krikmann A. Netinalju Stalinist / Интернет-анекдоты о Сталине / Internet humor about Stalin. Tartu, 2004.
В историографии не существует комплексной модели, описывающей существование анекдота как одной из форм передачи политических смыслов. Достижения ряда гуманитарных дисциплин не интегрированы между собой, отчего историография изучения советского анекдота крайне фрагментарна. Отечественной исторической наукой этот жанр устной традиции признан в качестве исторического источника, однако при этом отсутствует целостное представление о специфике анекдота и степени отражения в нем представлений массового сознания. Скепсис историков по отношению к анекдотам хорошо понятен и во многом справедлив. Одной из центральных проблем изучения устной традиции является проблема соотнесения фольклорного текста и внетекстовой реальности, получившая развитие в трудах В.Я Проппа 84 , Б.Н. Путилова 85 , А.К. Байбурина, Г.А. Левинтона 86 и С.Ю. Неклюдова 87 . На сегодняшний день данная проблема не потеряла своей актуальности: согласно справедливому замечанию С.Ю. Неклюдова, на это указывают хотя бы ряд исследований по «устной истории», мало учитывающих коммуникативные особенности устной традиции, изучаемые фольклористикой 88 . Общим моментом для современного гуманитарного знания является понимание того факта, что фольклор содержит в себе не конкретную историческую информацию, а матрицы общественного сознания, нередко имеющие мифологический генезис 89 , что ставит под сомнение ценность анекдота как источника фактографической информации.
84
Пропп В.Я. Фольклор и действительность. С. 83 – 115.
85
Путилов Б.Н. Героический эпос и действительность. Л., 1988.
86
Байбурин А.К., Левинтон Г.А. О соотношении фольклорных и этнографических фактов // Acta Ethnographica Academiae Scientiarium Hungaricae. t. 32. 1983. p. 3 – 31; они же. К проблеме «У этнографических истоков фольклорных сюжетов и образов» // Фольклор и этнография. У этнографических истоков фольклорных сюжетов и образов. Л., 1984. С. 229 – 245.
87
Неклюдов С.Ю. «Сценарные схемы» жизни и повествования // Русская антропологическая школа. Труды. Вып. 2. М., 2004. С. 26 – 36; он же. Заметки об «исторической памяти» в фольклоре // АБ – 60. Сб. статей к 60-летию Альберта Кашфулловича Байбурина. СПб., 2007. С. 77 – 86.
88
Неклюдов С.Ю. Заметки об «исторической памяти» в фольклоре. С. 77.
89
Ср.: Неклюдов С.Ю. Указ. соч. С. 77 – 78; Байбурин А.К., Левинтон Г.А. О соотношении фольклорных и этнографических фактов. С. 8; они же. К проблеме «У этнографических истоков фольклорных сюжетов и образов». С. 231 – 232.
Политические настроения населения СССР и его отношение к советской власти в той или иной мере отразились в целом ряде исторических источников: дневниках, воспоминаниях, художественной литературе, «письмах во власть», данных перлюстрации писем и сводках о настроениях населения партийных органов и ОГПУ – НКВД; последние три источника особенно важны для историков по причине того, что в довоенный период не существовало публичных социологических служб, не проводились социологические опросы, и эти источники стали одними из основных каналов поступления высшему советскому руководству информации об обществе. Однако каждый из них обладает своей спецификой, определяющей степень его информативности и достоверности, и совершенно очевидно, что только комплексное исследование по всем типам источников способно приблизить ученого к созданию целостной картины общественных настроений советского периода. Кроме того, специфика источниковой базы – а именно наличие в ней сравнительно небольшого количества массовых источников, могущих быть обработанными с помощью статистических методов – оставляет открытым не только вопрос о ее количественном расширении, но и о привлечении качественно новых типов источников. Наличие огромного массива информации, относящегося к слабо контролируемой государством сфере коммуникации и могущего быть рассмотренным с применением статистических методов исследования и контент-анализа, с одной стороны, и состояние источниковой базы по истории общественных настроений советского периода, с другой, определяют важность изучения советского анекдота. Основная причина невнимания отечественных историков к столь значительному сегменту массовой коммуникации видится прежде всего в отсутствии значительных по объему научных публикаций текстов советских анекдотов. Настоящее издание представляет собой попытку восполнить эту недоработку.
Автор выражает глубокую признательность коллегам, на разных этапах работавшим с текстом, чьи ценные замечания и советы немало способствовали улучшению книги: директору Центра типологии и семиотики фольклора РГГУ д. филол. наук С.Ю. Неклюдову, профессору кафедры истории государственных учреждений и общественных организаций РГГУ д. ист. наук А.Ю. Бахтуриной, зав. отделом современного фольклора Государственного республиканского центра русского фольклора канд. филол. наук М.Д. Алексеевскому, руководителю Центра по изучению отечественной культуры ИРИ РАН канд. ист. наук А.В. Голубеву, профессору РГГУ д. ист. наук Л.А. Молчанову, руководителю Отдела специальных исторических дисциплин ИВИ РАН д. ист. наук И.Г. Коноваловой, руководителю Центра истории России, Украины и Белоруссии ИВИ РАН д. ист. наук А.В. Шубину, старшему научному сотруднику центра «Восточная Европа в античном и средневековом мире» канд. ист. наук Т.В. Гимону.
Автор глубоко признателен коллегам, оказавшим помощь в поиске новых источников: бывшему архивариусу Института изучения Восточной Европы Бременского университета Г.Г. Суперфину, историку Русского Зарубежья, издателю журнала «За свободную Россию: Сообщения местной организации НТС на Востоке США» Р.В. Полчанинову, докторанту школы Иудаики им. Х. Розенберга при Тель-Авивском университете Н. Канторовичу, сотрудникам музея М.М. Пришвина Я.З. Гришиной и А.В. Киселевой, сотруднику общества «Мемориал» А.А. Макарову, сотруднику отдела использования документов РГАСПИ А.И. Баканову, научному сотруднику Отдела русского фольклора Института русской литературы (Пушкинский дом) РАН канд. филол. наук Н.Г. Комелиной.