Советы начинающим литераторам
Шрифт:
2. В чем тут смысл?.
Что является продуктом писательского труда? Конечно, литературное произведение, рассказ, повесть или роман. А что такое литературное произведение и каким критериям оно должно отвечать?
Я мог бы привести мнения философов, великих писателей, критиков и теоретиков искусства, но ограничусь цитатами из "Энциклопедического словаря юного литературоведа" (Москва, «Педагогика», 1987 г.). Почему? Потому, что в словаре для юных, да еще выпущенном издательством «Педагогика», интересующие нас вопросы должны быть изложены наиболее ясно, понятно и доступно. И вот мы открываем этот словарь на странице 145 и читаем:
"Литературное произведение – форма существования литературы
"Произведение, чтобы реально существовать, должно быть создано автором и воспринято читателем. Это не просто разные, внешне обоснованные, обособленные, внутренне взаимосвязанные процессы… Жизнь произведения осуществляется лишь на основе гармонии автора и читателя…"
"Произведение представляет собой внутреннее, взаимопроникающее единство содержания и формы".
И так далее, и тому подобное…
Вы в состоянии осмыслить этот бред? Бедные наши дети, которые читали – и, может быть, читают – такие словари!
Советские времена, – скажете вы со вздохом, – что с них взять! Соцреализм, принцип партийности литературы и все такое…
Однако не будем опрометчивы; времена переменились, а мифы остались. И самый живучий из них таков: писатель пишет для читателя, и всякая книга должна воспитывать и учить. Я с этим не согласен, и потому попробую вывести вас из тумана мифов к ясному дню реальности. Поверьте, это необходимо – ведь должны же мы представлять, в чем смысл писательского труда, и с какой целью мы упорно творим свое гнусное дело, сливая форму с содержанием и гармонизируя автора с читателем – внешне обособленно, но внутренне взаимосвязанно.
Давайте подумаем: может ли литературное произведение – скажем, роман – чему-нибудь научить? Вообще говоря, книги, которые учат, называются вовсе не романами, а учебниками, и если они хороши (как, например, курс высшей математики Фихтенгольца), то в обучении есть несомненный толк. А чему научит нас роман? Возможно, как ограбить ближнего, если автор изобрел оригинальный метод; возможно, новым способам секса или рецепту приготовления ухи; возможно, осветит перед нами некие события истории. Но все же мы читаем исторические романы Гулиа и Загребельного, Дрюона и Сенкевича вовсе не с этой целью, не для того, чтобы получить объективное знание. Мы читаем их потому, что они изымают нас из привычного, обыденного мира и переносят в другие эпохи; потому, что мы можем сопереживать героям и наслаждаться, восторгаться, ужасаться, следя за их судьбами; потому, что эти романы занимательны, и они нас не учат, не поучают, а развлекают.
Может быть, еще и воспитывают? Может быть – в какой-то скромной мере, однако ни один роман или рассказ не сделает мерзавца благородным человеком. Психология личности базируется на природных задатках, и формируют ее родители, учителя, приятели, социальная среда, а потом – взрослая жизнь. Но даже весь этот мощный механизм, в котором книги – крохотная частичка, не способен дать то, чего нет, что не заложено в генах – ни ума, ни чести, ни доброты, ни способности к состраданию. А потому не будем переоценивать воспитующее влияние литературы; умного она может сделать несколько умнее, но если человек добр и честен, добавят ли ему честности и доброты творения Толстого, Диккенса и Бальзака?
И потому предупреждаю вас: не рассматривайте ваше произведение как обучающий или воспитывающий предмет. Прежде всего, такая позиция оскорбительна для читателей – ведь если вы учите и воспитываете их, то значит, вы выше их, умнее, честнее и благороднее. А это совсем не так! Наоборот, многие из читающей публики превосходят вас по всем параметрам, и ваше единственное преимущество перед ними состоит в том, что вы искусный сочинитель. Помните об этом! Ваши взаимоотношения с читателями должны быть такими: вы пишете, а они оказывают вам честь и милость, читая ту белиберду, которую вы насочиняли.
Теперь разберемся еще с одним тезисом из словаря для юных литературоведов: "Произведение, чтобы реально существовать, должно быть создано автором и воспринято читателем… Жизнь произведения осуществляется лишь на основе гармонии автора и читателя…"
Это вредная ложь. Писатель, сочиняющий д л я читателей, на потребу вкусам определенной читающей публики (скажем, партийной), всегда ломает себя, свой характер, свою индивидуальность, и результаты редко бывают успешными. В нормальной же ситуации писатель совсем не думает о читателе и не должен о нем думать, поскольку пишет то, что интересно ему самому. Роман, повесть или рассказ – это всего лишь способ самовыражения человека, владеющего талантом сочинителя; точно такой же способ, как картина – для художника, музыка – для композитора, формулы – для математика. Все они творят потому, что такова их внутренняя потребность, а вовсе не из желания слиться в экстатической гармонии с читателем, зрителем или слушателем. Сотворенное ими – реальность, существующая объективно и независимо от того, прочитает ли кто-нибудь книгу, увидит ли картину, услышит ли музыку. Ни при чем тут и качество произведения – даже очень плохой роман живет, полеживая в столе своего творца, и у него всегда есть благодарный читатель – тот, кто его написал.
Итак, писатель сочиняет, не думая о читателях, погруженный в творимый им мир и свои фантазии. Что же происходит потом? Очень и очень забавная вещь! Выходит книга и попадает к читателям – а среди них есть некоторое количество людей того же душевного склада, как и наш писатель, или интересующихся теми же проблемами, или имеющими с писателем какую-то общую черту – словом, в какой-то степени ему симбатных. Это может быть очень большая группа (например, любители иронического детектива, фэнтези или исторических романов об античной эпохе), и книга дойдет лишь до немногих из них – скажем, до двух-трех тысяч, если тираж ее был десятитысячный. Если книга вышла средняя, они ее прочитают и поставят на полку. Если хорошая, они начнут рассказывать о ней друзьям-приятелям, и побежит молва: это нужно прочитать! Возникнет спрос, а за ним – новые тиражи, успех, известность…
Что же произошло? А вот что: сильная, интересная, оригинальная личность автора нашла через сочиненную книгу родственные души. Чем автор интереснее, тем больше этих душ, и будьте уверены, что они никогда не покинут любимого писателя и будут читать его до посинения. Если вам удастся увлечь и ввести в постоянный соблазн тысяч тридцать-сорок, то вы – неплохой автор; если сотню – то очень даже хороший, а если счет пошел на миллионы, то вы – мэтр, и пора учреждать клубы и премии вашего имени.
Вы можете мне возразить, что существует элитарная литература, и что уровень писателя определяется вовсе не количеством читателей, и я вам отвечу, что разговор у нас идет не об уровне, а о вещах более конкретных – успехе, известности и читательском спросе. Что же касается элитарной литературы, то такого понятия, на мой взгляд, не существует. Просто есть необычные книги, написанные талантливыми людьми, иногда трудные для чтения и доступные в данный момент не всякому; зато их читают из года в год, и в результате за полвека их аудитория – те же миллионы.
Насколько реальна отмеченная мной симбатность, то есть сродство душ между писателями и читателями? Уверяю вас, что это не фантомы и миражи, а совершенно конкретные вещи. Если взять фантастику и фэнов, людей в общем-то различных, то их объединяет одна черта – тяга к необычному, которая, конечно, варьируется: кто-то любит сказки-фэнтези, кто-то – героические приключения, или романы в жанре альтернативной истории, или определенных авторов – Лема, Стругацких, Азимова и так далее. Если взять дам сорокалетнего возраста и старше, то у многих из них тоже есть нечто общее: несбывшиеся надежды, а отсюда – тяга к определенным романам и мыльным операм. А дальше идут варианты: кому блондин, кому брюнет, кому шатен.