Современная дРама
Шрифт:
Было чувство, будто бы я подсмотрела что-то личное…
— Я дурак, да? — он печально улыбнулся.
— Было красиво…
Я смутилась от собственных слов.
И мы пошли в тишине.
Возле дверей номера, оба замялись и когда я хотела закрыть дверь, Вася облокотился на косяк и немного грустно спросил:
— На чай не пригласишь?
Я невольно усмехнулась и покачала головой. Не знаю, что я сделала не так, но милый писатель поджал губы и заставил меня шагнуть внутрь комнаты. Хлопнул дверью:
— Алис, чего тебе не хватает?
В
Я не рассчитав расстояния, уперлась ногами в ковать и присела от неожиданности.
— Нет, я понимаю… — он снял очки. — Все понимаю… Зачем тебе поэт алкоголик…
— Вась… — мне не дали договорить.
— Но твою ж мать, Алис, чем-то я теперь не хорош? Я выбрался, стал лучше. Перед тобой не заика, который боится глаза поднять. Я за этот год зубами рвал себе место под солнцем, пробирался все выше… И все что я получаю, это усмешку… Чего тебе, мать твою, не хватает?
Он нависал надо мной и я не узнавала этого человека. Какие новые грани, какая экспрессия. Он подавлял меня. И мне бы встать, один раз как следует рявкнуть или по морде отхлестать, но я сижу и жду продолжения концерта. Вася дёргается, вытаскивает кошелёк…
— Как дурак, ей богу. Обхаживаешь ее, романтику устраиваешь, стихи читаешь. А все просто. Чего, Алис, тебе не хватает? Денег?
Он швыряет мне в лицо веер из пятитысячных купюр. И я не выдерживаю… Хлесткая пощёчина, словно выворачивает мне кисть. Ладонь пылает, а я Вася облизывает губы, убирает с лица русые пряди.
— Ты можешь засунуть себе эти деньги в задницу и получить от этого удовольствие, большего мне от тебя не надо, — зло цежу я, не сводя с него глаз, а он усмехается. Потом начинает смеяться.
— Ты просто избалованная, капризная стерва. Чем я тебя не устраиваю? Сколько мне ещё вытанцовывать перед тобой, чтобы получить хоть толику внимания, Алис?
Я молчу. Все что хотела сказать- сказала. А услышать… Однозначно, это не то, что я хотела услышать. Спиридонов глядит волком.
— Ты ни черта не изменилась, Алис, — он разворачивается к двери. — Это оказывается я стал другим.
— Ты прав, Вась. Я, все та же. А вот ты стал засранцем, — бросаю ему вслед и слова, догнав, заставляют его дрогнуть. Что ж, мы квиты…
Он уходит, оставляя после себя аромат разочарования. Он отдаёт полынью с нотками горной лаванды, что окутывает всю комнату, пробирается под ткань. Дышать невозможно и я, стоя у открытого окна, понимаю, что мне больно…
Глава 15
Гребаные драконы! Как эти мифические твари летают без страховок и их не укачивает? Меня вот колбасило во время перелёта домой, как зацепившиеся за барабан стринги в стиральной машине.
Я поменяла билеты. Не хотела лететь с этим оленем одним самолетом. Я ещё и его подачки передала Алене, чтобы никаких следов истерики не осталось. И вот, спустя сутки, я наконец ввалилась в свою квартиру. Ириска зашлась радостным и обвиняющим лаем. Я села на пол и стала извиняться перед собакой,
Мысли были как у полоумного гробовщика: всех пристроить в уютные домовины. На работу я пришла, только что не прихватив с собой молоток для заколачивания гвоздей в крышки гробов самых смелых. Моим главным девизом в офисе всегда было: «Не приставайте, да не посланы будете». Половина коллег меня сторонилась, а вот остатки норовили в душе потоптаться грязными калошами, поэтому и на вопросы о Ялте я отвечала, что стоит или стОит, тут уж в зависимости от вопроса: как там Ласточкино Гнездо и отпуск в Крым планировать?
Шеф пребывал в эйфории от надвигающейся конференции, наверно, и не заметил моего отсутствия. Только попросил кофе без сливочного масла, а то я «такая затейница». Все не может мне простить тот шмат, что упал в мой чай.
Работа текла своим чередом. Ну и я вместе с ней. Иногда приходилось менять русло рек. Поскольку с хреновым поэтом мы не виделись и не общались, я плевалась ядом на все доступные поверхности, ровно до тех пор, пока начальство не напомнило о встрече с «великим писателем». Тут-то я и заворачивала на второй этаж к юристам, чтобы не столкнуться с Васей.
Вот как-то не хотелось. Промолчать не смогу, а криво скалиться, боюсь челюсть сведёт. Первый раз избежала встречи. И второй раз тоже. А вот третий, видно проклятый- не удалось. Подозреваю шеф специально меня не ввёл в курс дела, что «гениальный» приедет к вечеру. Я, ничего не подозревающая, спокойно сидела и читала сводку новостей, когда в холле послышался знакомый голос. Я напряглась, прям вся: от сжатой в руке компьютерной мыши до филея. Попыталась скрыться за портьерой, потом вспомнила, что у нас тут жалюзи. В нерешительности дёрнулась в кабинете шефа, но смекнула, что не под столом же у него отсиживаться.
Точно! Под столом!
Я радостно отодвинула свой стул и полезла вниз. Только сейчас оценив глухие торцы. Это поистине божественное изобретение. Поместилась почти вся. Ужалась до размеров ассистентки фокусника, что сидит в чёрном ящике: колени подпирали подбородок, голова таранила столешницу, но сцепив зубы, я напоминала себе, что со Спиридоновым больше никаких дел иметь не буду. На другую сторону дороги перейду, перепрыгну в соседний трамвай и гадить на одном поле не стану.
— Алиса, — начал шеф, открывая дверь из холла в приемную, — принеси-ка…
Тут последовала немая картина. Ну я так думаю, мне ж не видно.
— Куда, это егоза успела убежать? — сам у себя спросил начальник.
— А ваш секретарь вообще работает? — знакомый голос с пренебрежением достойным королевской особы, а не местечкового писателя. — Как не приду, вечно ее нет на рабочем месте.
— Да тут она, — запальчиво заверил Виталий Андреевич. А я подтянула колени ещё ближе, нервничая, как бы действительно не стать обнаруженной. — Вещи-то тут… Ну что мы встали, идем в кабинет…