Современная история Красной Шапочки
Шрифт:
— Жареные русалки, пажа ты сам выдумал для примера, и ты идиот, — Ангел сделал сосредоточенное лицо, заново привлекая внимание. Театрально засунул руки ему в воображаемые штаны, оттянул под ними не менее иллюзорные трусы и нарочито медленно закатил глаза, оглаживая и сминая маленькие ягодицы. Прошептал: — Ты самый тонкий и худощавый. Самый белоснежный. Самый нежнокожий и лакомый, вызывающий неконтролируемый аппетит и слюноотделение у всех официально зарегистрированных сексуальных маньяков, насильников и серийных убийц. И не потому, что у меня помутился рассудок от желания засадить тебе или, наоборот, я хладнокровно вешаю лапшу на уши (от всё того же желания крепче засадить тебе), а потому что ты принц. И твои ключицы – главная
— Значит, ты…
— Влюбился в эталон, какая наглость. А почему? Потому что я эгоист и хочу иметь самое лучшее.
— Нет. Это учебник не анатомии. То есть… и анатомии тоже, это…
— Давай уже заткнёмся и отсосём друг другу, пока я не взорвался.
— Какой же ты урод моральный, — Ксавьер расстегнул ему ширинку туго врезавшихся в тело штанов и отодвинулся, выбирая место между подушками, чтобы лечь удобнее.
— Знаю. Но тебе нравится засовывать член этому уроду в рот, а потом притворяться, что ты торопливо хочешь целоваться, а на самом деле – слизываешь с его языка свою тёплую сперму вместе с его слюной.
— Бллин, Энджи, я же сейчас сбегу к чертям! К викингам!
— Не сбежишь, ты недостаточно покраснел для этого. Да и грузовой паром до скандинавов не достроен. Да и… поедем мы и так к ним! – в деревню к твоему знакомому на медовый месяц. Кси, о вкусах не спорят. Дети испорчены лишь в глазах родителей. Свою сперму из твоего рта я попробовал тоже, но твоя куда слаще, — Ангел спустил до колен свои штаны, слишком узкие и обтягивающие, чтобы они сами упали на пол, коротко ругнулся на не в меру продвинутого дизайнера и содрал всё до пят резким движением. Оседлал Кси, всё ещё розового от стыда, немного встревоженного и выгнувшегося в напряжённой позе. В очередной раз поборол желание немедленно приступить к траху и пригнулся к груди Ксавьера, продолжая говорить. — Наши тела принадлежат только нам. Расслабься, дыши глубже. Ты свободен. Аморальность – лишь лживая строчка в лживом законе. И если он не прописан с рождения в наших головах, – а он не прописан, – то он и не должен там подло появляться впоследствии. Это происки врагов, заговор масонов, ордена иллюминатов и рыцарей Зелёной Свиньи. И если ты вдруг тихонько стонешь и обвиваешь ноги вокруг моей шеи, пока я тянусь поближе, облизываюсь и примеряюсь, чтобы поглубже всадить тебе в…
— Что-то я с трудом представил себе эту позу.
— …то ты не делаешь ничего плохого. Ты просто живёшь. Живёшь как хочешь, наперекор другим – тем, кто хочет, чтоб все жили одинаково. Одинаково плохо. И зачем мучить уже замученное воображение, представляя что-то горячее и пикантное, если я тебе сейчас всё это покажу.
— Энджи, сюда в любую минуту нагрянут родители!
— Что?! Не-ет… А я-то думал, мы в самом деле поговорим наедине, — специально медля и никак не реагируя на недовольное полузмеиное шипение, он закинул длинные ноги Принца себе на плечи. Любовно огладил угловатые коленки – единственный королевский изъян. — Сладкий лжец и лицемер. И я не «Энджи», пора уже с этим заткнуться и звать меня мысленно и вслух любимым сукиным сыном. Привстань.
*
Ночь не могла кончиться для королевских молодожёнов мирно. Решив никого не будить стуком в дверь, Дезерэтт бесшумно прошёл сквозь неё с крайне озабоченным выражением лица, всем своим видом выражая срочность и спешку… и совершенно незапланированно замер на некоторое, никем не запротоколированное время. Чем занимался? Любовался прекрасной голой
«Всё уже просекли. Идеально совместимые», — про себя восхитился Джинн, потом насилу-таки опомнился и тронул ближайшего красавца за лодыжку. Им оказался Златовлас.
— М-м, мням… — проворковал он спросонья, но прикрытые глаза уже сообщили ему о факте вторжения и заставили пискнуть и нервно прикрыться свободно торчащим краем простыни. — Напугал! Дэз, ты что тут забыл? Случилось чего?
— Случилось. Считанные минуты остались до того, как сюда ворвутся ряженые, чтобы похитить одного из вас и испортить медовый месяц. Старинный обычай, похищать будут не в шутку, поэтому молодожёнам надобно либо ещё ночью делать ноги, либо искусно прятаться по укромным местам. По счастливому стечению обстоятельств, у вашей спальни есть второй выход, тайный. Он ведёт в одно прелестнейшее подземелье, где Трдат обосновался с колдовскими предметами и библиотекой чернокнижника. После обращения его в Тарью там всё немедленно пришло в запустение, стало довольно холодно и сыро, так что, одеваясь, не забудьте шерстяные носки и шарфы – и бегом за мной. Отсидимся полчасика, подышим ветхой пылью и обратно.
Сборы прошли тихо, не считая ругани сквозь зубы на всюду застревавшие рисовые зёрна. Кси обулся в зимние ботинки, не зашнуровывая, а Ангел напялил поверх рубашки толстый пуловер. Оба широко зевали, но по части ночных приключений ничего не имели против.
— А рычаг, открывающий тайный лаз – тут? — Чёрный Берет тронул прикроватную тумбу. На ней стояли два канделябра, один обычный, а другой – намертво прикрученный.
— Нет, что ты, это же прошлый век. Теперь всё на дистанционном управлении, — Джинн достал из кармана пульт с большой красной кнопкой и нажал. К удивлению молодожёнов с грохотом начала сдвигаться не какая-то из стен, а их кровать-альков, открывая в полу проход с узкими каменными ступенями, уводящими круто вниз, в темноту.
— Наверное, в следующий раз надо поосторожнее прыгать и кувыркаться на этой перине… — пробормотал Кси. — Не ровен час ещё сломаем и ухнем туда.
Ангел прыснул со смеху, но благоразумно промолчал, а немного сконфуженный Джинн зажёг волосы ярким пламенем, обернувшись живым красным факелом, и двинулся в подземелье первым.
— Альков сам встанет на место, — единожды нарушил он тишину, когда они сошли со ступеней и двигались дальше гуськом по тоннелю. — Тут недалеко, потерпите духоту, вентиляция отсутствует по причинам… ну сами понимаете.
Спёртый воздух, впрочем, скоро похолодел, явственно потянуло сыростью. Источник её без труда нашёлся непосредственно в тайнике Трдата – бездонно чёрный колодец, вода в нем застаивалась последние десять тысяч лет, не меньше, по краям резервуара буйно разросся мох, летали мошки… в общем, приятно было мало. Круглая каменная крышка, весившая не одну тонну, валялась рядом, поднять её персидский царь, очевидно, самостоятельно не мог, а помощников приводить побоялся.
— Дэз?.. — Ангел выразительно приоткрыл рот.
— Ха. Легко.
Но даже его мощные мышцы вздулись и задрожали от усилия, поднимая монолитную плиту и с большой осторожностью водружая на колодец. Если бы Джинн уронил её, то не только расколол на части, но и грохоту было бы…
— Молодец. Ювелирно поставил, — Энджи нашёл на подвесных полках старинные масляные светильники и протянул ему один. — Туши уже волосы, смотреть на них больно.
— Миленько тут, — выдал Ксавьер, осматриваясь тем временем. — Паутина под столами, обомшелые книги, — он брезгливо понюхал пару корешков и чихнул. — Гадость. Позеленевшие весы времён халдеев, видали? Подшивки “D'ep^eche du Moyen ^Age^1” за двенадцатый век, кусочки какого-то совсем уж непонятного полуистлевшего говна… Но вот на кой хрен Тарье тут ещё и зеркало сдалось?