Современная наука и философия: Пути фундаментальных исследований и перспективы философии
Шрифт:
Как это влияет на наш «мир, где пять материков»? Он очень зависит от не повторяющих этот мир электронов. И не меньше – от протонов, нейтронов, мезонов… имя же им – легион. От успехов в упорядочении это-, го легиона. Но не от классического упорядочения, а от такого, которое находит новые и новые каноны и нормы «порядка». Сейчас основные пути, на которых открывают новые свойства элементарных частиц, – это исследование космических лучей, в том числе внеземные наблюдения, и изучение поведения частиц в ускорителях. Эти пути ведут не только к увеличению числа известных элементарных частиц (что подчас смущает душу физика), но и к надеждам на установление единой теории, которая объяснит их число и многообразие.
Несомненно, это и есть внутренняя логика научного
Такое понимание роли науки противостоит концепции, которая выступает под именем сциентизма и дает повод для двойственной оценки роли науки в судьбах современной цивилизации. Это иногда означает простую констатацию возрастающей роли науки, хотя такому утверждению ни к чему претендовать на особый «изм». Но возможна и другая оценка, когда наука рассматривается как общий, всеобъемлющий и самостоятельный фактор развития цивилизации. Дело в том, что, расширяя свое воздействие на это развитие, наука тем самым способствует устранению того разрыва между наукой и трудом, который в течение веков накладывал отпечаток на всю историю познания. Но их органичный синтез возможен лишь при условии преобразования социальной структуры. Таким образом, воздействие на развитие общества со стороны науки носит такой характер, что ему противоречит ограниченная концепция науки как автономного и определяющего источника прогресса.
Спираль философии
Мы уже упоминали о высказанной В. И. Лениным идее «кругов» в философии, образующих спираль ее исторической эволюции. Это понятие тесно связано с положением о связи философии с необратимым потоком научных открытий и обобщений. Несовпадение каждого нового витка с предыдущим, включение философии в общий необратимый процесс познания означает, что философия, переходя от одного витка к другому, охватывает, дифференцирует и объединяет все больший круг достоверных знаний о мире. Спираль, отображая прошлое философии, устремляется из настоящего в будущее, и при этом сохраняются специфические философские проблемы, несмотря на самые радикальные преобразования картины мира. Последние происходят сейчас очень быстро, чуть ли не каждый очередной номер научного журнала заставляет задуматься над определениями и проблемами пространства, времени, движения, вещества, поля, жизни.
Представление о будущем философии не может свестись к перечислению проблем, которые, по всей вероятности, будут поставлены перед ней с развитием конкретных наук в течение прогнозируемого периода. В этом смысле в философии не может быть чего-то аналогичного упомянутым выше задачам Гильберта, которые он поставил перед математикой в качестве прогноза для наступавшего тогда XX столетия. Здесь могут быть и проблемы, которые решались с древности до наших дней и которые по своей природе получают все новые и новые решения. Поиски решения этих проблем в философии сопровождались столкновением самых различных, нередко противоположных, концепций – материалистических и идеалистических. Это, однако, не значит, что меняются лишь ответы, а вопросы остаются одними и теми же. Переход от одного круга в спирали познания к другому, что составляет необратимое движение философской мысли, связан с изменением как вопросов, так и ответов.
В поисках специфических философских
Как уже говорилось, первой из выдвинутых в Древней Греции философских проблем была проблема субстанции – тождественной себе основы бытия, предполагающей изменение, включающей понятия инвариантности и преобразования. Тем самым возникла проблема гетерогенности и гомогенности бытия, т. е. его структуры. С онтологической проблематикой была связана проблема истины, ее относительного и абсолютного характера, роли эмпирии и логики в поисках истины.
Для античной философии в целом, в ее зависимости от механико-математических, физических и биологических представлений того времени, характерен переход от статических понятий к динамическим. Ионийские философы искали в движущемся, гетерогенном мире субстанцию как нечто устойчивое, пребывающее. Для Фалеса, как уже отмечалось, это что-то чувственно постижимое, воздействующее на органы чувств и при том способное к качественным модификациям. Фалес находит такую субстанцию бытия в воде, как Анаксимен – в воздухе, Анакси-мандр – в апейроне. Вода способна принимать любую форму, она подвергается качественным преобразованиям, но сохраняет свою способность воздействовать на органы чувств. В постоянном включении гетерогенности и изменчивости в понятие субстанции как тождественной себе основы бытия состоит характерная черта античной мысли.
После ионийской школы, уже переходившей к гетерогенной и модифицированной во времени, но гомогенной в пространстве субстанции, Эмпедокл в V веке до нашей эры включил в концепцию субстанции многообразие в каждый данный момент без модификации во времени. Субстанция мира – сохраняющиеся во времени, не переходящие одна в другую стихии земли, воды, воздуха и огня. Гетерогенность субстанции в пространстве позволяет Эмпедоклу объяснять многообразие мира и его эволюцию, исходя из сохранения стихий. Позиция Демокрита была в этом отношении иной. Субстанция не имеет качественных различий ни во времени, ни в пространстве. Многообразие бытия в пространстве и его эволюция во времени объясняются только различием между атомами и пустотрй, между бытием и небытием, а также различием в расположении атомов.
Разграничение многообразия бытия и его единства и попытки выведения многообразия из единства лежат и в основе другого направления античной мысли, отказавшегося искать субстанцию в мире протяженных, чувственно постижимых объектов. Поиски пребывающего привели Пифагора к идее: основа бытия – это не меняющиеся предметы, а числа. Аналогичным образом – через устранение сенсуальной пестроты – Анаксагор пришел к понятию «нус» (это слово трудно перевести, настолько разнообразен вкладываемый в него смысл). «Нус» близок к понятию упорядоченности, структурности мира, качественных различий между рядами явлений и в то же время – к понятию управляющего миром интеллекта. А согласно Платону, идеи правят миром, ведь именно они объявляются основой бытия.
В философии Аристотеля протяженная материя противостоит форме, обладая «силой», т. е. способностью приобрести форму, возможностью бытия, в то время как форма обладает «энергией» – формирующим началом, превращающим эту возможность в действительность, вносящим в мир качественное разнообразие, гетерогенность. Впрочем, еще до того, как появилась подобная концепция (а ей предстояло стать господствующей в течение двух тысячелетий), греческая философия достаточно отчетливо противопоставила понятия гомогенности и гетерогенности субстанции. Речь идет о гомогенной в пространстве и во времени неподвижной субстанции элеатов и мире Гераклита, в котором нельзя дважды войти в одну и ту же реку, ибо «все течет, все изменяется». Концепция Гераклита не была историческим завершением выдвинутого античной мыслью круга представлений, но она явилась новым решением той апории равного себе и неравного, покоя и движения, которая побуждала античную мысль к движению по этому кругу.