Современная румынская пьеса
Шрифт:
О т и л и я (возмущенно). Откуда вы взяли тяжелую атмосферу?
К р и с т и н о ю. Вы получите слово. Пожалуйста, продолжайте.
И о н и ц э. И хотя товарищ Отилия отрицает, я хочу подчеркнуть — и это не только мое мнение, — что в редакции царит нездоровая, гнетущая атмосфера, которую с упорством, достойным лучшего применения, создает товарищ Китлару. Товарища Китлару я знаю давно и не боюсь сказать откровенно: не считаю его порядочным человеком. Я всегда спрашивал себя, каковы его намерения, какую цель он преследует, кому служит.
О т и л и я (едва сдерживая возмущение).
К р и с т и н о ю. Прошу соблюдать дисциплину на собрании.
П а с к а л и д е. Это называется «собрание»?
К а л а м а р и у. Товарищ председатель, вы должны призвать Паскалиде к ответственности. Пусть не забывает, где он находится.
К р и с т и н о ю (Паскалиде). Прошу не забывать, где вы находитесь. Не мешайте вести собрание и не вынуждайте меня принять решительные меры! Пожалуйста, товарищ Ионицэ, продолжайте…
И о н и ц э. Я уже сказал, что давно знаю Китлару. В выступлении товарища Бэженару говорилось о слабой профессиональной подготовке Китлару, о низком идейном уровне. Это общеизвестно. А теперь о моральном облике. Китлару прилагал немало усилий, чтобы выглядеть в глазах людей честным человеком. Перед лицом всего коллектива я заявляю: Китлару не был честным ни в больших, ни в малых делах. Не буду останавливаться на мелочах, как, например, использование редакционной машины в личных интересах, не стану напоминать, как он сам себя выдвинул на премию, — это всем известные факты. Считаю нужным раскрыть другой аспект. Вам известно, что в последнее время он визировал все материалы. Спрашивается, какими критериями он руководствовался? Я могу доказать, что он пропускал материалы тех сотрудников, с которыми был связан денежными или другого рода интересами.
О т и л и я (возмущение, дошедшее до апогея). Ты подлец! Ты негодяй!.. Я не первый раз слышу это. Поначалу я думала, что ты по крайней мере веришь в то, что говоришь. Теперь я уверена: ты не веришь… Ты не идиот… Ты — негодяй.
К р и с т и н о ю. Товарищ Отилия, прошу вас.
И о н и ц э (не сдерживая гнева). Товарищи… Я не позволю… Я из села… Мои отец, мать…
О т и л и я. Это подлость! Я не могу здесь больше оставаться. Мне плохо… Прошу меня отпустить.
В зале откровенный шум.
И о н и ц э. Папа… мама… братья… все работают в кооперативе…
К р и с т и н о ю. Ставлю на голосование. Кто за то, чтобы отпустить товарищ Отилию? Пожалуйста, товарищ Отилия. Можете уйти.
О т и л и я уходит.
Продолжаем работу. Пожалуйста, товарищ Ионицэ.
И о н и ц э (садясь). Я кончил, остальное дам в письменном виде.
К р и с т и н о ю. Слово имеет товарищ Брахару.
Б р а х а р у (тихий, сама скромность). Прежде всего я хочу осудить поведение товарищ Отилии, которое является свидетельством той нездоровой атмосферы, о которой говорил товарищ Ионицэ… Вина за создание подобной атмосферы целиком ложится на товарища Китлару, который, вместо того чтобы спаять наши ряды, прибегал к самым низким средствам разложения коллектива: сплетням, доносам, инсинуациям, клевете. Хочу привести один пример. Чтобы завоевать дешевую популярность, товарищ Китлару
К р и с т и н о ю. Товарищ Манолеску.
М а н о л е с к у. Мне хотелось бы задать товарищу Китлару несколько вопросов.
К р и с т и н о ю. Пожалуйста.
Китлару, который до сих пор молчал, ошеломленный столь неожиданно развернувшимися событиями, словно речь шла о ком-то другом, а не о нем, встает.
М а н о л е с к у. Почему вы злоупотребляли своим близким знакомством с бывшим министром по делам печами Ионом Пэскэлою?
К и т л а р у. Я его не видел ни разу в жизни. Я с ним не знаком.
К р и с т и н о ю. Не знакомы?
К и т л а р у. Нет.
К р и с т и н о ю. Отлично! Я возьму слово. Позже!
М а н о л е с к у. И связанный с первым — второй вопрос. Правда ли, что ваш отец был крупным промышленником?
К и т л а р у. У меня не было отца.
К р и с т и н о ю. Как это, Китлару? Каждый человек имеет отца.
К и т л а р у. Мой погиб до моего рождения. В Лупени {48} , во время восстания.
48
Лупени — город в долине реки Жиу. Здесь в августе 1929 г. произошла одна из самых крупных забастовок шахтеров, закончившаяся восстанием. Фильм режиссера М. Дрэгана, получивший приз на Московском Международном кинофестивале (1963), так и назывался «Лупени-29».
И о н и ц э (который все записывает). Где?
К и т л а р у. В Лупени. В тысяча девятьсот двадцать девятом году, как известно, долина Жиу была охвачена народным восстанием.
М а н о л е с к у. Товарищ председатель, если не ошибаюсь, мы здесь собрались не для того, чтобы Китлару преподавал нам историю.
К и т л а р у. Я не преподаю историю, а мой отец был среди ее творцов.
М а н о л е с к у. И наконец, третий вопрос. Не было ли у вас грехов, так сказать, морального плана?
К и т л а р у. Нет.
К р и с т и н о ю. Значит, у вас короткая память, чрезвычайно короткая. Бэженару, позови гражданку.
В зале шум.
Б э ж е н а р у. Минутку.
Входит разряженная Н и к у л и н а Г о л о г а н.
К р и с т и н о ю. Прошу соблюдать порядок. Пожалуйста, сюда.
Будьте добры, расскажите собранию все, что вам известно…
Н и к у л и н а. Я пришла сюда, чтобы обжаловать статью, которая была напечатана в вашей газете и содержала клевету на меня. Она написана под нажимом моего мужа, а он задумал выселить меня с площади. Сам он, когда мы поженились, даже прописки бухарестской не имел. И я пришла к товарищу жаловаться, потому что кому приятно, когда его выгоняют с площади без всякого права!