Современная японская новелла 1945–1978
Шрифт:
За вечерним столом конца не было разговорам с Сигэру, с его женой, с невесткой. Засиделись и после ужина. Мальчики выросли; загоревшие на морском ветру, они выглядели здоровыми. Часов около девяти Сюхэй еще раз позвонил Канэко. К телефону подошел сам Канэко. По-видимому, он помнил Сюхэя, встречавшего невестку на Токийском вокзале. Когда Сюхэй сказал, что хотел бы поговорить с ним, он любезно, с готовностью согласился: второго числа он будет свободен от дежурства, приезжайте часам к восьми… Говорил он спокойно, вежливо. У Сюхэя обратный билет был взят на третье число. «Хорошо, что не уезжаю днем раньше, а то ничего бы не вышло…» — с
На следующий день, часов около десяти утра, Исодзаки, как было условлено, заехал за ним в своей машине. Сюхэй взял с собой чемодан. — он уже предупредил невестку, что до отъезда поживет у двоюродного брата.
Свернув с магистрального шоссе, они проехали километр с небольшим по значительно более узкой асфальтированной дороге. Здесь, в лощинке между поросшими сосной низкими холмами, находилось место, выбранное для установки обелиска. Следом за Исодзаки Сюхэй поднялся по узенькой, заросшей травой тропинке, бежавшей среди деревьев вдоль маленького горного ручейка, и вышел на верх холма. На возвышенности, прилепившейся у подножья невысокой горы, метрах в пяти от дороги, как видно, когда-то стоял жилой дом и образовалась небольшая площадка. Слышно было, как непрерывно звенят цикады.
Напротив, у озаренного солнцем подножья гор, виднелись разбросанные среди полей домики, за ними ступеньками поднимались поля-террасы. Совсем близко отсюда, почти у самой дороги, стоял родной дом Сэйити Ёсикавы, теперь перешедший в чужие руки.
— Отличное место! — взволнованно сказал Сюхэй, оглядываясь на стоявшего рядом Исодзаки.
С каждой новой встречей Сюхэй проникался все большей симпатией к Исодзаки. Загорелый, с крупными чертами лица, на котором выделялись густые брови, прямой и честный, Исодзаки, казалось, органически связан с окрестными крестьянскими домиками. Двадцать шесть лет миновало с тех пор, как скончался Сэйити Ёсикава, похудавший в тюрьме до того, что весил всего тридцать семь килограммов… Теперь сорок пять тысяч жителей этого городка вместе с населением окрестных деревень послали в парламент страны двух депутатов-коммунистов, а в июне на выборах мэра в городе Хираки из восемнадцати тысяч бюллетеней больше пяти тысяч было подано за кандидата от коммунистической партии…
Исодзаки подбросил Сюхэя на своей машине к дому двоюродного брата в Муродзуми, крохотный портовый и рыбачий поселок. Узенькие улицы были уже покрыты асфальтом, но ряды старинных, крытых черепицей домов, непричастных к окружающим переменам, выглядели почти так же, как встарь.
Двоюродный брат Сюхэя, годом старше него, в прошлом году овдовел и жил вдвоем с младшей сестрой, тоже вдовой. Сюхэй с малолетства дружил с обоими. Всякий раз, приезжая в дом брата, он чувствовал, что и впрямь вернулся на родину.
Из окон второго этажа виднелась тихая гавань, ее огибал длинный мыс Слоновый Хобот, который и в самом деле очертаниями напоминал хобот слона. Внизу, под самыми окнами, тянулась каменная стенка, укреплявшая берег. По вечерам и на рассвете здесь сновали рыбачьи суденышки, тарахтели моторы, и каждый раз при этом раздавался громкий плеск волн, ударявших в каменную ограду.
Сюхэя как будто разом одолела усталость, накопившаяся за годы одинокой жизни в Токио. Даже не поговорив толком с братом, он целыми днями отсыпался в комнате на втором этаже.
— Можно подумать, что ты приехал специально, чтобы все время спать! — с улыбкой говорил брат, рослый, высокий и,
…Из-за загрязнения Внутреннего Японского моря этот приморский поселок тоже год от года хирел. Морской окунь почти исчез, улов сократился наполовину. Из ста пятидесяти рыбацких семей осталось не больше трети.
Второго сентября день был пасмурный, душный. По радио сообщили, что к острову Кюсю приближается, поднимаясь на север, довольно сильный тайфун.
Дом помощника начальника станции находился километрах в шести от Муродзуми, в жилом массиве, растянувшемся вдоль побережья бухты. Сюхэй рассказал двоюродному брату о плане сооружения обелиска, однако невестке и ее семье сообщил только, что приехал по просьбе друзей посмотреть участок земли, которую они собирались приобрести. Об истинном же своем намерении посетить помощника начальника станции он не говорил никому.
Сойдя с автобуса, Сюхэй зашагал по темноватой, усыпанной гравием улице по направлению к морю. В тусклом свете, еще лившемся с неба, видно было, как грозно клубятся тяжелые облака. Пройдя минут пять по неровной, с выбоинами дороге, он увидел по левой стороне двухэтажные стандартные домики, очевидно, принадлежавшие муниципалитету, и очутился на широкой песчаной дороге, идущей вдоль сосновой рощи. Невестка говорила, что пятый дом справа — это и будет дом Канэко.
Сюхэй вошел в калитку, обозначенную низенькими бетонными столбиками, возле которых был устроен гараж, и, стараясь унять волнение, нажал кнопку звонка у входа, освещенного голубоватым светом фонаря.
Вышедший навстречу хозяин, одетый в простое темное кимоно, и в самом деле оказался тем самым низкорослым мужчиной, который стоял у входа в автобус на стоянке в Токио.
— Добро пожаловать! А я уже поджидал вас! — улыбаясь, ответил он на приветствие Сюхэя, включил свет в соседней гостиной и пригласил войти. Комната была обставлена по-европейски — гостиный гарнитур, в углу — пианино; на окнах — сетки, защищавшие от москитов.
— По вечерам, знаете ли, налетают крылатые муравьи… — усаживаясь напротив Сюхэя у низенького столика, сказал хозяин, включив и должным образом отрегулировав небольшой вентилятор.
Это был человек лет пятидесяти, производивший впечатление честного работяги, добросовестным трудом выбившегося из низов. На востроносом, загорелом лице светлой полоской выделялся незагоревший лоб. Начинающие редеть волосы были аккуратно причесаны.
Вошла жена, узкоглазая, худощавая, в скромненьком кимоно. Она принесла чай и, поздоровавшись, осведомилась, сможет ли Сюхэй хоть на сей раз подольше, без спешки, погостить у родных?
— Какое там «без спешки»!.. Завтра уезжаю, — ответил Сюхэй. — Прямо как будто тайфун меня гонит… — засмеявшись, добавил он. Сказал он также, что приехал посмотреть землю, которую собираются покупать его друзья, и что на сей раз остановился не у невестки, а у двоюродного брата в Муродзуми.
— Ах, вот как, у сэнеэя Ёсими? — с улыбкой отозвалась хозяйка. И муж, и жена хорошо знали доктора Ёсими, уже сорок лет практиковавшего в здешних местах и завоевавшего доверие пациентов.
Разговор, в котором хозяйка тоже принимала участие, коснулся тайфуна. В сосновой роще много старых деревьев, глубина рощи небольшая, меньше ста метров… От их дома до кромки воды так близко, что в сильный тайфун, когда на море волнение, вода заливает берег чуть ли не до их дома…