Современные международные отношения. Эпоха перемен
Шрифт:
Важно отметить, что операции, подобные гуманитарному вмешательству, проводились под эгидой ООН и в 1950-1980-е годы, начиная с урегулирования Суэцкого кризиса 1956г. Однако проведение таких операций предполагало соблюдение трех принципов миротворчества (кроме операции в Конго в 1960–1964гг.). Военное вмешательство в сомалийский кризис можно считать первым примером реализации обозначенного выше нового подхода ООН к операциям по принуждению к миру (без согласия государства, на территории которого проводится операция).
Через шесть дней после принятия резолюции № 794 первые военные подразделения Объединенной оперативной группы, возглавляемой Соединенными Штатами, были развернуты в Могадишо. В последующие недели силы Объединенной оперативной группы расширили свои операции на крупные центры помощи в Сомали. Помимо сил США, в состав Объединенной оперативной группы входили воинские
Страшные события гражданской войны и геноцида тутси в Руанде 1994 г. также потребовали вмешательства международного сообщества. 22 июня 1994 г. Совет Безопасности ООН принял резолюцию № 929, согласно которой предполагалось «учреждение временной операции… направленной на… обеспечение безопасности и защиты перемещенных лиц, беженцев и гражданских лиц, подвергающихся опасности в Руанде» (п. 2). Осуществить операцию Совет Безопасности ООН планировал с «использованием всех необходимых средств для достижения гуманитарных целей» (п. 4). Миссия ООН по оказанию помощи Руанде (МООНПР) насчитывала около 5,5 тыс. человек военного персонала, включая приблизительно 5,2 тыс. военнослужащих и военного вспомогательного персонала и 320 военных наблюдателей, а также 120 гражданских полицейских и осуществляла свою деятельность с октября 1993 по март 1996 г. Столь ограниченный контингент не смог оказать существенного влияния на конфликт, жертвами которого стали сотни тысяч людей.
Ярким примером практической реализации концепции гуманитарной интервенции стали действия НАТО в ходе Боснийского кризиса 1992–1995 гг. Учрежденные ООН «Силы Организации Объединенных Наций по охране (СООНО)» не были единственными, принявшими участие в событиях Боснийской войны. С сентября 1992 г. начался процесс постепенной легализации НАТО в качестве миротворческой силы под руководством ООН благодаря, в частности, резолюции Совета Безопасности № 776 от 14 сентября 1992 г. и резолюции № 836 Совета Безопасности ООН от 6 июня 1993 г.
В 1992–1993 гг. в ходе кризиса в Боснии НАТО еще вела деятельность в соответствии с резолюциями № 713 от 25 сентября 1991 г. и № 757 от 30 мая 1992 г., осуществляя миротворческие функции. Но уже с конца 1993 г. альянс постепенно начал превращаться из миротворца в участника конфликта, нанося бомбовые удары по одной стороне воюющих – боснийским сербам.
Практика операций ООН по принуждению к миру в Сомали, Руанде и Боснии, а также их сомнительные результаты сделали необходимым возвращение к трем принципам миротворчества ООН. В п. 36 Дополнения к докладу «Повестка дня для мира» 25 января 1995 г. Бутрос Бутрос-Гали говорит: «Необходимо противостоять искушению использовать военную силу… Поддержание мира и применение силы (кроме случаев самообороны) следует рассматривать как альтернативные методы, а не как смежные точки континуума, позволяющие легко переходить от одного к другому».
Таким образом, концепция гуманитарной интервенции не получила развития в рамках ООН, а практика операций по принуждению к миру продемонстрировала, что миротворческая операция может перерасти в гуманитарную интервенцию, выходящую за рамки классических принципов миротворчества.
Дальнейшее развитие концепция гуманитарной интервенции получила в доктринальных и иных документах Соединенных Штатов Америки. Прежде всего, необходимо упомянуть «Обзорную директиву-13» «О многосторонних операциях по поддержанию мира» (PRD – Presidential Review Directive), подписанную У. Клинтоном 18 июня 1993 г. В тексте Директивы отмечается следующее: «фраза „многостороннее поддержание мира“ означает, если не указано иное, что она охватывает весь спектр деятельности, включая наблюдателей, операции по поддержанию мира и оказанию гуманитарной помощи, а также действия по осуществлению / принуждению к исполнению». Следовательно, силовые действия по принуждению к миру, в соответствии с Директивой, входят в процесс многостороннего поддержания мира.
Далее, в «Национальной военной стратегии США» 1995 г. появляется термин «гуманитарные операции». Раздел «Компоненты Стратегии» рассматривает гуманитарную операцию в качестве одного из них: «Наши Вооруженные Силы готовы участвовать в гуманитарных операциях и операциях по оказанию
Во втором разделе Стратегии национальной безопасности США 1997 г. под названием «Продвижение национальных интересов США» есть подраздел «Формирование международной обстановки» в котором отмечается, что в распоряжении Соединенных Штатов имеется целый ряд инструментов, с помощью которых они могут формировать международную обстановку таким образом, чтобы это отвечало интересам США и глобальной безопасности. Одним из таких инструментов названа международная помощь Соединенных Штатов другим странам: «Помощь США способствовала расширению свободных рынков, содействовала формирующимся демократиям, сдерживала экологические опасности и серьезные угрозы здоровью, замедляла рост и смягчала гуманитарные кризисы». В контексте преодоления гуманитарных кризисов «при эффективном сочетании с другими двусторонними и многосторонними мероприятиями инициативы США снижают необходимость в дорогостоящих военных и гуманитарных вмешательствах».
В Стратегии национальной безопасности США 1999 г. гуманитарные операции упоминаются в связи с запуском программы Африканской инициативы реагирования на кризисные ситуации для работы с африканцами в целях укрепления их потенциала по проведению эффективных миротворческих и гуманитарных операций. Подчеркивается координация действий США с Францией, Великобританией, другими «странами-донорами», правительствами африканских стран в разработке региональной программы учений для продвижения общих доктрин и возможностей командования и контроля, а также оперативной совместимости миротворческих миссий. В тексте документа неоднократно упоминаются гуманитарные кризисы и гуманитарные катастрофы, требующие реагирования Соединенных Штатов.
Таким образом, в Стратегии национальной безопасности США 1999 г. гуманитарные операции упоминаются наряду с миротворческими и не отождествляются с ними.
На фоне развернувшегося Косовского кризиса в Сенате США с 1998 г. постоянно шли дебаты и высказывались суждения о возможности использования военной мощи НАТО против Союзной Республики Югославии во главе со Слободаном Милошевичем. Результатом дебатов стала полномасштабная гуманитарная интервенция. С 24 марта по 10 июня 1999 г. НАТО во главе с США провела военную операцию против Югославии в обход санкций Совета Безопасности ООН, чем грубо нарушила нормы международного права. Жертвами натовских бомбардировок стали тысячи военнослужащих и мирных жителей. Уже после бомбардировок, 10 июня 1999 г., Совет Безопасности ООН принял резолюцию № 1244 с требованием к Союзной Республике Югославии прекратить насилие и репрессии и ускорить вывод всех сил из Косово (п. 3), развернуть в Косово международные гражданские силы под эгидой ООН (п. 15). Произошедшие в ходе Косовского конфликта события заставили мировое сообщество всерьез задуматься о проблеме гуманитарной интервенции. Кратко суть дебатов была изложена Генеральным секретарем ООН Кофи Аннаном в п. 216 доклада Генеральной Ассамблее ООН 27 марта 2000 г. Часть доклада была посвящена «дилемме интервенции». Кофи Аннан выделил три подхода противников гуманитарной интервенции: «Некоторые критики были озабочены тем, что концепция „гуманитарной интервенции“ может стать прикрытием для необоснованного вмешательства во внутренние дела суверенных государств. Другие считали, что она может подтолкнуть сепаратистские движения к сознательному провоцированию правительств на совершение грубых нарушений прав человека, с тем чтобы затем последовало вмешательство извне, которое содействовало бы успеху их дела. Третьи отмечали, что в силу неизбежных трудностей и издержек, а также усматриваемых национальных интересов в практике применения интервенций было мало последовательности. Исключением, пожалуй, является то правило, что у слабых государств гораздо больше шансов стать объектом такой интервенции, чем у сильных государств».
Российская Федерация придерживается иного мнения в оценке гуманитарной интервенции. Постоянный представитель Российской Федерации при ООН С. В. Лавров, выражая позицию России, отличную от мнения Генерального секретаря, отметил: «Безусловно, необходимо учитывать уроки трагедий в Сребренице и Руанде. Вместе с тем мы убеждены, что невозможно добиться прекращения нарушений международного гуманитарного права путем действий, противоречащих Уставу ООН… Мы – за развитие норм международного права применительно к поиску эффективных ответов на гуманитарные вызовы современности. Работа по адаптации международно-правовых норм к новым реалиям должна вестись коллективно, на прочной основе Устава ООН. Только так возможно выработать четкие общеприемлемые критерии, правовые рамки принудительных действий мирового сообщества в случае чрезвычайных гуманитарных ситуаций».