Современный политик: охота на власть
Шрифт:
Это реальная проблема, поскольку сейчас мы наблюдаем почти полную потерю суверенитета России. И дело не в том, что мы входим в разнообразные договоры и подписываем протоколы, а в том, что мы несамостоятельны в понимании того, что хорошо и что плохо для России. Мы пользуемся чужими критериями — а значит, неизбежно проигрываем, поскольку критерии эти устанавливаем не мы.
Сегодня суверенитет нужно доказывать постоянно, восстанавливая его всеми общественными, а не только властными инстанциями. Но нынешняя власть вообще не видит здесь проблемы.
Инстанции и механизмы современного властного суверенитета таковы. Во-первых, механизм «властного вмешательства», о котором уже говорилось. Во-вторых,
В России суверенитет так не понимается. Нынешняя российская власть чувствительна к своему суверенитету лишь в отношении материальных объектов. Она не занимается мировоззрением своего народа (а ведь именно мировоззрение позволяло удерживать участие в социалистическом всемирном проекте, о котором уже говорилось, в качестве основного содержания жизни советских людей). Повторим еще раз: она вообще не видит здесь проблемы.
5. Угроза вымирания и запустения.
Никогда за всю историю Российского государства (разве что во времена Ивана Грозного) реально освоенные пространства не сокращались. Но сегодня российское население не может обеспечить освоение занятой территории.
О качественных причинах этого речь пойдет ниже, а здесь отметим, что современные концепции власти предполагают совершенно иное отношение к демографическим процессам. Власть должна уметь управлять потоками — миграционными, квалификационными, товарными, финансово-инвестиционными (собственно, в этом и состоит суть процесса глобализации). Государство сегодня не может существовать как некая стабильная замкнутая территория, контролирующая потоки через границы. Напротив, именно сгущения и пересечения потоков образуют ту материю, на которой и выстраиваются современные властные инстанции.
Сегодняшние государства существуют на потоках и на обмене, а не на запасах и «ресурсах». Но нынешняя власть этого принципиально не видит. В частности, это проявляется в отношении к гражданам — и к резидентам, и к мигрантам.
Миграционные потоки должны стать важнейшей материей реализации власти. Вместо этого принят ужесточенный закон о миграции, где не сделано исключения даже для мигрантов из СНГ или этнических русских. Ставка делается на пограничный контроль, а не на активное использование, абсорбцию, натурализацию; на централизацию, а не на инициативу местных властей. И уж подавно речь не идет об активном приготовлении потенциальных желательных мигрантов из сопредельных и более отдаленных стран.
Передвижения граждан должны рассматриваться как возможности — и для самих граждан, и для власти, — а не как беда и напасть. Население России сейчас крайне немобильное — и в физическом, и в карьерном, и в качественном пространстве. Но это даже не числится в списке проблем и угроз.
Самое же плохое — то, что граждане России рассматриваются властью как нахлебники, а не как источник активности и инициативы (и, соответственно, налогов). Власти легче работать не с большим, а с малым числом граждан — ввиду неповоротливости, лености ума, устаревания всех процедур, нищеты всех социальных служб. Именно это отношение и роет России демографическую яму.
6. Угроза истощения социального и человеческого капитала.
Современные исследователи понимают социальный капитал как ресурс, предоставляемый разнообразными формами общественной связности. Власть в России этот ресурс не видит и не использует, а следовательно — теряет важный фактор обеспечения конкурентоспособности страны.
Такие формы связности, как местное самоуправление, самоорганизация людей либо по деловым, либо по культурным интересам или, наконец, гражданское общество, должны специально находиться в поле внимания власти. Они должны послужить обустройству собственной жизни, и государственная власть может рассматривать это либо как особую инстанцию власти, либо как ряд автономных (то есть самозаконных) сфер жизни, обладающих естественными механизмами воспроизводства.
Сегодня вместо специальных действий по выращиванию современного мобильного, инициативного, предприимчивого, ответственного и здорового населения власть всячески подчеркивает: «обойдемся без вас».
Власть полагает, что можно принять ряд законов и распоряжений по СРО (саморегулирующимся организациям) или по ТСЖ (аббревиатуры-то одни чего стоят!) — и дальше все пойдет само собой.
Сегодня не выполняется одно из важнейших предположений, на котором всегда строилась власть в России: что человеческий ресурс бесконечен — и количественно, и качественно; что из него можно выбрать лучших; что можно бросить несколько миллионов на Берлин или на колымское золото; иными словами — что резерв народных сил неисчерпаем.
Естественные механизмы воспроизводства населения оказываются нарушенными, а значит, это становится заботой власти. Стало понятно, что этот ресурс конечен и, самое главное, что он становится неконкурентным. Но власть по-прежнему действует так, будто для решения этой проблемы не нужно прилагать специальных и очень продуманных усилий.
Морально устаревшие стереотипы власти
МОЖНО НАЗЫВАТЬ и другие проблемные области, которые действующая власть просто не видит. А это значит, что и сама власть, и основной инструмент ее отправления — государство — морально устарели.
Прежде всего морально устарели представления об устройстве власти и государства. До сих пор существует иллюзия, что если власть сконцентрировать и выстроить из нее вертикаль, то тогда-то мы и подумаем, что делать с обществом и «куда идти».
Но проблемы устройства власти не могут быть отделены от проблем общественного развития в целом.
Мы привычно говорим о суверенитете, о народных основах государства, о праве и законах. Но нам придется привыкнуть к ситуации, когда принцип суверенитета будет поставлен под сомнение в условиях глобализации, народы и нации (и механизмы их воспроизводства — культура и образование) станут незначимыми в поле работы массмедиа и иных форм коммуникации, а действенность права будет подвергнута сомнению из-за распространенности социальной рефлексии и социального проектирования.
Строятся иные конструкции современной власти, абсолютно для нас невиданные и непривычные.
Современная власть использует для своего удержания гуманитарный (работа со смыслами и ценностями, с жизненными траекториями), а не административно-бюрократический ресурс.
Современная власть институциализирует работу с постоянно появляющимися самоорганизующимися единицами.
Современная власть строит комплексные стратегии работы с будущим.
И самое главное: современная композиция власти опирается не на единственный «столп» — государство, — а на структуру властных инстанций, которые работают на разных принципах, вбирая в себя власть СМИ, сетевых сообществ и локальных автономных порядков, стремясь построить эффективные и конкурентоспособные конструкции власти. Именно в этом смысле прежде всего она является открытой: если Поппер пол века назад обсуждал открытое общество, то сегодня на повестке дня стоит «открытая власть».