Современный венгерский детектив
Шрифт:
— Но ведь…
— Я соврала, когда меня спрашивали. Сказала, будто дед был дома и отхлестал меня по щекам. Я упросила его подтвердить это, если спросит следователь. И в саду я увидела не дедушку, а Казмера. Он сидел там всю ночь, меня дожидался. Он был ужасен. Ни слова не говоря, подошел ко мне и надавал мне пощечин. А я, я… даже не защищалась. Понимала, что он прав, что такое обращение я вполне заслужила. Потом я заперлась в ванной и оттирала себя мочалкой чуть не до крови, словно только что окунулась с головой в выгребную яму. Когда, немного успокоившись, я снова встретилась с Казмером, он спросил меня, где я была. Я рассказала ему все, кроме того, конечно, что произошло в машине.
— И он поверил?
— Не знаю. Наверное, поверил, потому что даже прощения просил. Заверял, что любит, и снова умолял потерпеть еще немного, подождать. Ушел он от нас часов в семь утра — через заднюю калитку. Я спросила его: куда? Он ответил, что пойдет за машиной — она стояла у него внизу, возле площадки для гольфа, — и что домой вернется чуть позже, так как сказал матери, что уедет в Будапешт. Это он специально мне напомнил, чтобы я как-нибудь случайно не проговорилась.
Фельмери взглянул на девушку. В глазах Илонки он прочел мольбу, просьбу верить ей, верить тому, что она говорит правду и что это не Казмер убил Меннеля.
— Вы сказали Казмеру и про то, что у Меннеля утром какое-то свидание? — спросил лейтенант.
— Да. И что он пригласил нас, меня и Казмера, пообедать с ним.
— Казмер согласился?
— Нет. Он сказал, что видеть не хочет его противной рожи.
— Понятно. А зачем вы все это рассказали мне?
— Должна же я была кому-то это рассказать? Мы с вами почти ровесники, и вы скорее поймете мое душевное состояние, чем, скажем, дядя Шалго. Или ваш шеф. Как я хотела бы, чтобы вам удалось поймать убийцу. Тогда у полковника отпали бы всякие подозрения в отношении Казмера.
— А если все-таки Казмер убил Меннеля? Вы сказали, что от вас он ушел около семи. Где же он был до десяти часов? Почему он умалчивает об этом?
Илонка устремила взор в пространство.
— Не знаю, — сказала она тихо. — Насчет Будапешта он потому соврал, что не хотел, чтобы мать…
— Узнала правду!
— Наверное, — вставая, сказала Илонка. — Мне нужно идти… Я могу быть уверена в вас?
Фельмери кивнул головой. Настроение у него испортилось. По существу, он угодил в ловушку: узнал столько интересных обстоятельств дела, но совершил неосмотрительный шаг, дав Илонке слово молчать. Не говорить о них даже начальнику. А имеет ли он на это право? Наверное, нет. Нельзя было давать ей такого обещания!
Подняв голову, он увидел входящего в кафе Шалго. Удивительно ловко лавируя между столиками, тот направился к нему.
— Кара ищет вас повсюду, — негромко сказал Шалго. — Куда вы запропастились?
— Шеф просил передать мне что-нибудь?
— Вам велено быть в десять часов в ресторане, — ответил Шалго. — Он желает с вами отужинать. Надеюсь, на вечер у вас больше не назначено никаких «деловых встреч»?
— Увы, я невезучий. Да и с кем?
Толстяк подмигнул лейтенанту и сказал доверительным тоном:
— Ну, скажем, с Илонкой? Как мне показалось, кое-кого весьма поглотила беседа с нею. Премиленькое существо. Не правда ли?
— Правда. Но только я не в ее вкусе.
— Она сказала?
— Да. Считает меня «охотником за черепами». И работа моя ей не нравится. — Фельмери бросил взгляд на часы. — Вы тоже приглашены на ужин?
— Нет, молодой человек. Я сегодня ужинаю в другом обществе.
Со стороны бара до них донесся громкий мужской смех. Шалго повернулся и долго разглядывал смеющихся. Это были высокий плечистый черноволосый мужчина и рыжий коротышка с фотоаппаратом. Сейчас они затеяли шутливый разговор с белокурой Эвочкой и официантом. Но вот Эва подхватила поднос и подошла к столику Фельмери.
— Кто эти бравые молодцы? — негромко спросил у нее Шалго.
— Журналисты, — ставя на стол рюмку коньяку, ответила официантка. — Сегодня прибыли из Вены.
— Остановились в отеле?
— Не думаю. Янчи познакомил их с дядей Рустемом, и тот или уже достал, или обещал достать им комнату. А меня они прямо замучили расспросами. Убийством тем интересуются.
По тому, как у старого детектива по лбу вдруг побежали морщины, отчего лицо его стало сразу сосредоточенным, Фельмери понял, что ему не понравилось усердие рыжего официанта Янчи.
— Спасибо, доченька, — поблагодарил Шалго, рассчитался за коньяк, потом сказал девушке: — Кланяйся от меня отцу.
Не успела блондинка упорхнуть, как у стола появился медноволосый Янчи с двумя стаканами виски.
— Вы заказывали, молодой человек? — спросил Шалго у лейтенанта.
Фельмери покачал головой и с недоумением посмотрел на фамильярно осклабившегося официанта. У Янчи было бледное, нездоровое лицо с ввалившимися щеками.
— Это вам посылают те два господина, что сидят у бара, — пояснил Янчи.
— Кому «вам»? — Взгляд Шалго вдруг сделался на редкость цепким и колючим.
— Ну, вам. Сказали, венские журналисты желают, мол, угостить господ следователей. Они знают, что вы тут разматываете то мокрое дело. Классные парни. Можно поставить?
— Можно. Только не сюда, — сказал Шалго. — А туда, откуда принес.
— С чего это вы так? — удивился официант. — Они же с добром к вам!
— Давай, милый, давай! И побыстрее. Пока пинка не заработал.
Покраснев от обиды как рак, рыжеволосый гонец метнул полный презрения взгляд на Шалго и, видно, что-то хотел сказать в ответ, но передумал и молча удалился. Там, у бара он что-то сердито выкрикнул черноволосому здоровяку, тот посовещался немного со своим другом-коротышкой и, глуповато ухмыляясь и покачивая головой, сам двинулся в путь, к столику Шалго и Фельмери.
Разумеется, никто из остальных посетителей кафе ничего не заметил, к тому же в таком шуме трудно было расслышать хоть слово из разговора Шалго с официантом.
Плечистый мужчина еще издали начал учтиво кланяться, а подойдя поближе, заговорил:
— Verzeihen Sie, mein Name ist Walter Herzeg. Ich bin der Vertreter von Reuter, aus Wien. Darf ich Ihnen, Herr Professor Salgo, meinen Freund, Rudi Jellinek vorstellen? [6]
— Bitte, womit kann ich dienen? [7]
6
Прошу прощения. Вальтер Герцег, венский корреспондент агентства Рейтер. Разрешите, господин профессор Шалго, представить вам моего друга Руди Еллинека? (нем.)
7
Пожалуйста, чем могу служить? (нем.)