Совсем не герой
Шрифт:
Буря, поднятая в СМИ, серьёзно затруднила работу адвокатов Гриффина. Но всё же они добились переноса суда на более поздний срок и залога.
Шумиха, поднятая вокруг неё, в одночасье сделала Разряд самой популярной "героиней" в Америке, пусть и со знаком минус. На её освобождение из заключения, собралась огромная толпа, еле сдерживаемая жидкой цепочкой солдатами СКП. Смотрю за её освобождением по местному телевидению. На маленьком переносном телевизоре.
Саманта, в гражданской одежде, в дешёвой пластиковой маске, сильно хромая, вышла из дверей здания. Родители за ней не приехали, скорее всего им посоветовали не раздражать лишний раз толпу, что Саманта гораздо быстрее и безопасней, доберётся
"Но вот беда - Саманте об этом сказать забыли".
Всего лишь в десять тысяч долларов, обошлась мне такая забывчивость её куратора. Дозвониться до любимой дочери тоже не получается, их дорогущие смартфоны оказались заражены каким-то хитрым вирусом. Который блокировал все входящие и исходящие вызовы и сообщения.
Повертев головой, Разряд так и не нашла своих родителей. Одному богу известно, что творилось в её голове в этот момент. Стремительно взлетает в воздух, быстро набрав сумасшедшую скорость, скрывается за крышами небоскрёбов.
Набираю её номер, долго не берёт трубку, терпеливо жду, звоня снова и снова. Всё же добиваюсь своего, Саманта поднимает трубку. На меня сквозь слезы и всхлипывания обрушивается поток жалоб. Молча выслушиваю всё. Дождавшись паузы - называю адрес небоскреба, на крыше которого я обосновался.
Через пару минут, мелькнув в небе серым росчерком, прилетела Саманта. Приземлилась, обдав меня ветром, сходу бросилась мне на шею, заливаясь слезами. Начался второй тайм соплей и жалоб на жизнь. Обнимаю её. По-русски, с утешительными интонациями, обещаю отодрать её в задницу, если она не прекратит сопливить мою толстовку. Ещё через сорок минут успокаивается. Устраиваем пикник прямо на крыше. Как человек хозяйственный, кроме еды я не забыл прихватить и покрывало. На нем мы и валяемся, предаваясь неге. Положил Саманте голову на живот, предаюсь размышлениям о вреде и пользе наркотиков. Думал я о них неспроста - полчаса назад, выдал Саманте пузырёк с тинкер-лекарством. Под видом обезболивающего и успокоительного. Конечно, всё это тоже присутствовало в перечне полезных эффектов. Но главный сюрприз заключался в выраженном психотропном эффекте - таким, как повышенная внушаемость, импринтинг на первого человека, вызвавшего яркие положительные эмоции, после приёма "лекарства". Как можно догадаться, на крыше небоскрёба я - единственный вызывал у Разряд положительные эмоции. Причём с эротическим подтекстом, всё-таки зря я начал её целовать после приёма "лекарства" да ещё и руки не особо сдерживая.
Дав Саманте достаточно расслабится, начал первую из множества последующих процедур внушения.
– Знаешь, Сэм, я долго думал что значит на самом деле быть героем. Бить морды мелким бандитам и снимать котиков с деревьев. Это герой в понимании СКП. Но это не так, это не герой. Герой - это не обязательно "хороший" парень, это даже не обязательно бесстрашие. Я думаю, что герой - это готовность идти до конца. Это самопожертвование ради спасения других. Настоящие герои бьются с Губителями, зная что никогда не победят.
Мои слова ложились на благодатную почву, перекликаясь с её убеждениями. Плюс хорошо помогали психотропы, впечатывая ей в мозг мои высказывания.
– Даже Левиафана убил не СКПшный герой, а тот, кого все считают злодеем. И что же сделал протекторат? Ничего! Его по прежнему считают злодеем, он по прежнему в розыске. Вот их истинное лицо - они никогда по настоящему не боролись ни со злодеями, ни с Губителями. Всё, чем они занимаются - это "показуха".
Я найду этого, Бешеного Пса и попрошу взять к себе в команду.
Лицо Саманты отражает страх перед Псом, но в тоже время ей хочется быть героем. Сражаться с по настоящему опасными противниками. Опять же - быть рядом с любимым, жажда признания и славы. Дикая смесь чувств и желаний разрывали её. Но в её глазах я вижу принятое решение, раньше чем она озвучивает его.
– Я пойду с тобой.
"Ну, так даже неинтересно. Перетащить её на "тёмную" сторону оказалось слишком просто".
Бёрин удалось собрать кое-какую информацию о парне Джулии. Жил он в неплохом районе, принадлежащем итальянцам, звали его Алан Сабатини. В этот момент я вспомнил где его видел - в баре у Маркуса, он тогда назвал его племяником. Страх и ярость наполнили меня мгновенно, это ведь Маркус "сделал" мне семью, значит итальянцы раскопали связь между Бешеным Псом и семьей Сантано. Но пока не поняли кем Эрик приходится Псу. Но уверен - осторожные вопросы были заданы. И появилось ещё больше вопросов, скоро их зададут Эрику лично, и нет никаких гарантий, что при этом не пострадают Сантано. Будем исходить из худшего - итальянцы знают, что Эрик Бушерон - на самом деле никакой не Эрик. В этом случае выход только один - зачистить всю диаспору. А это порядка пятидесяти тысяч человек. К счастью, живут они в основном в одном районе. Если накрыть весь район облаком газа, то проблема решится сама по себе. Станет некому задавать вопросы.
Хорошо, что я раньше планировал уничтожение населения Чикаго. Так, на всякий случай. И у меня был заготовлен один убойный газ в нужных количествах. Но, если они не знают обо мне ничего, то открывается простор для игр. Конечно, проще их вытравить и не заворачиваться, но, к несчастью, среди итальянцев не мало дальней родни Сантано. А мне не хотелось бы расстраивать маму-Антонию.
Поэтому решаю всё проверить, начинаю с красавчика Алана.
Номер его телефона подсмотрел у Джулии. Как обычно - пользуюсь одноразовым телефоном.
Набираю его, голосом одного из капо, приказываю ему немедленно приехать в один из разделочных цехов, принадлежащем Семье. Само помещение напоминало мне морг и общественные душевые одновременно. Пол и стены были отделаны белой кафельной плиткой, имелись желоба для слива воды и крови. Длинные металлические столы, навевали мысли о мертвецкой. Крюки под потолком для туш, заставляли выглядеть помещение как площадку для съёмок фильма ужасов.
Дожидаясь Алана, сижу на металлическом столе, в фартуке для разделки мяса, балуясь разделочным ножом. Вбегает, задыхаясь от быстрого бега. Не сразу смог разглядеть меня. Увидев - не испугался, скорее удивился.
– Эрик!? Ты что здесь делаешь?
– Тебя жду.
– Если ты по поводу сестры, то у нас всё серьёзно. Давай, ты не будешь лезть в наши отношения.
Бросаю нож на стол, неловко спрыгиваю, с улыбкой иду к нему.
Недовольно морщится.
– Давай обойдемся без мордобоя, хочу сразу тебя предупредить я уже семь лет занимаюсь боксом.
Подхожу на расстояние удара, сходу "заряжаю" ему пощечину. Горячий итальянец мгновенно закипает, выбрасывает мне в голову двойку. Уклоняюсь влево, легонько стукаю его в рёбра. Кривится, но дистанцию не рвёт. Бьет довольно техничную серию по "этажам". Смещаюсь вправо тыкаю кулаком в глаз. Ещё одна попытка меня достать. "Порхаю как бабочка". Следующий, нарочито неловкий тычок, ломает ему нос и отправляет в нокдаун.
Закидываю его на разделочный стол, споро приматываю заранее припасенным скотчем. Ввожу ему препарат, не дающий сбежать в беспамятство. Ножом для разделки начинаю старательно вырезать ребро, стараясь не задеть крупных кровеносных сосудов. Но, как ни старался, всё же залил стол кровью. Так увлёкся, что забыл задать вопросы. Пока не отделил, не вспомнил. Шлепнул себя окровавленной ладонью по лицу.
– Прости, совсем забыл зачем я это делаю. Но и ты меня пойми - у тебя такой богатый внутренний мир. Даже аппендикс на месте.