Совсем новые сказки
Шрифт:
„Теперь я осталась совсем одна, — подумала Ли, — и к тому же ужасно подурнела. Ведь я была блестящая, жёлтая, как солнышко, а стала какая-то бесцветная…“
И вдруг хорошенькая девушка в белом халате поднесла трубку к ярко пылающей газовой горелке.
— Ох, опять жара! Мы плавимся, плавимся! — закричали все песчинки. А девушка вложила расплавленный конец трубки в форму, дунула с другого конца — и получился шар. Он был прозрачный, чуть зеленоватый и совсем некрасивый. Ли очень расстроилась.
— Столько мучений мы вытерпели, а стали такой безобразной
Но шар покрыли зеркальной плёнкой, окунули в бак с краской. А когда шар высох и отдохнул, его отнесли в разрисовочное отделение. Это было очень интересное место. За столами сидели художницы, и перед каждой лежали самые разные кисточки — большие и маленькие, толстые и тонкие, длинные и короткие. В белых фарфоровых мисочках переливались разноцветные краски, а кругом висели пёстрые, блестящие ёлочные игрушки. Зайцы грызли красную морковку, золотой дождь топорщился от гордости, серебряные сосульки выглядели совсем как настоящие, а груши и яблоки так и просились в рот.
Художница взяла шар, в котором сидела Ли, и повертела его перед собой.
— Ну, как мы тебя нарядим? — спросила она.
— Ах, пожалуйста, покрасивее, — ответила Ли. Люди не могут, конечно, услышать, что говорят песчинки, но могут об этом догадываться. Художница догадалась потому, что ей и самой хотелось сделать шар очень красивым. Она взяла кисточку и разрисовала хрупкие, блестящие стенки необыкновенной краской, которая умеет светиться в темноте.
— Какой красавец! Как он переливается, — зашептали все остальные игрушки, — он красивее нас всех!
И это была правда. Новый шар сиял, переливался разноцветными блёстками, и в нём, как в зеркале, отражалась вся комната, и художницы, и кисточки, и игрушки.
— Я похожа теперь на каплю росы рано утром, когда восходит солнце! — радостно закричала Ли. И сразу забыла все мучения, которые ей пришлось перенести. За такую красоту стоило пострадать!
— Скоро Новый год, — сказала художница своим подругам, — так пусть же этот прекрасный шар попадёт на ёлку к самым хорошим Детям!
В большом красивом доме на берегу реки праздновали сразу новоселье и Новый год. Ёлка сияла огнями, и дед Мороз старался спрятаться поглубже в ветвях, подальше от разноцветных свечей, потому что ему было жарко в шубе. Снегурочка обмахивалась маленькой веткой, которую она незаметно отломила, а зайцы плясали на ниточках, думая, что наступило лето.
— В лесу родилась ёлочка, в лесу она росла! — пели дети и танцевали вокруг ёлки. А взрослые сидели за столом, ужинали и поздравляли друг друга с новосельем. И всем было весело.
— Хрр-хрр, — захрипели большие старые часы, — хрр-хрр… сейчас мы пробьём полночь!
И действительно они пробили ровно двенадцать раз, не больше и не меньше, так как были очень аккуратны.
— С Новым годом! С новым счастьем! — заговорили все.
И высокие хрустальные бокалы весело ответили:
— Динь, динь.
— А теперь детям пора спать, — сказала мама, и дети сразу послушались. Хорошие дети всегда слушаются сразу.
На
— Что это так блестит на ёлке? — спросила она у Ложки.
— Это светящийся шар, — ответила Ложка и отпихнула лимон, который мешал ей сесть поудобнее, — тот самый, про который говорили, что он красивее всех.
Шар сиял разноцветными огнями так, что даже освещал кончик ветки и край белого платья Снегурочки. И вдруг шар заговорил.
— Сестрица, Ми! Здравствуй, сестрица Ми! — закричал он и засмеялся от радости. Ми так подпрыгнула, что немножко чаю вылилось на скатерть.
— Веди себя прилично, — рассердилась Ложка, — ведь завтра подумают, что это я посадила пятно!
Но Ми было не до приличий.
— Ты ли это, сестрица Ли? Как я рада тебя видеть!
— Здравствуйте, сёстры! — сказал глуховатый голос. — Я тоже здесь!
— Си! Где ты, Си? — закричали Ми и Ли.
— Я здесь, в кирпиче, под обоями и под штукатуркой. Поэтому меня так плохо слышно!
— Как хорошо! Как хорошо! — радовалисн песчинки. — И как жаль, что с нами нет Ди!
— А вы посмотрите в окно, малютки! — сказал дед Мороз и отдёрнул занавеску. Высоко над замёрзшей рекой сверкал огнями новый мост. Звенели трамваи, проносились автомобили, спешили домой запоздалые пешеходы. И вдруг один фонарь на мосту часто-часто замигал по азбуке Морзе, той самой, которой передают телеграммы: чёрточка — точка, чёрточка — точка…
— Здравствуйте, мои дорогие сестрички! Это я, Ди! Я здесь, в бетоне под фонарём, и попросила его помигать вам от меня!
— С новым счастьем, песчинки! — сказал дед Мороз. — Вы действительно очень счастливые. Раньше вы лежали без толку на морском берегу, а теперь каждая из вас приносит пользу людям.
И три песчинки радостно ответили:
— С новым счастьем!
А фонарь на мосту просигналил эти же слова от имени Ди…»
Томатный бригадир
Миша поправил последнюю лунку, посмотрел на свою грядку и сказал:
— Теперь растите хорошенько!
Но томаты ничего не ответили. У них ещё кружилась голова после пересадки, хотя Миша привязал каждый кустик к палочке. Всё здесь было не так, как в парнике, где они выросли. Там, под стеклянной крышей, они сидели близко-близко друг к другу и ничего вокруг не видели. А теперь каждому дали отдельную лунку, ветер шевелил молодые листочки, и бутончики цветов совсем перепугались. Они ведь не знали, что мир такой большой.
Наступила ночь. В темноте ничего не было видно, ветер улетел куда-то по своим делам, и усталые кустики заснули.