Совсем новые сказки
Шрифт:
— Ну и пусть сохнет. Мне надоело.
И дедушка Хок перестал подавать воду. Минеральные соли оставались лежать в земле твёрдые и бесполезные, а берёзка не получала больше ни азота, ни фосфора, ни калия, ни других хороших вещей и стояла совсем голодная. Её листики пожелтели, увяли и ничего уже не отвечали ветру.
Пришёл лесничий, осмотрел берёзку и поставил на ней знак.
— Видишь, — гордо сказал дедушка Хок, — мне дали орден!
— Тебя приговорили к смерти, — грустно ответила бабушка Пок.
И в самом деле скоро
— Вот знак, — сказал один из них.
— Да, эта берёза уже никуда не годится!: — заметил второй.
— Раз, два! Раз, два! — скомандовал топор.
И берёзка упала. У дедушки Хока остался только маленький пенёк.
— В будущем году мы его выкорчуем, — сказали лесорубы и ушли.
— Бедный я, бедный! — заплакал дедушка Хок.
— Не бедный, а глупый! — ответила бабушка. — Так и должно было быть. Кто не хочет работать, тот никому не нужен.
— Что же мне теперь делать?
— Только одно: работай как можно лучше, чтобы выросла новая берёзка. Тогда тебя не тронут.
И дедушка Хок принялся за работу. Он добывал воду, выбрасывал камешки, собирал перегной из старых листьев и доставал у ручейка чистый белый песок, чтобы сделать землю более рыхлой.
Все радовались, что дедушка Хок взялся за ум, и помогали ему, чем могли. Лягушка принесла из болота мягкого торфа, вереск прислал смесь перегнивших корней, стеблей и листьев, хотя у него было её совсем немного — один тоненький слой, ёлка подарила перепревшую хвою, а старый пень вытащил из своего дупла целое ведро первосортной древесной гнили. Минеральные соли в земле тоже обрадовались воде и начали растворяться изо всех сил, так что бедный берёзовый пенёк получил настоящее санаторное питание.
Весной из земли выглянули свежие зелёные ростки. Они были крепкие, весёлые и росли так быстро, что к осени стали уже понемножку заговаривать с ветром.
— Не стоит, пожалуй, трогать этот пень, — сказали лесорубы, — вокруг него целый питомник молодых берёз.
— Теперь ты видишь, кто был прав? — сказала бабушка Пок.
А ручеёк весело пел:
Мы все вперёд бежать должны. Туда, где мы сейчас нужны, И нам никак нельзя забыть, Что без работы скучно жить!— Ладно, — засмеялся дедушка Хок, — поумнеть никогда не поздно!
— Вот это правильно, — прошумел ветер и ласково погладил молодые листочки.
Семейный портрет
Скорлупа треснула. Тоненький солнечный лучик заглянул внутрь, но сразу отскочил. Из трещины выставился длинный клюв.
— Кра! — сказал Кика. — Кто это подглядывает?
И он завертел головой, чтобы увеличить отверстие. Трещина стала больше. Лучик пролез внутрь, а голова — наружу.
— Тихо! — сказала мама-скворчиха. — Не вертись так!
— Я хочу посмотреть!
— Ещё насмотришься.
— А я хочу сейчас.
— Начинается! — вздохнула мама и отодвинулась. Кика завертелся изо всех сил. Скорлупа развалилась на две половинки, и Кика вылез из яйца.
— Хочу есть! — закричал он и широко раскрыл рот.
— Вот беда-то! — огорчилась мама. — Я не могу уйти, ведь остальные ещё не вылупились. И где это папа? Неужели нужно столько времени, чтобы найти одного червяка?
— Есть хочу! — орал Кика. Мама было совсем расстроилась, но тут подлетел папа-скворец и сунул в рот Кике жирного червяка.
— Хороший парень, — улыбнулся папа, — а как с остальными?
— Я думаю, к вечеру все вылупятся, — ответила мама.
— Вот когда работы-то прибавится! — свистнул папа.
— Ты же сам хотел, чтобы я снесла целых четыре яйца! — обиделась мама.
— Да я ничего и не говорю. Только прокормить таких обжор трудненько!
— Есть хочу! — заорал опять Кика.
— Обожди! — рассердился папа. — Дай хоть минуточку отдохнуть! И вообще, если ты будешь так орать, тебя съест кот Васька. Вон он сидит под террасой!
Вдруг на соседнем дереве что-то тихонько щёлкнуло, на землю спрыгнул Игорь и побежал к дому.
— Миша! Миша! — кричал он. — Я снял семейный скворцовый портрет!
— Слышишь? — гордо сказала мама. — Очевидно, мы попадём в газету! Ах, как бы мне хотелось получить фотографию!
— Зачем?
— Я повесила бы её около скворечника, чтобы все видели, какие красивые у нас дети!
— А что ты мне дашь, если я достану тебе фотографию? — спросила Сорока, которая сидела неподалёку и приглядывалась к серебряным ложкам на террасе.
— Я назову в честь тебя нашего Кику! — предложила мама. — Все остальные будут Скворцовы, а он — Сорокин.
— Идёт! — засмеялась Сорока. — Я ещё никогда не встречала скворцов Сорокиных!
— Не вижу разницы, — ехидно вмешался Васька, — Скворцовы или Сорокины, всё равно вы годитесь только для еды. Рано или поздно я вам это докажу!
— Ах, ах! — заволновалась мама, а папа поскорее прикрыл крылом дверцу скворечника.
— Разбойник! — укоризненно сказала Ваське Сорока. — Ведь ты совершенно сыт! Вон у тебя в блюдце полно молока!
— Кот должен ловить птиц, — возразил Васька, — так было, и так будет!
— Гораздо интереснее то, чего ещё не было. Попробуй начать новую жизнь. Представь себе: во всех газетах большими буквами напечатают: «Кот помогает птицам!»
— Глупости! — проворчал Васька, но задумался…