Сойкина Ворона
Шрифт:
В приемном покое была суета, занимались нашими пострадавшими. Тяжелую сразу наверх подняли оперировать. Все наши опера тут же напросились кровь сдать, у двоих была группа подходящая, а остальные за компанию, пусть будет, один я как лысый. Усов пообещал меня уже реально местом в травме обеспечить, если вякать буду еще и насчет донорства.
Девчонку с порезами обработали, и как раз менты подтянулись, стали ее опрашивать, а я мышью шмыгнул в процедурную, чтобы и меня по-быстрому обработали-зашили без лишнего палева. Но не сработало, Усов пришел и заперся в кабинет беспардонно.
– Доктор, вы нам только как полагается весь список повреждений нашего сотрудника опишите подробно, – велел он.
– Ну, тогда мне нужно его полностью и осмотреть. Раздевайтесь полностью, молодой человек.
– Нет у меня больше никаких повреждений, – уперся я, вцепившись в ремень форменных штанов, как стыдливая девственница. У меня так-то под ними нет больше ничего, ситуация к обстоятельному одеванию не располагала, да и мечтал я вскорости опять заголиться и в бой. – Он меня нигде больше не зацепил.
Нач опергруппы посмотрел на меня очень внимательно, но настаивать не стал.
– Да ладно! – только и фыркнул он и прищурился. – Серьезно?
Я скорчил морду кирпичом, типа вообще без понятия о чем он, и постарался игнорировать его многозначительные зырканья все оставшееся время пока мне накладывали-таки швы, потом опрашивали, и в тачке, пока везли меня домой.
– Две недели чтобы я тебя в спорт-зале не видел, ясно? – грозно ткнул он в меня пальцем на прощание. Знает же, что приказывать не появляться еще и в офисе бесполезно. Уж не теперь точно. – Ты меня понял, Миха? Иначе я тебе…
– Да понял я, – не дослушав, отмахнулся я уныло, вылезая из микроавтобуса и нашаривая в кармане ключи от квартиры. – Мужики, а ни у кого запасной футболки нет случайно?
Как будто сейчас о твоих никогда не осуществимых угрозах переживать нужно, мужик. Мне бы срочно какие-нибудь магические способности не помешали просочиться в свою комнату не разбудив маму и устранить все улики до того, как буду пойман с поличным. Но опыт подсказывает, что не существует магии, способной утаить что-то от моей мамы. Эх, а жил бы уже на съемной хате и обошлось бы все. Хотя и не факт. У мамы фантастическое чутье на все дерьмо, в которое мне случалось влипать. Она даже в школу приходила раньше, чем ее вызывали, как только меня с приятелями ловили за очередной шкодой.
Войдя в подъезд, я замешкался на пару минут, борясь с сильнейшим искушением развернуться и ломануться обратно. Пробежаться до проспекта, там тачку поймаю и через десять минут опять в офисе. А там моя Ворона. Уже моя. Жаркая, тесная, охеренная на вкус. А как кончала – мне созвучным кайфом черепушку сорвало и зашвырнуло в чертов космос. Моя Ворона сама – чистый космос и кайф.
Но, вздохнув и поправив мигом восставший от воспоминаний и будущих перспектив член, я поплелся вверх по лестнице. Наверняка опергруппа сейчас в офис и завалилась, тусняк-то в кабаке давно закончился. Так что, мало того, что никакого тета-тета нам с Женькой не видать, так еще и выхвачу от Усова точно.
Ладно, не последний день же живем, Миха, и главного ты добился. Попал членом в долбаный рай, так что, гляди веселее – впереди только хорошее и еще лучше. Наладилась жизнь.
В квартиру я входил с дурацкой лыбой во все тридцать два и готовым к чему угодно.
Глава 12
Ворона
Домчавшись бегом до офиса, я мигом содрала облитую алкоголем куртку, морщась от того, как стянуло кожу лица и шеи от недавнего душа из горячительного. На пол упало несколько осколков, и я их торопливо подобрала. Бросила в урну и поспешила дальше, в комнату отдыха оперов устранять улики. Подобрала с пола свой лифчик вместе с носками и боксерами Сойки. Вот когда он их снять-то успел, а?
Последнее близкое к адекватности мое воспоминание нашего… личного взаимодействия сохранило его со штанами и трусами болтающимися на одной ноге как минимум и носки вроде были при нем. Вот же эквилибрист чертов, когда успел и главное – как?
На эти размышления, как и на анализ самого состоявшегося факта секса времени не было, тем более что основополагающая установка «никогда больше» уже принята, поэтому прорысила обратно к личным шкафчикам, выдернула оттуда большую, но практически пустую сумку Михаила и, вернувшись в комнату отдыха, просто смела со стола в нее весь его так и не понадобившийся набор соблазнителя: фрукты с конфетами и бутылку туда же. Тряпки в боковой карман сунула. Развернулась и заметила сверкнувший серебристым уголком квадратик одного неиспользованного презерватива, второй нашелся вообще провалившимся полностью между сиденьем и спинкой, и их я присовокупила к имуществу своего разового любовника, которое еще ему пригодится с кем-нибудь. А вот разодранной упаковки нигде видно не было и ползать на коленях, выискивая ее под мебелью и по углам некогда.
Плюнув на это, бегом отнесла сумку Сойкина на место и метнулась к своему шкафчику, сдирая на ходу свою уже почти просохшую, но адски воняющую бухлом водолазку. Сунула ее в свою сумку, выдернув оттуда футболку для тренировок и помчалась в санузел. Умылась и кое-как поводила мокрыми руками по волосам, торопливо заплетая их обратно в косу. Наткнулась пальцами на еще один запутавшийся в пряди осколок бутылки, порезалась, распанахав сразу два пальца. Едва успела обтереться и смыть кровь, как послышался звук больше всего напоминающий дверной звонок.
Надевая на ходу футболку, выскочила в холл и увидела за стеклом входной двери Александра Никитина из дежурной опергруппы, что помахал мне с улыбкой.
– Привет! – Сказал парень, как только я открыла. – Меня старшой наш сменить Сойкина отправил.
Я ни разу ни трепетная барышня, краснеющая чуть что, но и не пошлячка, у которой каждая мысль стекает ниже пояса, но это «сменить Сойкина» мой мозг воспринял такой, мать ее, скабрезностью, учитывая чем мы с Михаилом занимались до сработки, что щеки вспыхнули и даже уши горячими стали.
– Привет. Входи тогда, – отступила в сторону и гораздо дальше, чем необходимо было ему, чтобы войти. По факту – почти шарахнулась.
– Блин, у тебя кровь! – едва войдя, заметил парень капли на полу, что я оставила по дороге. – Что случилось?
– Да ерунда! Бумагой порезалась, представляешь, – соврала я. – Пойду обработаю и забинтую, чтобы полы и мебель не уделывать.
Вернувшись с замотанными пальцами и мокрой тряпкой, чтобы подтереть за собой, обнаружила что Никитин уже обо всем позаботился и сидел на том самом пресловутом диване, уставившись в телек.