Сойкина Ворона
Шрифт:
– Нет! Какой смысл, там же просто куча дымящего тряпья бы…
– Ну, раз нет и просто, то от нас вы чего хотите?
– Послушайте, я же вам четко сразу сказала – адвокат Баринова предложила мне продать мою жилплощадь по адресу Володарского пятьдесят шесть, квартира семь. Я отказалась, и они…
– А чего отказались-то? Мало дают? – вот тут в его блекло-голубых глазах блеснула искра интереса.
– Нормально дают. Я не хочу продавать, а они пытаются…
– А чего не продать, если нормально дают? Володарского это же где эти старющие дома купеческие что ли? Там же одни коммуналки сейчас полупустые, большинство народа съехало. Дрянь райончик, одни бомжи с наркоманьем отираются.
– Какая разница какие дома, сколько дают, и кто там бывает, если не продавать – моя принципиальная позиция, а меня пытаются принудить…
– Они вам руки что ли выкручивали, подписать принуждая? – опять перебил дежурный меня, пробуждая желание сделать нечто мало адекватное. Например, схватить один из колченогих стульев у стены и лупить им, расхреначивая стойку и все до чего дотянусь. Жаль сам этот придурок за решеткой сварной из арматуры сидит.
– До такого не дошло, я в состоянии за себя постоять.
– А к нам тогда зачем, если в состоянии?
Да потому что вы – долбаные органы правопорядка, чья прямая обязанность сделать так, чтобы мне не пришлось заниматься самозащитой.
– Поджог вас не смущает?
– А почему должен? Подъезд у вас не запирается, барахло соседи бросили при переезде, сами же вы сказали. Поджечь кто угодно мог, те же подростки хулиганствующие.
– А конкретно под мою дверь тоже они подпихнули, чтобы сразу и выйти не смогла?
– Девушка, давайте по-честному. Ну вот, приму я у вас заявление, и что? Так и будет висеть у нас, показатели общие поганить, а у нас и так серьезной работы выше крыши, понимаете хоть? Ну, опросят эту Баринову, а она скажет, что ни сном, ни духом, свидетелей, что она или кто-то по ее указке поджег, нету, и все на этом. Скажите спасибо, если встречного заявления на вас же за клевету не накатает. Предлагают продать, да еще за достойные деньги – продайте, на кой черт рисковать и связываться. Вы хоть понимаете, что человека сейчас за мелочь в кармане грохнуть могут или вовсе просто так, бандитские разборки чуть ли не ежедневно, вчера вон прямо у входа в кафе пять трупов. А у вас квартира, что крутому какому-то приглянулась. Берите деньги и живите в другом месте спокойно себе.
– А если через месяц и новое место кому-то приглянется опять продавать и съезжать? – не выдержав, рявкнула я.
– От меня вы чего хотите? Жизнь вокруг такая, я тут ни при чем.
Я поняла, что все впустую, и всего лишь убиваю время понапрасну. Торчу тут, а там может дверь уже вскрыли и творят черте что. И как же мне на работу-то ходить и спать нормально, если в любой момент теперь можно ждать какого-нибудь подлого дерьма?
Возвращалась уже по темну и через супермаркет, а то в холодильнике уже шаром покати. Вывернув из-за угла внимательно осмотрела сначала окрестности подъезда, прежде чем двигаться дальше, да и войдя, напряженно прислушивалась и щурилась в темноту. Лапы поотрывать той козлине, что опять лампочку выкрутила или разбила.
Замки были в порядке, открылись без проблем, а могли ведь и подгадить, напихав чего-нибудь или клея залить, уроды. Уходя я оставила окно на кухне распахнутым и по возвращению воняло уже намного меньше, хоть и было в коридоре холоднее обычного. Однако, войдя на кухню, чтобы закинуть продукты в холодильник, застыла как вкопанная. Окно было закрыто.
Поставила на пол пакет с продуктами, выдвинула ящик стола, достала огромную бабушкину скалку и, крадучись как по вражескому лагерю, пошла по коридору, резко толкая все двери по ходу. Посторонних нигде не обнаружилась и я дошла до двери моего соседа.
– Колька, ты тут? – позвала, стукнув костяшками по дереву и дверь распахнулась так внезапно, будто за ней только этого и ждали, а я отпрыгнула, сразу изготавливаясь к обороне.
– О, Жень, пришла наконец! – широко улыбнулся Сойкин, одетый явно по-домашнему – серая футболка, спортивные штаны и нелепые вязаные из толстой синей пряжи носки. – Чего у тебя тут вонь-то такая, сгорело что-то?
– Какого… Что ты тут делаешь? – справившись с первым изумлением выдохнула я, опуская скалку.
– Живу, – пожал он плечами с самым невинным видом, проводил удивленным взглядом мое орудие защиты и нахмурился. – Что происходит, Жень?
Глава 13
Сойка
Так, что-то я не понял ни хрена! Че за дела, Ворона моя?! Где улыбка тайного торжества от осознания, что ты меня настолько за живое подцепила, что я проявил чудеса изворотливости, чтобы оказаться в роли твоего пока соседа? Где коварно-довольный блеск в глазах, как у наглой кошки, которая прекрасно знает, что сцапала своего мыша и просто деланно-безразлично щурится, типа че тут такого, и мне пофиг? Разве все не именно так в отношениях работает?
В смысле существуют же общеизвестные, но вслух неафишируемые правила в этой межполовой игре, так? Парень бегает за девушкой, подбирая всевозможные коды доступа к ее телу, типа романтику сопливую или борзость феерическую, что кому заходит. Если у него выходит, то он его, доступ этот, получает. Стало быть, девушка, позволяя поиметь себя, как бы говорит тебе: «Достоин. Беру!»
И я, само собой, не про случайный перепих по пьяни на какой-нибудь тусовке, вроде тех, что случаются у моего соседа снизу. И не о тех дамах, у которых на этот самый доступ установлена четкая такса в деньгах ли, что честнее, или в энном количестве подарков от парня, что замаскировано под попытки поломаться от порядочной женской особи. И да, я люблю делать подарки, очень даже, но не тогда, когда только от них и их ценового эквивалента зависит как быстро и глубоко тебе позволят воткнуть. Противно же.
А дальше уже все по-другому работает. Достойным ты признан, кайфуешь, а меж тем уже со стороны девушки начинается работа над сохранением этих самых отношений и подведением парня к новому их этапу, он же пробуждение мысли «надо делать предложение». Нет, не в том смысле, что ты трахнул и расслабился, типа бегай теперь вокруг и убеждай, что тоже достойна. Это – скотство, особенно когда твердо знаешь, что никакой женитьбы не планируешь. Будь нормальным мужиком – ухаживай настолько красиво, насколько тянешь, в постели не будь эгоистичным гадом, ничего не обещай, ибо грешно врать женщине, а потом расстанься… ну в идеале тоже красиво. Но тут уж как получится.
И все это я к чему? А к тому, что, конечно, не ожидал, что Воронова кинется мне на шею, обнаружив в своей квартире (хоть и мечталось, чего уж врать, ведь че мы там успели-то?), но точно не готов был к этому «Какого ты тут делаешь?», а потом и вовсе захлопнувшейся перед мордой двери в ее комнату. И это после всей той суеты, что успел провернуть ради этого сюрприза в кратчайшие сроки, и знаков благосклонности судьбы, что так и валились на меня сегодня как из рога изобилия.
Каким-то чудом ночью мне удалось просочиться в свою комнату, не потревожив чуткий мамин сон. Но вот утром никак было не миновать допроса с пристрастием и представить, как я буду объяснять почему не могу сдать ей в стирку ни рубашки, ни трусов с носками, было сложно. Наверняка придумает себе чего-нибудь фантастического, типа я связался с замужней дамой и пришлось улепетывать от ее разъяренного мужа с ножом без исподнего. Фантазия у мамы – будь здоров, хоть со мной такого сроду не случалось и в принципе не могло бы. Ибо я верю, что жизнь имеет свойство возвращать тебе дерьмо, опрометчиво брошенное в кого-то. А я ведь хоть и когда-то, но женюсь, и нахрена мне потом примеры подобной лютой справедливости? Это ведь когда ты переспал с чужой женой, то это для тебя типа веселое приключение. Предположительно. Не пробовал и не собираюсь. А когда какой-то, сука, мудак переспит с твоей… Вороной, например, то это… Хер знает… П*здец что такое … Бесит… больно … замочить подонка охота… Даже если ни жены у меня еще, ни ее возможного соблазнителя и в помине нет.