Шрифт:
Глава первая
На Комарре было около полуночи. Айвен уже вполне восстановился от перелета на скачковом корабле и, расслабившись после напряженного рабочего дня, собирался лечь спать, но тут заверещал дверной звонок. Выругавшись себе под нос, он нехотя направился открывать.
Увидев, кто к нему пожаловал, Айвен понял: предчувствия его не обманули.
– О Господи… Байерли Форратьер. Сгинь.
– Привет, Айвен, – ласково проговорил Байерли, никак не реагируя на столь откровенное негостеприимство. – Можно войти?
Айвену потребовалось не больше секунды, чтобы оценить, какие – мягко говоря, непростые – последствия может повлечь за собой
– Нет, – лаконично ответил он. Но опоздал – Байерли уже успел просочиться внутрь.
Айвен со вздохом отпустил дверь, и та, скользнув на место, защелкнулась. Приятно, конечно, в такой дали от дома увидеть знакомое лицо – но только не Байерли Форратьера! «В следующий раз, – сказал себе Айвен, – воспользуйся защитным экраном и сделай вид, будто тебя здесь нет, а?»
Байерли стремительно пробежал по квартире. Комнаты здесь были небольшие, зато обставлены по высшему разряду. Роскошное жилище с еженедельной арендной платой находилось в самом центре Солстиса – за это Айвен его и выбрал. К сожалению, отведать местной ночной жизни ему пока так и не удалось.
Задержавшись у широких стеклянных дверей на балкон, Бай включил поляризацию, и обольстительно сиявшие огни столицы померкли. «Огни купола», – мысленно поправил себя Айвен, именно так принято говорить на Комарре. Городские постройки здесь защищены чертовой уймой изоляционных материалов, не пропускающих внутрь токсичную атмосферу планеты, а наружу – пригодный для дыхания воздух. Задернув вдобавок и шторы, Байерли вернулся в комнату.
Айвена снедало любопытство. Прекрасно понимая, что потом еще не раз об этом пожалеет, он все-таки спросил:
– Какого черта тебя занесло на Комарру, Бай? Вроде не твой ареал обитания.
– Работа, – скривился Байерли.
И правда, человек, хорошо знающий Бая – а Айвен, на свою беду, знал его довольно неплохо, – мог заметить, что глаза у него покраснели не только от спиртного и, возможно, легких наркотиков, но и от усталости. Байерли культивировал аутентичный облик барраярского высшего фора – городского шута, предающегося праздности, разврату и пороку, и девяносто процентов времени он и в самом деле вел такую жизнь. Остальные десять процентов отводились работе информатора Имперской безопасности, служившей источником его тайных доходов. И девяносто процентов из этих десяти посвящались опять-таки – разврату и пороку, с той лишь разницей, что в итоге требовалось явиться с докладом. Впрочем – вынужден был признать Айвен – оставшаяся часть личности Бая могла оказаться весьма неожиданной.
«Сдаешь своих друзей СБ за деньги», – съязвил как-то раз Айвен, на что Бай, пожав плечами, ответил: «И к вящей славе Империи. Не забывай».
Интересно, в какой ипостаси он явит себя сегодня вечером?
Привитые с ранних лет хорошие манеры включались как бы сами собой, и Айвен привычно предложил:
– Выпьешь что-нибудь? Пива, вина? Чего-нибудь покрепче? Кофе?
Бай бессильно опустился на диван в гостиной – словно шарик, из которого выпустили воздух.
– Просто воды. Пожалуйста. Мне необходимо освежить голову, а еще мне необходимо поспать.
Айвен прошел в опрятную кухоньку и наполнил стакан. Когда он протянул незваному гостю воду, Бай поинтересовался:
– А ты что делаешь в Солстисе, Айвен?
– Работаю.
Бай жестом предложил ему развить мысль.
Усевшись напротив, Айвен пояснил:
– Сопровождаю шефа, он здесь на конференции оперативников со всякими своими коллегами и подчиненными. Конференция удачно совпала с ежегодной инспекцией Комаррианского флота. Все прелести налоговой проверки, разве только в парадной форме. – И тут до Айвена с запозданием дошло,
– Все так же работаешь на адмирала Деплена?
– Да. Адъютант, секретарь, личный помощник, словом, мальчик на побегушках на все случаи жизни. Мечтаю стать для него незаменимым.
– И все так же увертываешься от продвижения по службе, а, капитан Форпатрил?
– Да. И успешно, но это не твоя заслуга.
Бай ухмыльнулся:
– Говорят, в штаб-квартире Имперской безопасности капитаны разносят кофе.
– Правду говорят. И меня это вполне устраивает. – Айвену оставалось только жалеть, что все на самом деле не так. Казалось, всего несколько месяцев назад (а ведь прошло уже больше года!) последнее обострение напряженности с извечным противником Барраяра, Цетагандийской империей, на много недель привязало Айвена к Генштабу, где он круглыми сутками – все 26,7 часов – корпел над самыми что ни на есть кошмарными вариантами стратегических планов. Разработка смерти в мельчайших подробностях. Войну удалось предотвратить методами нетрадиционной дипломатии: главным образом стараниями пронырливейшего Имперского Аудитора и – надо отдать ей должное – его жены.
На этот раз – удалось. Но кто знает, что будет в следующий…
Айвен изучал взглядом Байерли, который был старше его всего на несколько лет. У обоих – одинаковые карие глаза, темные волосы и оливковая кожа, характерные для барраярской военной касты (или аристократии – не важно, как ни назови), практиковавшей близкородственные браки, да и для большинства барраярцев, впрочем, тоже. Бай был чуть ниже и субтильнее Айвена – высокого (шесть – футов, один дюйм [1] ), широкоплечего, находившегося в прекрасной физической форме. Да, Байерли явно не хватало Деплена, который бы его погонял, чтобы тот выглядел как офицер Имперского генштаба с пропагандистского плаката. Зато глаза у Бая – когда не косили от разврата – были той потрясающей красоты, что отличила его славный (или бесславный) клан, с которым Айвен был связан в своем родовом древе несколькими веточками. Вот одна из проблем, с которыми сталкиваются форы: ты обнаруживаешь, что связан родственными узами со всеми, с кем предпочел бы не иметь ничего общего. И ни один из них не постесняется обратиться к тебе с просьбой об одолжении.
1
185 см. – Примеч. пер.
– Чего тебе надо, Байерли?
– Какая прямолинейность, Айвен! С такими манерами ты никогда не станешь дипломатом.
– Я год проработал на Земле помощником военного атташе в барраярском посольстве. Там дипломатии более чем хватало. К делу, Бай. Я хочу в постельку. И ты, судя по твоему виду, тоже.
Бай сделал большие глаза:
– Как, Айвен! Это приглашение? Я весь трепещу!
– В один прекрасный день, – прорычал Айвен, – я отвечу на твою старую подначку «да» – исключительно чтобы полюбоваться, как тебя хватит удар.
Бай прижал руку к сердцу и с тоской в голосе нараспев произнес:
– Так тому и быть. – Он допил воду и оставил роль соблазнителя. Неопределенно-вкрадчивое выражение, обычно присущее Байерли, исчезло. Лицо его внезапно сделалось суровым и исполненным решимости (Айвен всегда считал это тревожным сигналом). – На самом деле у меня к тебе маленькая просьба.
– Так я и думал.
– Это вполне в твоем стиле. Можно сказать, я даже оказываю тебе добрую услугу: я бы хотел, чтобы ты снял девушку.