Союз корпораций

Тверез Тихон Владимирович

– Здравствуйте, Николай Ильич. Говорите.

– Вы снижаетесь, а где-то там, прямо по курсу, опасность, я не знаю, какая, просто чувствую. Там что-то реальное, но опасность только для нас, возможно, других летательных средств там нет. До чего-то, что случится, секунд сорок.

– Секунду, Николай Ильич, – пилот щелкнул тумблером. – Внимание пассажирам, буран заходит в посадочный коридор! Всем немедленно вернуться в кресла и пристегнуть ремни! – Еще раз щелкнул рычажком. – Сядьте в кресло и пристегнитесь. Мы можем отклониться метров на сто, это уже делается, большего не позволит коридор.

– Я чувствую, мы сдвигаемся от опасности.

Буран, немного накренившись влево, уже выходил из облаков. Внизу сквозь серый туман вокруг судна открылась Земля, усеянная строениями, полями сельхозугодий и лентами

дорог, появились первые высотные башни пригорода. Судно качнулось, выровнялось и тут же начало заваливаться вправо, все увеличивая крен. Картинка внизу повернулась, Николай посмотрел на пилотов, было видно, как капитан вцепился в штурвал, пытаясь выровнять судно, второй пилот, переключая тумблеры на панели управления, что-то кричал в шлем, но Николай не слышал. Уходящее было чувство опасности резко вернулось, почти физически ощущаясь всем организмом. Почти рядом, за бортом, вдруг четко возникло ощущение присутствия какого-то существа. Существо испытывало эмоции. Тут было разочарование от чего-то невыполненного, какая-то вселенская тоска и, как Николаю показалось, наглость. Это было что-то чужое, пришедшее откуда-то издалека, и оно было безразлично ко всему живому на планете. Через мгновение после появившегося ощущения, что сейчас все закончится, снаружи раздался хлопок, мелькнула вспышка, судно качнуло, все маячки и табло в кабине потухли. Присутствие существа и связанной с ним опасности исчезло, сменившись обыкновенной тревогой.

Кабина бурана продолжала крениться, приборы отказали, огоньки инфосферы между кресел пилотов не горели, но управление, видимо, не было потеряно, командир корабля и второй пилот делали все возможное. Техник рядом с Николаем отстегнулся и, выскочив из кресла, буквально провалился куда-то в люк. Через секунды несколько табло и сигнальных маячков загорелись, второй пилот защелкал рычажками и кнопками, командир корабля, вцепившись в штурвал, отдавал команды. Буран начал выравниваться. Второй пилот, облегченно расслабив плечи, обернулся к Николаю.

– Входим в коридор. Нас принимают, отклонение незначительно. Святая Мать, что это было?

– Нужно изучить данные с приборов, что-то там должно быть. Судя по всему, взрыв или разряд, какая-то природная аномалия, немного похоже на аннигиляцию. Странно, что она возникла здесь, прямо посреди воздушного коридора.

– Да уж, необычно, хотя вот капитан и не с таким встречался за десятилетия службы. Это хорошо, что приборы экранированы, незащищенные перегорели. Такого удара просто предположить не могли.

– Да, моя умка тоже не включается, – Николай озабоченно вертел гаджет.

– Ну, может быть, и починят, не расстраивайтесь, главное все живы. Вы пройдите в салон, пристегнитесь, сейчас посадка.

– Да, конечно. Вы молодцы, хорошая работа.

– Да это вы нас спасли, вовремя предупредили.

Николай кивнул прощаясь и прошел в салон. Посмотрев на встревоженные лица пассажиров, успокаивающе улыбнулся и сел в кресло. Успел убрать сгоревшую умку в рюкзак и пристегнуться, как буран резко пошел на снижение. Вскоре зашуршали колеса по полосе, судно мелко затрясло, за окном замелькали строения порта, стоящие корабли, и буран, погасив скорость, вырулил к посадочному рукаву. Обогнав улыбающихся, но молчаливых пассажиров, Николай выскочил наружу, быстрым шагом прошел в здание порта и по лестнице вниз на стоянку такси. Сказав водителю пункт назначения, откинулся на сиденье и закрыл глаза. Нет, сейчас нельзя обдумывать произошедшее, нужно думать о другом, так лучше, слишком много эмоций. А информация не потеряется, ливитер способен запомнить гораздо большее. Николай открыл глаза, повертел головой, и мысли вернулись к потоку, прерванному в салоне бурана.

«Самое глупое и непробиваемое утверждение – то, что я знаю лучше, мы знаем лучше и, естественно, если захотим, можем учить других. Мое познание – это утверждение моего превосходства над другими. Это ресурс, позволяющий создавать и более правильно распределять блага.

Любое действие можно объяснить национальными интересами, будущим своих детей, опять же стремлением к познанию и развитию. Целые институты на планете обучают выгоде: как выгодно вложить ресурсы, выгодно одеться и подать себя, жить более выгодно, чем другие. И как основа и как следствие – мы исключительны, и вы, обучаясь у нас, тоже. У вас есть право жить, как угодно, даже устанавливать это право, вы должны бороться за право устанавливать это право. Никто не учит защищать свои интересы, это не выгодно, выгоднее нападать, по сути учиться быть пушечным мясом для горстки модераторов. Отсюда и лозунг: лучшая защита – нападение. Человечество само воспитывает нападающих, а потом, спохватившись, учит от них защищаться».

Мобиль свернул с трассы на четырехполоску, и по сторонам замелькали небольшие домики в окружении растительности и башни посадочных площадок винтокрылов. Жилой район Курчатовского НИЦ. Тут, наверно, одни научные работники живут. Николай усмехнулся. Мобиль свернул несколько раз и выскочил на прямую дорогу, в конце которой высились эстакады здания главного управления НИЦ Курчатова. Отсюда по прямой дороге внутренних территорий исследовательского центра, без движения других мобилей, было четверть часа пути до комплексов Центра Управления Полетом главного космодрома, а дальше находился и сам космодром, занимая территорию, сравнимую с Москвой, – центральным районом Магнита, столицы эксклава Русия. По обеим сторонам дороги, вдалеке, проходили взлетно-посадочные полосы, и наблюдать за непрерывно садящимися и взлетающими воздушными судами было интересно – такого оживления на Итурупе не увидишь.

У главного здания ЦУПа Николай попрощался с улыбающимся от интересной поездки таксистом и пошел по дорожке. У входа его уже ждал сотрудник в сине-стальной форме космодрома, судя по эмблеме на предплечье, – отделения ЦУПа разведки дальнего космоса и, поздоровавшись, проводил по идущим вверх и вниз переходам и меняющим направление длинным коридорам до большого зала с множеством столов и работающих за ними людей.

– Это зал предварительной обработки информации нашего квантоума. Это второй по мощности компьютер в эксклаве, – сотрудник явно гордился возможностями центра. – Мы можем обрабатывать огромные информационные потоки. – Заметив улыбку на лице Николая, сконфузился. – Простите, вы, наверно, и так знаете, да и у вас в Ливит-центре квантоум неплохой. Вас ждут вон там. – Сотрудник показал на массивные двери в конце зала.

Николай направился к дверям, размышляя: «Что ж, гордость за достижения – это одно, а вот гордость за свои достижения, но не ваши – это уже другое. Это как зарядка – зарядку ты делаешь один, пусть даже в группе, но удовлетворение собой тоже чувствуешь один. Сложно почувствовать удовлетворение от сделанной другим зарядки, но ведь это неправильно. Можно быть удовлетворенным и после настроенным на новые свершения не только собой, но и другими, просто сознавая общность идей, разума и целей. Не ради конкуренции, чтобы выше, дальше, сильнее, а для возможности делать общее дело, смочь участвовать в созидании на благо своей расы людей».

Открыв дверь и войдя, Николай остановился в изумлении. С балюстрады, куда он вышел, вниз открывался вид на погруженный в полутьму главный зал ЦУПа. Огромных размеров, во всю стену, панорамный вогнутый экран, разделенный на сектора, неярко светился различными цветами, отображая поступающую информацию. Перед ним в несколько рядов находились прозрачные рабочие отсеки инженеров и координаторов. Вокруг центра зала амфитеатром располагались другие отсеки и рабочие места сотрудников, перед многоугольником сходящихся в окружность прозрачными экранами с графиками и потоками данных. А в центре зала возвышалось несколько больших прозрачных полусфер, одна в другой, проецируя собой Солнечную систему, как понял Николай, вплоть до пояса Койпера. Разного цвета полусферы вспыхивали огоньками, двигались планетами, скоплениями астероидов и других космических тел. Прозрачные купола проекции плавно крутились в различных направлениях и уходили куда-то в пол, появляясь с другой стороны. Небольшая, но яркая звезда в центре полусфер дублировалась в мерцающую недалеко небольшую полусферу метровым огненным шаром, там тоже стояли экраны и рабочие места персонала. Зал, балюстрада и соседние с ним открытые отсеки были заполнены людьми, шла непрекращающаяся работа. До двухсот человек сидели за столами, перемещались по помещениям и коридорам. Почувствовав внимание, Николай повернул голову в сторону и увидел, что слева к нему приближаются улыбающиеся Ольга Петровна и Кирилл Владимирович.