Союз корпораций
Шрифт:
– У вас очень уютно, Ольга Петровна. Не представлял, что такое можно сделать на работе, тем более здесь.
– Да я сюда редко попадаю, то на объектах, то в лабораториях, то в управлении. Но иногда все же удается отдохнуть здесь, спокойно подумать, – Ольга Петровна разливала чай. – Гости здесь у меня редки, так что я вам благодарна, что приняли приглашение.
– Это вам спасибо, – Кирилл Владимирович отпил чай. – А для предстоящего разговора нужна именно такая – спокойная, уютная атмосфера, до ЦУПа мы еще доберемся.
– Ну, тогда я начну, – Ольга Петровна, отпив чай, поставила кружку. –Первые данные о начале пришли на Восточный, там самое современное оборудование, оно взаимодействует с пока единственным модифицированным гелиобуем в том секторе пространства. Это четвертое кольцо Юпитера, примерно двести тысяч километров от планеты. Оборудование слежения засекло несколько необычно тусклых коротких вспышек и сразу изменение
– Очень интересно, Ольга Петровна. Опасность бомбардировки присутствует всегда, нужно постараться быть готовым. Но ведь это не все, что вы хотели сказать?
– Совершенно верно. Сеть гелиобуев между орбитами Марса и Юпитера зафиксировала уже больше тридцати странно тусклых, не в смысле интенсивности, вспышек, что само по себе очень интересно. Анализ позволяет понять, что они или что-то, что дает эти вспышки, движутся к Юпитеру. Пока наметилось пять разных направлений с разных точек, но, естественно, наша информация недостаточна. И самое необычное. Произошло очередное импактное событие – в северном полушарии Юпитера гелиобуй на его орбите зафиксировал столкновение с атмосферой планеты нескольких крупных космических тел. Странно то, что тела не разорвало под воздействием силы притяжения планеты, не было никаких вспышек, кроме странного тусклого свечения. Позже гелиобуй зафиксировал в атмосфере неоправданно небольшие вспышки раскаленных газов и взметнувшиеся на несколько тысяч километров вверх огромные газовые массы, и в верхних слоях газового гиганта остались четкие следы огромных по своей мощи реакций – просто в несколько раз больше нашей планеты темные пятна. В ближайшем будущем мы предполагаем повторение этого события, но в непрогнозируемых масштабах.
– А вот это уже интереснее. И есть кое-какие предположения.
– Да, у нас тоже есть, – Ольга Петровна улыбнулась. – Я буду говорить немного необычно. Есть гипотеза, что это ливит. Просто массы ливита, находящиеся в нескольких точках нашей системы, движутся к Юпитеру и ныряют что ли в его газовую атмосферу. Возможно, этих центров масс ливита больше, просто у нас нет возможности фиксировать их за пределами орбиты Юпитера. Почему это происходит – сейчас мы не можем даже предположить. Хотя, возможно, кое-что есть. Недавно Николай Ильич, помните? – Кирилл Владимирович улыбнулся и кивнул, – нынешний руководитель Ливит-центра попросил о личной встрече, он скоро прилетит сюда, в Магнит. Это тоже необычно, его очень сложно выманить из Ливит-центра, это из-за месторождения, он не хочет его надолго покидать. Он должен прибыть в ЦУП через два часа, предлагаю там с ним и встретиться.
– Замечательно, Ольга Петровна. Тогда допиваем чай и туда. Только я еще отдам дань вашему столу – очень вкусные пирожные.
– Конечно, Кирилл Владимирович. Попробуйте вот эти, с кедровыми орешками.
Через полчаса кабинет опустел, только солнце все также играло с листвой в комнатном дендрарии Ольги Петровны.
* * *
В салоне пассажирского бурана царила полутьма. Верхний свет не горел, освещения кресел полупритушены, окна затемнены, и над дверями в концах салона горели сине-зеленые фонари. Только одно окно в конце салона, с устроившемся по давней привычке подле него Николаем, светилось солнечным светом. Пассажиров было немного, две трети кресел стояло пустыми, и яркий свет, врываясь в это царство сумрака, никому не мешал. Поза замершего в кресле Николая, не выспавшееся, отрешенное лицо, взгляд, скользящий плавно без интереса по недалеким облакам внизу, забытая на шее гарнитура внутренней связи Ливит-центра говорили о задумчивости погруженного в свои мысли человека.
Николай отвернулся от иллюминатора и развернул небольшой экран умки. Наверно, стоило посмотреть внимательнее на происходящие на планете события. На первый взгляд, ничего экстраординарного в мире не произошло, разве что только завершение постройки Большого ПЛ-реактора. Это событие для планеты действительно было грандиозным. Многие отрасли производства, вплоть до энергетики и космоса, многие исследовательские проекты, медицина, различные сферы обслуживания получат возможность работать с ПЛ-полем. Да, этот проект удалось завершить, но плохо было то, что человечество снова, пусть и ставя теперь перед собой глобальные задачи, шло к цели не жаждой познания, а простым стимулом – кто лучше, кто важнее, кто руководит и облачен властью, конкурируя и воюя с самим собой. Ведь борьба и завоевание по сути не познание, а только утверждение уже познанного. Пространство, время, мысль бесконечны и непознаваемы, а живое существо, пусть за недолгий период человеческого существования, встретит многое на своем пути. И мысль, что конкуренция с себе подобными – это двигатель познания и прогресса, как минимум недалека.
Тряхнув головой, Николай погрузился в инфосеть. Так и есть, ничего необычного. И в сфере изучения и использования ливита тоже. Хотя… Николай задумался. Корпорации военно-промышленного комплекса и Пентагон объявили некоторую часть Канады территорией стратегического значения. И как раз там третье и самое маленькое месторождение ливита. Интересно. Это может быть просто повышение уровня национальной безопасности, как они говорят, или… Николай еще посмотрел новостные ленты и разделы активных в том регионе корпораций. Так и есть, Институт изучения минерала, месторождения на Медвежьем озере сворачивает свою работу и куда-то переезжает. А само небольшое месторождение названо стратегическим запасом эксклава. Вот оно что! Все-таки и здесь что-то происходит. Николай чувствовал, что причина не в постройке Большого ПЛ-реактора, а том, что ливит иссякал.
Началось это года три назад. Как известно, все три месторождения ливита оправдывали свое название – ливит рождался сам, точнее, появлялся на поверхности из лавы и других выделений небольших вулканов, добыть его из недр было практически невозможно. Активное глубокое бурение и геологоразведка по всей планете не приносили результата. Началось уменьшение объема появляющихся на поверхности гранул ливита. Недавние замеры показали одну двухтысячную долю от объема появляющегося из недр Земли ливита трехгодичной давности. А неделю назад поток почти совсем прекратился, и главное, что Николаю совсем не понравилось, месторождение на поверхности начало сокращаться в объеме. Гранулы перемещались, притягиваясь друг к другу, меняя хаотично изогнутые, висящие в воздухе скопления гранул на плотную эллипсовидную массу пока стометрового диаметра. В этом событии, особенно в свете происходящего в Солнечной системе, Николаю как ливитеру, пока единственному человеку на планете, без вспомогательных устройств взаимодействующему с ливитом, представлялась какая-то большая опасность.
Николай, на секунду прикрыв глаза, активировал на экране личные файлы. Нужно заняться извечной проблемой гравитационных центров пространства – чувствовалось, что это больше поможет, чем бесцельное лазание по сети. Николай открыл программу и начал загружать в нее какие-то математические выкладки, но погрузиться в работу не успел. Внутри кольнуло предчувствие, и нахлынуло ощущение тревоги.
Он обвел взглядом салон, потом выглянул в иллюминатор. Буран уже снижался, снизу надвигались бело-серые облака. Николай закрыл умку и, пройдя по салону к кабине пилотов, постучался. Спустя немного времени дверь открылась, и на Николая вопросительно уставился человек в летном комбинезоне.
– Здравствуйте. Я Николай Ильич, руководитель Ливит-центра, вот моя карточка.
– Здравствуйте. Карточку не надо, я вас узнал, – строгий взгляд техника потеплел. – Что случилось?
– Я прошу вас отнестись к моим словам с доверием. Я ливитер и иногда чувствую опасность. Она прямо по курсу, это сектор пространства, мы войдем в него через пару минут. Необходимо сменить курс.
– Проходите, я сообщу капитану.
Николай прошел за техником через небольшое помещение и поднялся по ступенькам в кабину. Входной люк заканчивался небольшим пространством посреди кабины. По сторонам стояли по два кресла, оборудованные различными датчиками, кнопками и экранами. На первых двух креслах за штурвалами и системой управления судном сидели пилоты в полушлемах. Один переключил какой-то рычажок и, сняв шлем, обернулся к Николаю, лицо засветилось улыбкой.