Союз одиночек
Шрифт:
– Может, я не пробью твою броню с первой пули, – заявил он. – Зато барышню угрохаю точно. Так что грабли лучше не опускай.
Вот у кого рука не дрогнет. Это же каким уродом надо быть!..
– Или не распускай? – хмыкнул я, хотя внутри все сжалось. – А что я теряю? Можно подумать, ты ее выпустишь!
– Не выпущу, понятно. Зато не порешу… может быть. Здесь и для нее найдется применение.
– Думаешь, это устроит ее? А ты спроси.
С легким недоумением Богомол глянул на «барышню» – для него тут вопросов не было.
– Ну? – все же бросил он.
Ника приняла позу «партизана на допросе», гордо отставив босую ногу, и воскликнула:
– Лучше смерть!
– Слыхал? – спросил я, краем глаза следя за ее ступней, едва касающейся пола. – И чего тогда мне бояться? Ну придумай, ты же профи!
– Я отпущу ее, – сказал он нехотя. – Потом.
Как ни трудно это далось, я рассмеялся. Затем наставительно произнес:
– Если горазд на обещания, следует печься о репутации. А ты загубил ее напрочь. Кто же тебе поверит теперь?
– Лучше такой шанс, чем никакого. Охолонь, у тебя нет выбора!
– Ты уверен? А если и тебя держат на мушке?
– Кто?
– Вон в той кроне, – кивнул я на окно, – засел снайпер. И стоит мне щелкнуть пальцами…
– Блеф! – рявкнул Щеглов.
Догадливый. На его месте и я бы не поверил.
– А вдруг нет? Попробуем? Вот так…
Отставив руку в сторону, я сомкнул большой палец со средним, крепко сдавил их. Против воли он смотрел на мою кисть, как завороженный. Щелк!
Если бы я не ждал этого, вряд ли бы заметил. Выставленная нога Ники хлестнула вверх, словно бы даже удлинившись по пути, и подушечками стопы угодила точнехонько по пистолетной рукояти, взметнув оружие к потолку. В тот же миг я ушел с линии выстрела, вовсе не желая испытывать прочность своей брони. Выстрел шпокнул мгновением позже, возле уха взвизгнула пуля. Щеглов сразу сдвинул прицел, но и я качнулся в другую сторону. Несмотря на ожирелость, рефлексы у Богомола не заржавели. Двигался он куда медленней Ники, зато экономней – опыт, опыт!.. К тому же, девушка не знала про его сюрпризы и не опасалась пустой руки. А та уже выцеливала летящую, такую уязвимую фигуру, чтобы прервать бросок.
Если бы вместо того, чтобы пытаться выбить второй ствол, Ника подсекла Щеглова «хвостом дракона», я бы успел набежать. А так даже не осталось времени вынуть оружие – я смог лишь повторить фокус Богомола, направив в него обе руки.
Я и сам вздрогнул, когда из рукавов вырвались стрелы. А Щеглова сдвоенный удар опрокинул на спину. Одна, правда, увязла в грудном панцире, не достав плоти, зато вторая скользнула под нижнюю челюсть, погрузившись до оперения. Кажется, он даже удивиться не успел, а на пол обрушился мертвым. Вот не думал, что эти игрушки когда-нибудь пригодятся.
– Зачем? – вскрикнула Ника, будто я и в нее попал. – Господи…
Я молчал, переводя дух. Мне тоже было мерзко, а выигрыш вовсе не радовал. Но кодекса я не нарушил.
– Зачем… – повторила она упавшим голосом.
– Я не мог рисковать, – ответил я хрипло. – Не та цена.
– Что? – не поняла девушка.
Наклонившись над трупом, я разорвал его рукав, открыв для обозрения двуствольный стреломет, пристегнутый к предплечью. Еще получше, чем у меня, – наверное, любил пускать в ход.
– Боже! – выдохнула она. – А я-то…
– Ты не могла знать.
– Я должна!.. Если сунулась.
А как я подставился? А сам Богомол? И кто тут главный раззява?
– Во всяком случае, ты спасла меня.
– А ты меня, – уныло откликнулась девушка. – Квиты. Но какая топорная работа!..
– Он получил, что заслужил, – сказал я упрямо, хотя знал, что Ника не одобрит. – Ты не знаешь, сколько жизней на его совести.
– Это его совесть. А мы – не судьи.
– У меня был выбор. И я его сделал. Будешь меня судить?
– Нет, – мотнула она головой.
– Тогда вернемся к баранам… точнее к волкам. Если тут объявился Богомол, значит поблизости Туманный.
– Кто?
– Ну Альбион, его подручный. Этот, – кивнул я на труп, – без страховки не ходит. А здесь может шляться целая команда.
Это место оказалось опасней, чем выглядело снаружи, а чутье подсказывало мне, что сюрпризы не кончились. Пришлось снова включать мышечные усилители, а органы чувств дополнять приборами. Хорошо, с утра заменил батареи.
– Пошли, – сказал я, приступая к осмотру здания. – Чур, я первый.
Действительно, здешнее заведение вовсе не походила на детский дом, и даже сведения Насти устарели: с тех пор, как она сбежала, тут поменялось многое. Образцовые палаты на втором этаже, с веселенькими обоями и широкими окнами, оказались пусты – причем давно, судя по слою пыли. Приветливые трудолюбивые чада, всегда готовые услужить душке-директору, переселились ниже. И даже не на уровень, поскольку залы и кабинеты первого этажа также обезлюдели. Но своим обострившимся слухом я ощущал шорохи под землей. А на запыленном полу видел протоптанные тропинки, ведущие в подвал. «Значит, нам туда дорога…»
Вместе с Никой мы приблизились к стальной двери, за которой начиналась лестница, и тут девушка придержала меня, ухватив за локоть. Застыв, я прислушался, даже втянул носом воздух, сортируя запахи. Не сразу, но уловил за дверью чужое дыхание, затем унюхал засаду. Выходит, даже с усилителями мне далеко до Ники? Или она берет иным?
Тихонько я поскребся в створку на уровне пояса и, когда ощутил, что дыхание сместилось вплотную к двери, ударил в нее ногой. С приглушенным стуком она распахнулась, отбросив беднягу к стене, – к счастью, я лишь оглушил его. Парень оказался коренастым и жилистым, вовсе не похожим на сторожевика, – наверное, из команды Щеглова. На секунду склонившись над ним, Ника тотчас выпрямилась, укоризненно покачала головой. В ответ я пожал плечами: зато вошли без лишнего шума. Кто знает, сколько народу внизу, – зачем добавлять себе проблем?