Союз Преданных
Шрифт:
— Волнуешься? — шепот Ладвига раздался над самым ухом. Доминика неопределенно пожала плечами и словно случайно задела его руку своей. Мужчина тут же перехватил инициативу, обхватил ее ладонь, не позволяя разорвать прикосновение. Затем поднес ее пальцы к губам и аккуратно поцеловал. Из груди принцессы вырвался взволнованный вздох. Довольный собой, Ладвиг отпустил ее ладонь.
— Уже нет, — улыбнулась она. — Разве что немного.
На секунду лицо князя оказалось совсем рядом с ее, дыхание обожгло губы, а за ним последовал мягкий, аккуратный поцелуй. Доминика с готовностью приняла ласку, отзываясь на каждое
— Доверься мне сегодня. Это все, о чем я прошу.
Стоило ему отстраниться, двери открылись. В зал начали заходить гости. Первой на собрание величественно и спокойно вошла Авериа Кимне. Женщина сменила дорожное платье на торжественный наряд из тяжелой шерсти, окрашенной в цвет льда, и меховую накидку. Ее волосы украшала вышитая речным жемчугом повязка. Она окинула Ладвига теплым взглядом и, распахнув объятия, направилась ему навстречу.
— Как я рада, что ты взялся за ум, мальчик, — проворковала она, когда Ладвиг поднялся ей навстречу и позволил себя обнять.
— Радостно видеть тебя в этих стенах, княгиня, — ответил мужчина.
— Кто-то же должен быть на твоей стороне, — сказала она и прохлопала его по плечу. Затем Авериа отстранилась и взглянула на Доминику. — Принцесса Доминика, я полагаю?
Девушка кивнула. На юге обычно за девушек говорили их матери, братья, мужья или замужние сестры. И хоть она знала, что на севере дела обстоят иначе, обращение напрямую застало ее врасплох. Доминика поднялась со своего места и учтиво поклонилась. Авериа махнула рукой и взяла ладони девушки в свои, заглянула ей в глаза, так пристально и тепло, словно обнимая взглядом. В ее властных волевых чертах была мягкость любящей матери, преданной и готовой защищать своих детей, несмотря ни на что.
— Доминика, — с трудом выговорила девушка.
— Ты проделала долгий путь, чтобы оказаться здесь, — улыбнулась Авериа.
— Вы знаете обо мне?
— Птички то и дело рассказывают о делах южан, — пожала плечами княгиня. — Ты выбрала хорошее место, чтобы обосноваться. Бернбергу, да и князю, не хватало уверенной женской руки, уж я-то знаю.
— Постараюсь не разочаровать, — улыбнулась принцесса, пытаясь выискать в лице Аверии недоверие или лукавство, но ничего не находила, только ослепительную прямоту.
— Это будет непросто, но ты справишься. Главное, не будь с ними слишком мила, а то все князья решат, что ты им в жены набиваешься, — усмехнулась Авериа.
— Так ли плохи северные мужья? — вскинула бровь Доминика, княгиня довольно кивнула, наливая себе вина из пузатой бутылки, стоявшей посередине стола.
— В целом, неплохи. Но всех твоих кандидатов, которые соберутся сегодня за столом, я застала еще крохотными, красными, кричащими и измазанными всем, чем только можно. И, признаться честно, с тех пор мало, что изменилось.
— Что уж говорить, мальчики остаются такими, пока из них песок не начнет сыпаться, — усмехнулась Доминика, Ладвиг издал короткий смешок.
— Кстати, о мальчиках, — Авериа бросила грустный взгляд на Ладвига. — Где Эдвин?
— Отправился на охоту, — ответил князь. Княгиня понимающе кивнула.
— Если он решит объявиться, скажи ему, что я буду рада его видеть.
Затем, как ни в чем не бывало, княгиня снова обернулась к принцессе и заговорила с ней. Она спрашивала, как Доминике природа, как ей нравится местная кухня и нравы, сожалела о том, что никогда прежде не бывала на юге. Она давала девушке советы о том, как не замерзнуть в самые сильные холода, сколько специй добавлять в горячее вино, а под конец и вовсе пригласила девушку погостить при дворе Кимне весной, когда в долинах зацветут первые дикие цветы. Доминика с радостью приняла приглашение, а затем бросила взгляд на Ладвига, как бы прося разрешения. Тот удивленно вскинул брови, но все же кивнул. Возможно, при дворе Аверии ей будет лучше всего. Там полно девчонок, все время какие-то праздники и куча работы даже для такого… книжного червячка. Князь усмехнулся этому сравнению, но открывшаяся дверь тут же стерла улыбку с его лица. В зал вошли остальные князья.
Во главе небольшой процессии шествовал Ирвин. Ладвиг сжал челюсти практически до скрипа, как только их взгляды встретились. Но вот самого князя Ортира хозяин замка мало интересовал, его глаза буквально впились в Доминику, вставшую со своего места в знак приветствия. Ирвин в два шага преодолел разделявшей их расстояние и крепко поцеловал принцессу в обе щеки, и расхохотался. Затем отодвинул стул по соседству и сел по левую руку от Доминики. Девушка взглянула на него с едва сдерживаемым раздражением.
— Князь Ортир, каждое место подписано и отведено соответствующему человеку. Ваше — там, — она указала на стул по диагонали, недалеко от Аверии Кимне.
— А тут у нас кто? — нахмурился Ирвин и взял в свои огромные пальцы крошечную полоску бумаги. — «Фредерик»? А, это не проблема. Фред, ты не против поменяться местами? С тобой и так приехала красивая женщина, так уступи эту мне.
Князь Фредерик стиснул челюсти и сдержанно кивнул, видимо, не желая продолжать дискуссию. Доминика обреченно посмотрела на Ладвига и в ту же секунду резко втянула воздух — стул Ирвина проехался по ее платью.
— Ой, извините, — усмехнулся князь Ортир без малейшего следа раскаяния. Он развернулся к Доминике почти всем корпусом и принялся ее рассматривать, как кобылу на ярмарке. — А я слыхал, что на юге девушек учат с детства прислуживать мужчинам, выполнять все приказы и команды. Говорят, что из них выходят идеальные жены. Ты из таких, да?
— Была б такой — оставалась бы на юге, — сухо ответила Доминика, вызывая у Ирвина довольный смешок. Вмешалась Авериа.
— А ты все никак не найдешь себе жену, да, Ирвин?
— Зачем ему жена, если наследников уже пруд пруди? — подал голос с другого конца стола Сиршен и тут же получил звонкий подзатыльник от отца. Сам Карстан усмехался в свои пышные усы.
— А ты смотри, умник, договоришься, и на твою шею такое несказанное богатство упадет. Князь Ладвиг в переписке не спрашивал, не успел ли тебя подженить твой папаша? Я вот такой вопрос получил, но если речь идет о принцессе, то я готов и пересмотреть свои планы, — приосанился князь Оннад, бросая дружеский взгляд на Ладвига. — Кстати, а где мой бедолага-братец?