Создатель
Шрифт:
Жажда заставляла открывать рот и дышать, чуть высунув язык.
Девочка вдруг подбежала к кромке океана, опустилась на колени и стала черпать воду двумя руками.
– Не пей! – закричал он.
– Я очень хочу пить!
– Нельзя.
Она злобно на него взглянула, но послушалась и поднялась на ноги.
– Мы найдем воду, – пообещал он. – Потерпи. От соленой воды будет только хуже.
– Меня… меня тошнит.
– Потерпи.
Ее начало трясти.
– Откуда эта музыка?! –
Часто дыша, девочка билась в истерике.
Он ждал, когда она успокоится.
Наконец она посмотрела на него глазами, полными боли, и с горечью сказала:
– Вас зовут Нейт, верно, да? Так вот, господин Нейт. Здесь нет людей! Мы умрем здесь же, на этом песке.
Он подождал, пока ее эмоции стихнут, и ответил:
– Хорошо. Но сначала найдем воду.
Затем предложил:
– Можно достать фрукты. Точно. В них же достаточно воды. А по дороге, может, отыщем и какое-нибудь озеро.
Они углубились в лес, в прохладу папоротников и, отбиваясь от мух, съели по два желто-оранжевых плода.
Когда девочку вырвало, он отвернулся.
– Кажется, здесь был ручей, – сказал Нейт, указывая на высохшее, поросшее зеленью русло, тянувшееся в противоположную от океана сторону. – Нужно подняться вдоль него. Так мы можем найти воду.
Девочка вертела в руках подобранный на берегу зеленый пучок водорослей.
– Делай что хочешь.
Он наклонился и поднял с земли два полупрозрачных камня.
– Кварц, – объявил он.
Сифинь не ответила.
В просвете между деревьями солнце уже клонилось к горизонту.
– Нужно идти, – сказал Нейт.
Отмахиваясь от паутин, они поднимались все выше, но русло оставалось сухим.
В воздухе разливалась синева.
«Так быстро стемнело», – пронеслась у него мысль.
Что же чувствует девочка, если он сам на грани срыва? Он оглянулся. Она не сдавалась и, плотно сжав губы, продолжала идти за ним.
Мимо промчался бурый зверек и скрылся в кустах.
– Еще немного, – сказал Нейт.
Склоны, по которым они шли, становились все круче и сужались в лощину, которая казалась особенно темной и мрачной после яркого света на побережье.
– Я не могу, – всхлипнула девочка и опустилась на колени.
Не голос, а мышиный писк.
– Даже не думай, поняла? – Он поднял ее и легонько встряхнул. – Ты поняла меня?
Девочка ответила ему тусклым взглядом.
– Нужно идти.
Каменную стену озарил луч закатного солнца.
– Смотри, – прошептал Нейт. – Там что-то блестит… Это же пещера!
Под черным углублением в скале сверкала тонкая полоса.
– Здесь воздух очень влажный… ты чувствуешь? – Сделав шумный вдох, он заметил, что тело девочки обмякло, а глаза наполовину закрылись.
Он успел ее поймать, прежде чем она рухнула на землю, и, положив на плечо, двинулся наверх. Им овладело предчувствие, что они спасены – он не сводил глаз с блестящей полосы на скале.
Пещера оказалась узким ущельем между высокими стенами базальта – внутренней трещиной, укрытой густыми зарослями папоротника. Ветви и кусты создали хорошо спрятанное логово.
Нейт нырнул внутрь, и тут же что-то холодное упало ему на шею. Взглянув наверх, он понял, что на своде пещеры собирается конденсат. Сорвалась еще одна капля и разбилась о его щеку. По стенам тянулись мерцающие в полутьме ручейки.
– Вода! – прохрипел он. – Здесь вода!
Он опустил девочку, прислонив к стене, и пальцами смочил ей губы.
– Очнись, дитя.
И лишь когда она пришла в себя и удивленно на него взглянула, он припал к одному из ручейков и начал жадно слизывать с камня влагу. Это была скудная, грязная струйка, но ему было все равно. Он пил с мучительным наслаждением, позабыв обо всем.
Сифинь прижалась к противоположной стене и пила долго, причмокивая.
Становилось холодно. Прозрачное небо быстро темнело, одна за другой загорались звезды. Просветы между деревьями, прогалины в чаще, голубоватые при свете дня, теперь пугали своей чернотой. Лес слился в темную, бесформенную массу.
Нейт упорно высекал искры над горсткой сухих листьев. Он весь взмок и почти искрошил один из камней, когда листья наконец стали тлеть. Несколько раз он случайно ударил куском кварца по суставу большого пальца, и теперь в этом месте пульсировала боль.
Пламя робко вспыхнуло, поползло по веточкам и осветило тьму. Пещера оказалась небольшой – не более семи метров в длину и двух в ширину. Со свода грязно-серыми клыками свешивались сталактиты.
Нейт подложил в огонь заранее подготовленные крупные сучья. Он молчал, напряженно следя за пляшущим пламенем.
– Надеюсь, это не жилище какого-нибудь страшного зверя, – услышал он голос девочки.
– Не думаю, – пробормотал он.
– Простите меня, пожалуйста. Просто мне страшно, и я хочу домой.
Она вдруг прижалась к Нейту, и он почувствовал, как сильно она дрожит.
Он кивнул.
– Все будет хорошо, – добавила она.
В ней произошла неуловимая перемена. Вода придала ей сил.
– Да, я знаю… – ответил он. – Кто такая Клер?
Раздался глубокий вздох.
– Моя тетя. Она заботится обо мне.
– А твои родители?
– У меня их нет.
Они вдыхали аромат горевших веток. Можно было наконец расслабиться и все обдумать. Но музыка океана, приглушенная лесом, все так же его тревожила.