Создатель
Шрифт:
– Что именно ты хочешь узнать? – Брахур не шелохнулся. Он спокойно смотрел ему в глаза. – Как они поклоняются старику?
– Какому старику?
– Значит, ты не в курсе?
– Послушай, парень, я очнулся двенадцать дней назад. Рядом со мной лежала эта девочка…
– Где вы жили? – перебил его Брахур.
Нейт глянул на Сифинь. Она впервые чему-то улыбалась и, поливая себя водой, плескалась в ручье.
Он испытующе посмотрел на юношу.
– В пещере, километрах в десяти отсюда, – мрачно сказал он. – Где мы? Что
– Судя по всему, это остров. И он огромен.
Нейт некоторое время молчал.
– Значит, ты знаешь, как мы сюда попали?
– Все люди, которых я здесь встречал, – ответил Брахур, – очнулись двенадцать дней назад. В точности как ты и говорил.
– А ты?
– И я в том числе.
Нейт отрицательно покачал головой:
– Я тебе не верю.
– Твое право, – равнодушно сказал юноша. – Но ты ведь пошел за мной. Еще и девчонку прихватил.
– Тебе известно, откуда играет музыка?
– Это океан.
– Океан? Может, это какое-нибудь судно…
– Здесь нет судов.
– Музыка не может взяться просто так, – возразил Нейт. – Это же… нелепо, что ли.
Он спустился к ручью, сделал пару глотков и ополоснул лицо.
– Сифинь, нам пора.
Брахур шел неторопливым шагом, тщательно обдумывая и взвешивая, стоит ли вести незнакомцев в свое убежище. Хоть с первого взгляда было понятно, что мужчина не лжет ему. До смерти перепуганная девочка, ее расширенные от ужаса глаза, дрожащие губы, и отец (как казалось Брахуру), который агрессивно защищает дочь.
Разве возможно столь естественно сыграть панику? Сомнительно. Наверняка Нейт сказал ему правду о том, что они жили в пещере. Но особенно поразило парня, что они тоже очнулись на острове двенадцать дней назад. И они даже не подозревают, насколько им повезло, что они не обезумели от жажды и не оказались в секте.
Тропка петляла в густом жестком кустарнике, доходящем до пояса. Им попадались привычные дубы и сосны, буки и тисовые деревья, покрытые уродливыми наростами. Они забрались уже глубоко в сердце острова, но и сюда еще долетали мелодии океана.
За дни, проведенные на острове, Брахур научился спокойно относиться к музыке, которая, по его мнению, не имела определенного источника. Сейчас со стороны океана тянулись отзвуки «Трех слепых мышек» в забавной манере Прокофьева. «А ведь это мы – те самые мышки», – подумал он и мысленно усмехнулся.
V
Убежище было скрыто в зарослях. Оно распологалось под сосной, корни которой поднимались метра на два над землей и, ветвясь тонкими побегами, расходились во все стороны. Ствол дерева походил на заржавевшую трубу, облепленную плющом и черными, липкими грибами. У входа в убежище желтела полоска песка, по краям – стелился кустарник с острыми листьями.
– Здесь безопасно, – заметил юноша. – Сюда почти не проникает свет.
Сорвав с куста маленький белый цветок, он протянул его Сифинь.
– Мы видели на берегу толпу, – сказал Нейт. – Они что-то кричали, и мы побоялись к ним выходить. Я взял девочку на руки и побежал обратно в лес.
– Разумно, – ответил Брахур.
– В центре стоял какой-то старик. Ты говорил о нем?
– Да, они ему поклоняются.
Сифинь уткнулась Нейту в плечо и молчала.
Похоже, так ей становилось спокойней.
– И давно? – спросил Нейт.
– Он появился здесь вместе со всеми и заявил, что это его остров. Всем было поначалу плевать… Никто не понимал, что происходит, был жуткий хаос. Через два дня все уже страдали от жажды. Некоторые пили морскую воду. Я видел их трупы.
– Вы не нашли пресную воду?
– Никто тогда не нашел, – ответил Брахур. – А что пили вы?
– Конденсат. Он стекал по стенам пещеры… – Нейт хмуро отвел глаза. – Что случилось потом?
Брахур на мгновение задумался и продолжил:
– Старик всех собрал и пообещал, что даст воду. «Разве позволю я вам умереть от жажды? Я укажу вам источник». Кажется, так и сказал.
Нейт больше его не перебивал.
– Помню, на старика накинулся какой-то парень. Закричал, что тот все знал. Но его остановили. Есть там один коренастый – он теперь правая рука старика. «Пусть ведет», – сказал он. Я помню его глаза и еще, как на его шее вздулись жилы. Да я и сам был измучен, честно скажу… Ну, побрели мы за стариком. Одни смотрели на него с осуждением, другие – с надеждой. Старик привел нас к оврагу. Я не видел, но многие говорили, что там, где он ударил палкой, возник ручей. И началась потасовка. Все рванули к воде и стали пить.
Нейт напряженно думал. Он чувствовал, что мир для него открывается с новой, неприятной стороны. Выходит, старик устроил, чтобы эти люди медленно сошли с ума.
– Значит, это секта?
– Да, здесь образовалась секта.
– А музыка?
– Я уже говорил тебе.
Он вновь хотел возразить, что океан не может играть музыку, но вдруг ощутил тупое, давящее изнеможение. Спорить ему не хотелось.
Где-то неподалеку зашуршала листва.
– Мне нужно идти, – обернулся на звук Брахур. – Можете здесь отдохнуть. В глиняном горшке есть немного воды.
Под навесом сгустилась тьма, но можно было различить кучу мягких папоротниковых веток, служащих постелью. В углу стояли горшки с водой, лежали несколько гнилых яблок и длинные желтые полоски, похожие на кору.
– Нам нужно ему доверять, – сказал Нейт.
– Я поняла, – ответила Сифинь. – Мне он показался хорошим.
Она села на кучу веток и смотрела на него исподлобья.
– Если что, я всегда начеку.
– Что это значит – «начеку»? – не поняла она.
– Это означает, что я всегда осторожен, – сказал он, смахивая с подбородка маслянистые капли пота.