Создай меня
Шрифт:
***
Свет выключается. Лежа в кромешной тьме в одной комнате с четырьмя парнями, я, наконец, все осознаю. С того момента, как я покинула приют, прошло, должно быть, около двух недель. И все эти две недели я страдала в полном одиночестве, уверенная, что конца и края этому не будет. Честно говоря, я думала, что меня убьют. А если не убьют… если со мной не поступят так, то… в сердце хотя бы теплилась надежда вернуться в приют, к Анне. Теперь этой надежды больше нет. Моя конечная точка здесь, именно в этом месте мне предстоит жить дальше или умереть. Единственный способ снова увидеть Анну – это произвести должное
Я вновь думаю об Анне, чего не позволяла себе, находясь в той – прежней - камере. Наверное, она сейчас мучается от ночных кошмаров. Как же я скучаю по ней! Глаза наполняются жгучими слезами. Я прижимаю руку ко рту, пытаясь успокоить неровное от всхлипов дыхание и зажмуриваю глаза, стараясь взять себя в руки, но ничего не помогает. В комнате раздается раздраженный вздох одного из парней. Наверное, они считают меня жалкой соплячкой, которая и двух минут здесь не продержится. Возможно, так и есть. Не знаю, как долго я лежу и пытаюсь заглушить собственные всхлипы, но, в конце концов, пружины верхнего яруса кровати скрипят, и в тусклом свете сначала появляются очертания свесившихся ног, а потом на пол спрыгивает Алекс. Он устраивается на краю моей кровати, и я, всхлипнув, сажусь.
— Мелкая, если сейчас ты не перестанешь плакать, завтра эти парни на ринге забьют тебя, — шепчет он, и в темноте я вижу сверкнувшую на его лице улыбку.
— Прости, — я стараюсь говорить тихо.
Он вздыхает и ложится на кровать рядом со мной.
— Все мы когда-то прошли через это. Иди сюда.
Я хмурюсь.
— Что ты делаешь?
Он обнимает меня и притягивает к себе.
— Слушай, я устал. Давай спать.
Я ложусь, напрягшись всем телом. Зачем он это делает? Любое проявление доброты у меня тут же вызывает подозрение, потому что… ну… в моей жизни это большая редкость. Нет, просто все действительно так, как сказал Алекс: он устал, а я мешаю ему спать. Вот и все. Его тепло помогает мне успокоиться. Он лежит поверх одеяла, наши тела разделены тонкой тканью. На дворе холод, но на Алексе только майка и спортивные штаны, словно он не чувствует низких температур. Практически сразу Алекс засыпает, и я сосредотачиваюсь на его ровном дыхании, на биении его сердца рядом с моим ухом. Эти звуки постепенно убаюкивают и меня.
Глава 6
Год спустя. 14 лет.
Ребенок – это неограненный алмаз. /Остин о`Мэлли/
Кулак Алекса врезается в мою челюсть, и я, отшатнувшись, сплевываю скопившуюся во рту кровь. Он, как минимум, килограммов на двадцать тяжелее меня, и за плечами у него три года тренировок. Он профессионал. Я уворачиваюсь от очередного удара, пригибаюсь и бью его по почкам. Толку от этого немного, но гримаса боли на лице Алекса дарит мне чувство внутреннего удовлетворения. Я – девчонка, которая должна была стать шлюхой. Любимица Николая. Надо мной насмехаются, давая понять, что здесь, на ринге, не видят во мне угрозу сопернику, но тем самым лишь укрепляют мою решимость проявить себя.
Алекс бросает меня на пол, и я улыбаюсь, потому что для меня это наилучший вариант. Мне удается изогнуться и закинуть одну ногу ему на шею, я вижу, как в этот момент он осознает свою ошибку и пытается встать. Алекс приподнимается, но вместе со мной, и затем падает, швыряя меня спиной на маты. Улыбаясь ему, я обхватываю свою лодыжку и зажимаю его шею в сгибе колена. Я давлю до тех пор, пока глаза Алекса не начинают закатываться, но не ослабляю захвата и жду момента, когда он потеряет сознание.
Джеймс, наш тренер, склоняется надо мной.
— Хорошо, — он ногой спихивает с меня обмякшее тело Алекса и уходит. Джеймс тоже уверен, что мне здесь не место. Девчонка не должна тренироваться вместе с его бойцами, тем более, такая тощая. Похвалу у него заслужить очень сложно, но тем она ценнее.
Николай был прав, обещая, что сделает меня сильной. Здесь - именно здесь - это стало целью. Стремление стать сильной дарит ощущение того, что я сумею противостоять монстрам, которые придут за мной. А они придут. Они всегда приходят.
Надо мной склоняется Саша и протягивает руку. Я принимаю его помощь и вскакиваю на ноги.
— Создается впечатление, что ты против кровопролития, — бормочет он себе под нос. Зеленые глаза Саши встречаются с моими, и он приподнимает одну бровь. Я знаю, он считает, что у меня кишка тонка. Но здесь не место излишней впечатлительности. Мы -солдаты. Бесправная собственность Николая. Нас натаскивают, чтобы добиться полной потери чувствительности ко всему, в особенности к насилию, крови и смерти. Так что к крови я равнодушна.
Мы встаем в ряд с Санни и Адамом – эти двое парней с нами в одной группе. Я им не нравлюсь, они мне тоже. Мы вообще не общаемся друг с другом.
— Просто не люблю понапрасну разводить грязь, — спокойно объясняю я. — Зачем лить кровь, если и без этого есть куча способов вырубить противника?
— Так по-девчачьи, — шепчет Саша, и мне хочется ударить его, но я сдерживаюсь.
Лежащий на полу Алекс издает стон. Рядом с ним на корточки присаживается Джеймс и подносит к его носу баночку с нюхательной солью. Алекс закашливается и отмахивается от Джеймса.
— Боже, что это за вонючее дерьмо! — он смотрит на меня и улыбается. — Мелкая, а ты здорово прибавила!
Встав на ноги, Алекс потряхивает головой, подходит к нам и занимает место в строю. Я гневно смотрю на него, но ничего не говорю. Ненавижу, когда он при всех называет меня мелкой.
Джеймс встает перед нами и каждому по очереди смотрит в глаза. Указав пальцем на меня, он кричит:
— Вы недооцениваете ее, потому что она женщина! — и, встав передо мной, добавляет: — А ты должна научиться использовать это в своих интересах, — губы Джеймса кривятся, отчего длинный шрам, пересекающий по диагонали его лицо, становится похож на разрез по коже. Джеймс из тех людей, которые могут напугать даже самого закаленного солдата, но наставник он просто отличный. В первый мой день он сказал, что не хочет, чтобы я стала лучшей. Он хочет, чтобы я убила лучшего.
— Свободны! — выкрикивает он.
Мы направляемся к душевой. Каждый день здесь выматываешься настолько, что, как ни приучай мышцы к нагрузкам, к концу дня они все равно болят. По заведенному порядку у нас идут различные тренировки: от рукопашного боя до стрельбы. Еще общая физическая подготовка. Вдобавок психологические тренинги и образование. Лично я изучаю английский, итальянский, испанский и немецкий языки. Еще нам преподают тактику и стратегию, ведь для того, чтобы ликвидировать цель, нужно не только суметь подобраться к ней, но и разработать план отхода. Все, что происходит здесь, похоже на психические и физические атаки, переучивающие ваше тело и ваш разум и заставляющие видеть мир в совершенно ином свете. Джеймс часто говорит: «Чтобы стать лучшим, нужно ожидать неожиданного и быть готовым к любым случайностям. Подготовка и знания – вот ключ к выживанию».