Сожженные мосты Часть 4

Афанасьев Александр

– Найденный пистолет изъят со всеми должными формальностями и помещен в чистый пакет для улик. Продолжаем обыск.

Но больше ничего найти не удалось.

Когда закончился обыск – все трое, старший инспектор, казак и майор Пшевоньский спустились вниз, на первый этаж здания. Там уже закончили строительство разборной баррикады, теперь строившие ее дежурные офицеры занимались другими этажами, перекрывая и их, уже капитально…

– Где журнал, в котором отмечается передача ключей, пан майор… – спросил старший инспектор

– А вот он. Туточки…

Узнать имя убийцы старший инспектор не успел – хотя он был в нескольких

секундах от одного из самых блестящих раскрытий в своей жизни, возможно даже самого важного. Одно из стоящих на улице авто – вдруг взорвалось, в миллионную долю секунды превратившись в сгусток огня с температурой в несколько тысяч градусов. И этот сгусток огня, по размерам моментально ставший больше ширины набережной, и доставший аж до третьего этажа здания – расширяясь со скоростью больше скорости звука как языком слизнул и демонстрантов, которых к этому времени значительно прибыло, и казаков, и полициянтов, стеной огня он ворвался в вестибюль, размазывая и пожирая все, что встречалось ему на пути, не обращая внимания ни на стены, ни на баррикады – все превращая в пепел и тлен.

Расследовать дело об убийстве Ковальчека – стало некому.

* аналог этого дела в нашем мире – РД "Лесополоса", розыскное дело ростовского маньяка Андрея Чикатило.

** Это может показать смешным, такого нет даже в нашем мире – но в этом к соблюдению требований закона подходят очень жестко.

Вечер 30 июня 2002 года

Афганистан, город Джелалабад

Рынок

Операция "Литой свинец"

Оперативное время минус девять часов пятьдесят минут

Три часа до прорыва из нижних миров

Дан приказ отступать

В штабе жгут документы несбывшихся снов

Твердь земная дрожит

Оргия праведников

На сей раз – Араб шел еще более извилистым путем, постоянно плутал – и дважды добрым людям приходилось указывать русскому путь до базара. На этот раз он нес с собой рюкзак, в котором было непонятно что – что-то прямоугольное.

Базар заканчивал торговать с закатом, потому что правоверный мусульманин не должен работать после захода солнца. После захода солнца же, открывались многочисленные заведения, в которых хорошо наторговавшие за день торговцы спускали заработанные денежки, творя всяческий харам. Считалось, что раз ночь – Аллах этого харама не увидит, по крайней мере Раббани проповедовал именно так.

А заведения эти… тысяча и одна ночь. Восток…

Восток, где нет закона. Большое количество было заведений с детьми обоего пола, потому что детей в этой стране покупали и продавали на базаре как скот. Многие предпочитали мальчиков – женщины в Афганистане от скотского обращения часто не доживали и до тридцати, богатые люди имели гаремы, иногда до сотни и больше женщин – поэтому у многих мужчин женщин не было вообще, и им ничего не оставалось, как удовлетворять свои мужские потребности с бачами. В отличие от России, где правоверные, подражая пророку Мохаммеду, имели только одну жену – здесь это было нормально.

Были драки на потеху публике. В этих драках

участвовали как рабы так и свободные, но задолжавшие кому то. Иногда драки шли до смерти, иногда – нет.

Популярны были петушиные бои – только в отличие от России здесь к шпорам боевых петухов прикрепляли острые пики или бритвы и бои шли до смерти. Популярен тут был "бузкаши"*, причем здесь для "бузкаши" использовали не козла, а теленка – но ночью в бузкаши не играли, в него можно было играть только днем. Ночью бузкаши смотрели в записи и принимали денежные ставки на будущие игры.

Я уж не говорю про наркотики. В Афганистане наркотик – это норма жизни. Спиртного почти нет, литровая бутылка русской водки стоит сто золотых или почти сто пятьдесят афганей – для подавляющего большинства афганцев это неподъемная сумма. Гораздо дешевле насвай – жевательная смола конопли, которую носят в небольших, похожих на портсигары железных коробочках. Марихуана – здесь она растет как сорняк, совершенно свободно – рви, сколько тебе нужно, причем афганская марихуана – лучшая в мире. Ее подмешивают в наргиле – курительный табак для кальяна – для крепости. Ее курят те, кто находится в походе и устал, кому недоступна не то что женщина – но и бача**. Здесь, на базаре, косяк с марихуаной, конечно стоит каких-то денег – но он так дешев, что его может позволить себе даже нищий.

Ошибается тот, кто думает, что восточный базар ночью спит. Восточный базар ночью … скрывается.

Покружившись по улицам Джелалабада, русский вышел к забору – но не там, где были ворота. И тотчас заметил серую тень, возникшую из призрачной восточной ночи. Эта тень не стала бросаться на забор – она остановилась в нескольких сантиметрах от нее, и дыхание ее было чуть слышно.

Собаки!

Самые страшные собаки этих мест. Нет, не афганские борзые, используемые как охотничьи и даже как декоративные собаки. Туркменские алабаи! Огромные, весом по сто и более килограммов, мохнатые псы, обладающие едва ли не человеческим разумом. Их не могли использовать в армии, как не пытались – хотя любой алабай порвал бы двух, а то и трех армейских немецких овчарок в куски. Все дело было в том, что немецкая овчарка, правильно выдрессированная, могла поладить с любым проводником – а проводники в армии менялись, она выполняла заученные команды как живой автомат. Алабай не только не признает нового хозяина – если хозяин отдаст команду, алабай поступит так, как ему кажется правильным, а не так как скомандовали. Чертовски разумная собака! Несколько собак все же служили в отрядах, занимающихся поиском наркокараванов, но они были не в русских, а в киргизских группах – в боевых отрядах прикрытия границы, набранных из воинственных, чувствующих себя в горах как дома киргизов, желающих посвятить свою жизнь службе Белому царю. Точно так же, как чеченцы и осетины в своих боевых отрядах использовали кавказских овчарок – так и киргизы использовали алабаев. Бывали случаи, когда пущенный по следу алабай задерживал группу вооруженных наркокурьеров в одиночку, не дожидаясь подхода проводника.

А тут эта тварь охраняла рынок. Оно и понятно – тут и Хавала с наличными деньгами и золотом тут и товар – не весь домой же унесешь, тут и рабы, готовые сбежать. Жаль, придется собаку убить, и возможно не одну. Собаку как раз и жаль, не жаль людей. Наркоторговцы, работорговцы, убийцы – эти люди сами выбрали путь харама и беззакония и убить их – значит покарать, пресечь раз и навсегда беззаконие, вселить страх в сердца и других беззаконных. А собака виновата лишь в том, что честно служит хозяевам, а хозяева оказались последними подонками.