Сожженные мосты Часть 4
Шрифт:
Толпы было не так много еще. Увидев несущийся на них белый ФИАТ – демонстранты дрогнули, бросились в сторону, кто-то догадался ударить по машине транспарантом, который мгновенно сломался, вслед полетели камни, презервативы с краской, один из которых сумел шмякнуться прямо на заднее стекло, залив его красным.
– Да провалитесь вы все!
Сразу за демонстрацией начинался затор, граф объехал его по тротуару, полициянты кинулись было за ним, да увязли в пробке, а так как он – ехать не решились. Если бы поймали – прав за такие маневры
Вывернул на широченную Маршалковскую, тоже с нарушением правил, сразу понял – не проехать, улица стоит намертво, из-за демонстраций и начинающихся беспорядков встал уже весь центр. Припарковал машину, бросился бегом – пару раз он ловил на себе взгляды людей, но не понимал, что они означают. Збаражский ему не сказал, что его фото теперь красуется во всех утренних газетах, кроме официальных и консервативных. Фактически, диссиденты и левые, которые громили и клеймили судебную систему за ее ангажированность, непрозрачность, обвинительный характер* – осудили его до суда.
В Летающую тарелку – там по случаю утра почти никого не было – его пустили без промедления, пусть там и стояли на входе вышибалы, контролируя нежелательный элемент – но его пустили, возможно потому что он был в таком диком и встрепанном виде. Елена сидела в глубине зала за угловым столиком, растрепанная и жалкая. Рядом с ней – то ли половой**, то ли еще кто.
– Что случилось?
Ответил половой.
– Пан… э… ваша дама не может заплатить за себя… и скандалит…
Злотые у графа были, отправляясь следить за паном Ковальчеком, он взял на всякий случай крупную сумму наличными, гораздо больше чем мог потратить – мало ли. Деньги у него так и лежали – мокрым комком.
– Получи. Достаточно?
– Да…
Граф схватил Елену, ни слова не говоря потащил к выходу. Она была какой-то расклеенной, жалкой, даже не пыталась сопротивляться и обзываться. От нее сильно тянуло спиртным.
Улица – самые осторожные торговцы уже закрывают свои заведения, торговля нынче может закончиться плохо. Не протолкнуться на тротуаре – улицы стоят, люди идут пешком. Снова те же взгляды…
Оглядевшись по сторонам, граф увидел приткнувшееся у самого тротуара черно-желтое такси, небритый, усатый водитель небрежно курил, сбрасывая пепел на тротуар.
– За город поедешь, любезный?
– Какой-такой город, не видишь что… а, простите, пан, будьте любезны. Доставим в самом лучшем виде.
Деньги делают с людьми чудеса…
* В этом мире и близко не было такого судебного беспредела как у нас. Процент оправдательных приговоров колебался от двадцати до сорока процентов в разных местностях и по разным категориям дел.
** официант, в те времена их так называли
– Зачем ты его убил?
Граф Ежи дернулся как от пощечины
– Что?!
Елена подняла на него больные, темные глаза.
– Зачем ты это сделал, господи… Зачем…
Граф Ежи в бешенстве вскочил – несправедливые слова бились где-то под сердцем, причиняя боль.
– Иезус-Мария и ты туда же! Как вам доказать, что я не убивал! Понимаешь – не убивал я его. Не убивал!!! С чего ты взяла, что я его убил?!
– Весь университет говорит
– Да нехай говорит, ты что – им веришь?! Им, не мне?!
В бешенстве, граф едва не выворотил кулаком кусок лепнины на садовой веранде – причудливом вооружении, сделанном в стиле древнеримского Капитолия, промежутки между колоннами которого можно было завесить легким тюлем, создавая интим. Острая боль привела в чувство – он вздрогнул, недоуменно просмотрел на сжатый до боли кулак, на разбитые костяшки, начал слизывать сочащуюся кровь.
– Я не знаю… Я ничего не знаю…
Он привез ее к себе в имение – больше было некуда. Почти километр тащил ее сюда, в эту беседку – водитель почему то не поехал дальше. Он не понимал, что происходит – мир, ранее понятный, рушился со стремительной скоростью. Единственным утешением было то, что как только у нее возникли проблемы, она позвонила не кому-нибудь, а ему.
– Ты пьяна?
– Да, пьяна! – с вызовом сказала Елена – я напилась чтобы не думать обо всем об этом! Представляешь, каково это – все же думают, что я с тобой!
– А ты не со мной?!
На этом вопросе Елена как-то сникла, сбавила обороты
– Я не знаю.
Немного успокоившись, граф подошел к ней, встал на колени
– Посмотри мне в глаза. Ну, давай же…
Они смотрели друг другу в глаза – и думали об одном и том же
– Я. Его. Не. Убивал. – раздельно и внятно проговорил граф – не убивал, понимаешь? Я его не убивал! Я никого не убивал!
Елена всхлипнула
– Тогда кто? Говорят все про тебя.
– Я не знаю! Пусть полициянты разбираются! Я его только избил!
– Избил? За что?
– А то сама не знаешь. Ты ведь у него брала?
– Что?
Граф разозлился
– Не прикидывайся! Что?! Я тебе скажу, что! Гидрохлорид кокаина, вот что ты у него брала! Наркотик! Он торговал наркотиками, за это я его избил и пообещал убить, если продолжит. Но я его не убивал! Ты хочешь продолжать?!
Вопреки ожиданиям – на сей раз вспышки гнева не последовало. Елена просто сидела и смотрела на свои руки.
– Я не знаю… Я… напилась вчера, чтобы не чувствовать…
– Что – не чувствовать?
– То… то что я чувствую к тебе.
Сколько они так пробыли, молча обнявшись – не может сказать никто. Ибо влюбленные друг в друга люди не ведают времени, и их объятья могут продолжаться целую вечность.
Потом граф Ежи встал.
– Куда ты?
– В дом. Надо кое-что сделать. Ты останешься здесь и будешь ждать меня.
– А ты?
Граф улыбнулся
– Все просто. Я сдамся.
– Сдашься?!