Сожженные мосты Часть 4
Шрифт:
***** Индустриализация в России обошлась гораздо меньшими потерями, чем в СССР. Все же в стране осталась и интеллигенция и квалифицированные рабочие и ремесленных училищ понастроили. Возьмем того же Юнкерса. Он построил завод в Филях, в основном на дотации казны – но при этом он наладил на заводе производство лучших в мире авиационных моторов, самых современных. Постепенно, чтобы не возить детали из-за границы – локализовали производство. А потом, уже через десятилетия – и конструкторы появились и трубы для продувки планеров машин и все прочее. В СССР же Сталин национализировал завод – после чего естественно
***** И тут Британия постаралась
Заседание Тайного совета обычно происходило в комнате для совещаний на первом этаже – царь Николай, строивший этот замок увидел подобную в одном из старинных франкских замков. Ее отличие от обычных заключалось в том, что здесь журчал ручей, причем там это был самый настоящий ручей, вода для него отводилась от ручья, бравшего начало в подвале замка. Этот ручей создавал шум, делая невозможным подслушивание, что-то вроде генератора "белого шума" на средневековый манер. Здесь, в Константиновском дворце вода, прежде чем попасть в каменное ложе и низвергнуться рукотворным водопадом – поступала из самого обычного водопровода. Но выглядело это – красиво.
Царь Константин по ритуалу должен был появляться последним, после всех придворных. Перед тем, как выйти из потайной двери (тоже подсмотрено в европейских замках) – он мог оглядеть собравшихся через сложный потайной глаз с перископом. Он задержался дольше обычного – потому что увидел, что нет ни графа Головина, командующего Варшавским военным округом, ни графа Комаровского, командующего Виленским военным округом, ни Зеемана, нудного и унылого немца, полицеймейстера Варшавы. Потому то и задержался – знал, что должен выйти последним и ждал пока все соберутся, раздраженно поглядывая на часы. Но на часах стрелки уже сравнялись – десять часов одиннадцать минут – а ни того ни другого ни третьего не было на своих местах, и стулья их пустовали. Наконец, царю Константину стоять так надоело – и он раздраженно рванул на себя рычаг, замыкающий потайную дверь.
А стоило бы задуматься. Потому что из троих названных – все трое сохранили верность законной власти, и к этому моменту никого из троих уже не было в живых. Граф Тадеуш Комаровский погиб при взрыве машины у здания штаба округа. Граф Головнин в этот день проводил чрезвычайное совещание, услышав взрыв, вскочив с места, он подбежал к вылетевшему осколками окну – и получил две пули в спину, над трупом командующего надругались и выбросили на улицу. Полицеймейстер, немец Зееман отбивался до конца и убил двоих из мятежников – за это разъяренные мятежники вытащили его, раненого на улицу и повесили на столбе вниз ногами. Все те, кто собрался здесь – Сапега, Потоцкий, Радзивилл были мятежниками и заговорщиками.
– Где Зееман – раздраженно спросил царь Константин, усаживаясь на свое место.
– Он ответил мне, что должен находиться на своем месте в такое время и не может его покинуть – угодливо сказал Сапега
– В таком случае может быть, кто-нибудь объяснит мне, что происходит? – царь Константин все больше выходил из себя – вы, Потоцкий уверяете меня что с мятежниками будет покончено за сутки, а теперь вы, Сапега, говорите мне что все так плохо, что полицеймейстер Варшавы не может покинуть своего рабочего места! Может быть, кто-нибудь – хотя бы вы, Радзивилл, коли уж вы до сих пор не замечены во вранье – скажете мне, что, ко всем чертям, происходит?!
– Восстал народ – сказал Радзивилл
Ответ был настолько неожиданным, что царь Константин не нашелся сразу, что ответить.
– Что?
– Восстал народ. Он восстал против векового угнетения. Нам надо решать на чьей мы стороне – иначе будем висеть на столбах вместе с остальными.
– Что с вами Радзивилл? – царь Константин до сих пор ничего не понимал – вы больны? Переутомились?
– Я просто трезво смотрю на вещи Ваше Величество. Народ восстал, и мы можем либо оседлать эту волну, либо она нас утопит, захлестнет и оставит в пучине. Сейчас – самое время объявить о неподлеглости Польши.
– О неподлеглости Польши? Вы хотите, чтобы я присоединился к взбунтовавшемуся быдлу? К студентам? Вы в своем уме, Радзивилл?
– Это необходимо, Ваше Величество.
С этими словами – очевидно все было оговорено заранее – граф Священной Римской Империи Валериан Сапега, секретарь Тайного Совета достал из своей толстой, немного потрепанной папки толстую стопку бумаг и передал их царю.
– Что это, Сапега?
– Ваше величество, мы взяли на себя смелость подготовить необходимый пакет документов. Требуется только ваша виза – и вас восславят в веках, как Государя, давшего начало новой Речи Посполитой.
Царь Константин посмотрел на лежащую вверху бумагу – нота о разрыве унии с Российской Империей. Вторая – декларация о неподлеглости, третья… господи, о каких-то там конфискациях. Это же термин коммунистов.
– Вы с ума сошли, Сапега. Эта дорога ведет на виселицу!
И с этими словами граф Сапега достал небольшой, странно выглядящий пистолет, направил его на царя и нажал спуск. Пистолет глухо кашлянул – и царь, так ничего и не понявший, сник на своем стуле. Радзивиил протянул руку и ловко выхватил пакет документов, притянул его к себе.
Это был специальный пистолет, изготовленный в одной из лабораторий Лондона. Он был небольшим, сделанным только из пластика и керамики и стрелял не пулями, а газом. Только в отличие от обычного "газовика" применяемого в некоторых странах, где не разрешено огнестрельное оружие – здесь применялся смертельный газ, чтобы не стать его жертвой – надо было самому принять заранее противоядие.
Естественно у заговорщиков противоядие было.
Сапега выстрелил – а через секунду с удивлением почувствовал, как его самого выворачивает наизнанку, и сердце словно сжала рука в стальной перчатке. Последнее, что он успел увидеть – это злобные, жадно наблюдающие за ним глаза князя Людвига Радзивилла напротив себя, всего в паре метров. А потом свет для него погас – и он уже ничего не видел.
Пистолет достал князь Людвиг и он же достал противоядие к нему и раздал всем. Противоядие надо было заранее вколоть шприцем в вену – и только князь Людвиг знал, в какой ампуле что находится. А проверить было нельзя – пистолет он передал графу Сапеге только в последний момент, в машине перед зданием.
Сапеге обещали должность первого министра. За эту должность он согласился убить монарха. Ну и как такого оставлять в живых?
В эту же секунду рядом с Сапегой умер и Ян Потоцкий, церемониймейстер двора и ближайший друг скоропостижно скончавшегося монарха. Он был труслив, лжив и ненадежен.