Сожженные мосты
Шрифт:
— Исламисты?
— Нет, сепаратисты. Это заговор офицеров.
Еще лучше…
— Ты что-то знаешь?
— Я хочу знать, что знаешь ты. Зачем ты здесь?
Эх, поросенок…
— Я здесь именно из-за этого. Большего сказать не могу. Один ты не справишься.
— И вдвоем мы тоже не справимся. Это слишком далеко зашло.
— Кто в заговоре?
— Многие. Аль-Бакр — точно. Те офицеры из местных, кто служит здесь, — под
— Губернатор?
— Не знаю. Может быть.
Зачем губернатору-то — при его деньгах? Хотя следом за деньгами идет власть — и каждый человек, у которого много денег, может еще и возжаждать власти.
— Откуда ты знаешь?
— Мне предложили. Я — согласился.
При этой схеме кое-что теряло смысл. Если в заговоре Аль-Бакр, зачем тогда кто-то проверяет степень готовности казаков, зачем отслеживает маршруты выдвижения полицейских сил? Аль-Бакр это и так должен достоверно знать — по должности.
— Ты — в деле?
— Точнее?
— Поможешь мне?
— В чем?
— Разоблачить их. Надо взять их разом, иначе все теряет смысл. Один, двое — и оставшиеся начнут, пока не взяли их.
— Как ты будешь их разоблачать? Кого ты будешь разоблачать? Ты знаешь хоть одного?
— Нет. Но знает кое-кто другой.
— Кто?
— Одна дама. Она подойдет к тебе внизу. Верь ей.
— Какая еще дама? Что она знает?
— Многое. Она помогает мне. Она из Хаганы [115] .
115
Хагана — еврейская террористическая организация.
Услышанное меня поразило настолько, что я стал говорить громче:
— Из Хаганы?! Ты в уме?!
— Говори тише! Другого выхода нет. Больше опереться не на кого. А она тобой заинтересовалась и хочет встретиться. Верь ей.
— Она меня видела?!
— Да.
— Где?
— Не важно. Верь ей, понял?
На столике пронзительно заверещал телефонный аппарат, мы оба вздрогнули. Затем я встал на колени, добрался до столика, на ощупь нашел трубку.
— Слушаю.
— Господин Воронцов?
— Верно.
— Нижайше просим прощения, это администрация отеля, меня зовут Али. В отель проник грабитель, сейчас мы проверяем все номера. У вас все в порядке?
Вот это работа!
— Да, у меня все в порядке. Я принимаю душ, никакого грабителя не видел.
— Еще раз покорнейше просим простить. Служба безопасности проверяет все этажи, мы бы хотели вас попросить не выходить из номера в течение ближайшего часа.
— Хорошо.
— Просим прощения за доставленные вам неудобства. Надеемся, что пребывание в нашем отеле
Вот это работа. Пять баллов!
Положил трубку на рычаг, от души выругался. Нащупал выключатель у двери, повернул его — и номер залил рассеянный, очень приятный для глаз свет. Света не было только в прихожей.
Голицына в номере уже не было. А вместо него на столике у кровати лежал второй пистолет из дуэльной пары…
06 июля 2002 года
Междуречье, Багдад
Река Тигр
Ночь я спал… ну, вы сами понимаете. Беспокойно спал, все никак не мог решить — либо у моего старого друга Володьки Голицына белая горячка и врагов он теперь видит в каждом встречном, либо и в самом деле все настолько плохо. Как бы то ни было, что-то надо предпринимать, и предпринимать срочно. Заговор среди офицерского состава армии и полиции, удар изнутри — самый опасный из всех возможных.
В крайне дурном настроении спустился вниз, в ресторан. Спросил кофе и поджаренного хлеба, больше ничего в горло не лезло. День обещал очередной температурный рекорд, даже стекла ресторана отеля покрылись испариной от разницы температур.
Сразу даже не понял, что это подошла она, подумал, что официант с заказанной мною чашкой кофе, третьей по счету. Только уловив запах духов, удивленно поднял голову — на стуле рядом с моим уже сидела та самая незнеакомка.
— Не возражаете? — приятным, с легкой хрипотцой голосом спросила она.
В другое время я бы и не возражал. А вот сейчас возражал — и очень сильно.
— Сударыня… В столь ранний час в ресторане достаточно свободных столиков и еще больше мужчин, которые с радостью составят вам компанию. Что же касается меня, то, увы, я связан узами брака…
Дама рассмеялась, как будто я сказал что-то по-детски смешное.
— Так приятно встретить мужчину, который способен хранить верность супруге, даже когда ее нет рядом, это сейчас такая редкость. Вы мне напоминаете одного моего знакомого, я вас еще вчера заприметила…
— И кого же, позвольте спросить…
— О… вы его, наверное, не знаете. Один очень милый джентльмен, мы с ним не столь близко знакомы, как мне бы того хотелось… У него есть скверная привычка называть близких друзей «поросенок»…
Ударная волна хлестко врезалась в панорамное окно ресторана — и оно мгновенно рассыпалось, лопнуло одновременно в тысяче мест серебристым водопадом осколков. Стена раскаленного воздуха подхватила эти осколки, со скоростью курьерского поезда врываясь в зал, — и не было на этом свете силы, способной остановить ее.