Созвездие верности
Шрифт:
– Дорогая, твоя грудь. Никогда не сдавливай ее, – проворчала Винни, отогнав Румер от машины. – Не хочешь пойти со мной в разведку? Раз уж та земля между твоим домом и коттеджем Гекаты, то, по-моему, вам обеим следует пойти туда.
Румер глянула вниз, на летний домик, который арендовал Зеб. Она пожалела о том, что его не было с ними в эту минуту, и, не увидев там ни Зеба, ни Майкла, кивнула и повела Винни с Гекатой вверх по полуразрушенной каменной лестнице, увитой колокольчиками и лилиями.
– Мистер Франклин, – забравшись на вершину холма, сказала Румер, – позвольте представить
– Как поживаете? – спросила Геката.
– Очень рада, – Вини протянула руку так, будто ожидала, что он поцелует ее. Однако он этого не сделал – да еще вдобавок не признал в ней местную знаменитость, – она перешла прямиком к делу. – Чем именно вы здесь занимаетесь?
– Занимаюсь? – приезжий опешил от ее вопроса. – Консультируюсь со своим подрядчиком.
– Понятно, – кивнула Винни. – Но вы разве не в курсе, что до Дня труда вообще нельзя проводить никаких работ?
Мистер Франклин рассмеялся:
– Не обижайтесь, мисс Хаббард, но позвольте это решать мне, а не вам.
– Я тут ни при чем, – ответила Винни. – Таков закон молотка, и у нас, на Мысе, все его соблюдают.
– Люди приезжают сюда летом, чтобы отдохнуть, – сказала Румер. – Сбежать от суеты города и поразмыслить над смыслом жизни.
– И чтобы творить, – поддержала ее Винни. – Здесь много неординарных личностей… писатели, музыканты… и нам необходимо спокойствие духа, чтоб наши творения расцвели в полную силу. Ведь тут мы все обрели убежище от шума и гама внешнего мира.
– Я слышал, как там внизу кто-то пел, – указав на берег, сказал новый владелец. – Причем очень громко. Разве это не шум?
– Пение – это вовсе не шум! – всплеснула руками Винни.
– Это музыка, – снисходительно объяснила Геката, словно их собеседник был из школы умственно отсталых.
– Теперь это моя собственность, – ответил мужчина – Захочу строить – и построю. Ничего личного, но такие вот дела. Мы не будем ночевать в доме, прежде чем не внесем некоторые улучшения, как раз ими я и собираюсь заняться. Я уже представил наши планы на рассмотрение в комитет по зонированию, – можете не переживать, мы уточним все до последней кочки. Я хороший парень, об этом вам скажет любой мой знакомый. Я привык соблюдать правила, но мы не хотим упускать лето…
– Этим летом вы не будете махать здесь молотком! – серьезно заявила Винни.
– Мистер Франклин, – сказала Геката, – я уверена, что коттедж приглянется вам и без всяких изменений – просто проведите в нем ночь или уик-энд. Возможно, вы влюбитесь в него без оглядки и сочтете все эти расходы и возню пустой тратой времени и денег.
– Никакая ночь в этом пожароопасном клоповнике не заставит меня передумать, – пропустив мимо ушей слова женщин, возразил мистер Франклин. – Моя жена видела летучих мышей в отдушинах и пришла в ужас. Потолок в нескольких местах протекает. А из шкафов так и несет затхлостью.
– Фу-ты ну-ты, – засмеялась Винни. – Зачем же вы купили старый дом, если вам не по душе старина?
– Летучие мыши такие милашки, – сказала Геката. – Они здорррово ловят москитов.
Румер шагнула в сторонку. Она заметила мордочки кроликов, выглянувших
Когда она подняла голову и посмотрела на свой дом, то вдруг увидела какой-то отблеск среди деревьев. Она прищурилась, пытаясь разглядеть предмет. Но потом солнце спряталось или набежала тень – и мерцание исчезло.
Винни по-прежнему спорила, а Геката старалась утихомирить ее. Румер прикрыла глаза, сердцем зная, что в этой битве им не выиграть. Мужчина стоял на своем. Может быть, благодаря закону молотка он повременит до Дня труда, но потом перемены все равно наступят. Глядя над высокой травой на отцовскую лодку у себя во дворе, рядом с тем деревом, где сверкнуло что-то золотое, Румер чувствовала себя кораблем, который несло на скалистый берег.
Повидавшись с Винни, Зеб оседлал свой велик и катался по холмам Блэк-Холла. Чтобы как следует пропотеть, он исколесил все мощеные и половину проселочных дорог, жалея о том, что холмы были недостаточно крутыми. На уме у него была лишь одна забота – что же подумает Румер, когда обнаружит его сюрприз.
Он непрестанно вспоминал ее.
Утром ему доставили посылку из Калифорнийского политеха, в которой были спутниковые снимки с его последнего полета и письменная просьба помочь с их расшифровкой. Открыв конверт с фотографиями, он разложил их на своем столе. Картинка получилась смазанной и плохо различимой. Он знал, что присланные изображения показывали Северный полюс, сфотографированный спутником «Терра». Этот аппарат был частью полезной нагрузки в его последней экспедиции, и беглый просмотр снимков вызвал у Зеба воспоминания о взрыве. На снимках были тюлени – сотни тысяч зверьков, пойманных в ледяную ловушку, – и Зеб немедля подумал о Румер.
Что бы она сказала, если б узнала…
Он продолжил работу под аккомпанемент волн, разбивавшихся о скалы у дома Винни. Соседство страха и спокойствия выбивало его из колеи – ужас в космосе, животные, которые остались без еды на Северном полюсе, а в противовес им летний денек на Мысе Хаббарда и приятная неожиданность для Румер.
Взрыв «Челленджера» стал для Зеба сигналом к пробуждению. Разве он мог так близко подобраться к смерти и не увидеть, как жизнь проносится у него перед глазами? Да и что это была за жизнь? Много лет назад он отверг свою единственную любовь: ранил ее сердце, оставил ее с переполненной ненавистью душой.
По собственной глупости Зеб уже однажды потерял Румер. Теперь, гоня свой велосипед обратно на Мыс, он был твердо уверен в том, что сделает все возможное, чтобы вернуть ее. К тому времени, как он добрался до Крест-хиллроуд, над бухтой Винни взошла луна, и декорации. Для сюрприза были готовы. Машина Ру стояла на дороге у подножия холма; ему оставалось лишь постучать в ее Дверь, вытащить ее из дома и…
– Зеб?
Ее голос жутко напугал его. На мгновение Зебу показалось, что она словно сошла к нему прямиком из его буйных фантазий.