Созвездие Волка. Начало
Шрифт:
— Достаточно на сегодня, — услышала я жесткий голос директора откуда-то сверху, но была не в силах поднять голову, чтобы посмотреть ему в глаза. В его ненавистные бессердечные глаза, которые равнодушно наблюдали за тем, как безжалостно исполняют его приказ.
— Миссис Джеймс, мистер Броуди и мистер Честертон, вы нужны мне в зале заседаний. Остальные могут расходиться по домам. Последнего урока не будет.
Ручищи Эрика наконец-то отпустили меня, и я упала на колени. Во рту расползался соленый привкус крови от прокушенной губы. Изувеченная рука воспалилась и болела, и я изо всех сил
Окружающие меня ученики медленно потекли обратно в классы, чтобы собрать вещи. Красные довольно переговаривались, синие молчали, а желтые шли с поникшими головами.
— Погоди, то ли еще будет, когда мама узнает, — услышала я над собой писклявый голос Николь. — Лучше б ты тоже умерла. Какой позор, теперь из-за тебя должны страдать мы, — прошипела она, толкнув меня в согнутую от боли спину.
«Лучше бы ты тоже умерла». Да, лучше бы я умерла, чем выносить все это.
Дома тетка не преминула выполнить обещанное и заперла меня в подвале.
— Жалкое ничтожество, — вопила она, волоча меня за волосы и швыряя в темноту подвала. — Мы дали тебе крышу над головой, а ты отвечаешь нам такой неблагодарностью?! Будь ты проклята, мерзкая девчонка.
Скорчившись на холодном полу и поджав под себя болезненно саднящую руку, я думала о родителях. Вспоминали ли они обо мне в тот момент, когда грузовик с пьяным водителем снес их машину с дороги прямо в крутой обрыв? Видели ли мое лицо? Жалели ли о всех тех годах, в течение которых мы виделись только по праздникам? Я часто завидовала тем, у кого были братья и сестры. Если бы у меня только был кто-то, кому было бы не все равно, кто любил бы меня, радовался и грустил вместе со мной, мне было бы ради чего жить.
Весь последующий месяц учителя то и дело отменяли уроки. Мистер Честертон куда-то пропал, и вместо сдвоенной биологии в четверг нам впихивали пропущенные уроки или вовсе отпускали домой. Ту женщину с огненно-красными волосами, которая принесла к розгам кислоту, звали Стефани Аттвуд, она оказалась преподавательницей философии.
— А, мисс Леран, вы имели наглость пропустить мой урок в первый же ваш день в школе, — с сарказмом сказала она, и я вспомнила, что провела то время в женском туалете, пытаясь поймать сотовую связь. — Надеюсь, кислота не сильно прожгла вам руку.
Я упорно отказывалась делать домашние уроки по химии, и в те дни, когда урок все-таки состоялся, миссис Джеймс шла к моему столу с выставленной наготове указкой. Моя правая рука уже превратилась в какое-то кошмарное кровавое месиво. Пузыри, вызванные кислотой, полопались, а новые раны не давали зажить старым. К своему счастью, я почти перестала ее чувствовать, и новые удары не доставляли мне такой боли, как раньше.
Благодаря красным, видео с моим наказанием теперь заняло центральное место в окне рядом со школьным чатом, чтобы каждый желающий мог сразу же его просмотреть. Они шутили и смеялись, каждый старался написать что-нибудь особенно мерзкое, словно соревновались между собой, кто больше меня унизит. Кто-то даже вырезал тот момент, когда первая розга опустилась на мою руку, и мое лицо исказилось от боли. Этот ролик стал настоящим хитом и вызывал бурю восторженных отзывов.
Единственными
Странно было смотреть на все это со стороны. Словно я стояла там, рядом со своими отчужденными одноклассниками, на чьих лицах не выступило ровно счетом ничего. Или они правда ничего не чувствовали, или хорошо скрывали свои эмоции. Только в глазах учеников в желтой форме стоял неподдельный страх и даже немного сострадания. За столько лет унижений и физических наказаний они хорошо представляли себе, что я чувствовала в этот момент.
Я присела на стул и промотала мышкой. Рядом со всеми отзывами в чате стояли красные ники и светилась угрожающе раскрытая пасть льва. Никто из моих одноклассников не отреагировал на ролик. Они по-прежнему меня сторонились, но теперь я чаще ловила на себе их взгляды, особенно со стороны Джин и парня с соседней парты.
«Смотрите, как она съежилась», — загорелся в чате чей-то незнакомый ник, и в окне рядом ролик застыл на том самом месте, где я опустилась на колени и прижала руку к груди.
В чате запрыгали довольные смайлики.
«Вот и она стоит на коленях, — всплыл ник Эрика, — и это только начало. Я еще доберусь до этой уродливой, тощей паршивки, когда рядом не будет учителей. И тогда она действительно узнает, что такое боль».
«Не забудь снять это на видео, — тут же отреагировала Камилла. — Я думаю, многие захотят на это увидеть».
Со всех сторон мгновенно всплыли восторженные реакции. Красным понравилась идея.
«И что ты сделаешь, Эрик? — спросил кто-то с ником Кэйл. — Ты знаешь, что мы не трогаем синих. У тебя могут быть неприятности».
«Ха-ха, что ты хныкаешь, Кэйл? — встрял Дилан. — Нам никто ничего не сделает. Учителя на нашей стороне».
«Ну да, — согласился тот, — но, когда дело касается их же запретов, они относятся к этому серьезно».
В чате разгорелся жаркий спор.
«В любом случае, на эту мерзавку взъелись уже несколько учителей, так что я думаю, что они будут только рады, если она получит еще один урок», — написала Камилла, и подавляющее большинство с ней тут же согласилось.
«Поддерживаю, — всплыл ник Николь. — Из-за нее я чувствую себя не в своей тарелке. Как будто я виновата, что она свалилась нам на голову», — в конце предложения светилось несколько жалобно хныкающих смайликов. Я представила свою кузину, сидевшую сейчас всего в паре комнат от меня перед своим экраном. Неужели у нее нет ни капли сострадания к тому, что я пережила. Да что они за люди?
Чат тут же отреагировал утешающими, теплыми отзывами. Красные пытались поддержать «свою».
«Никто тебя не обвиняет, Никки, — вновь засветился ник Камиллы. — Все прекрасно понимают ваше нелегкое положение».