space: сто одна история Сюрреализма | 1 Том
Шрифт:
Эти существа угостили меня едой, спрашивали меня о прошлой жизни, но не веря в мои россказни, лишь посмеялись и мы легли спать. Я никогда бы в жизни не подумал, что ночи бывают такими прохладными, а звёзды такими яркими. Здесь было миллионы и миллиарды звёзд. В моём мире на небе всё время мелькали рыбы и не давали взглянуть на небо так же долго, как здесь. Особенно по ночам, когда сардельки выплывала косяками, чтобы перебраться с одного конца города в другой. Стоял такой гул и треск, какое-то шлёпанье, что спать было практически невозможно.
Семейство спало внутри вигвама, я же предпочёл увидеть ночь – костёр трещал, на свет собрались насекомые, а где-то позади меня светились несколько белых точек, возможно хищников учуявшие запах еды. Утром рано проснувшись и поев, люди проводили меня до края своего поселения и одарили утренней едой на дорогу. Поблагодарив их на языке, который они возможно поняли, я ушёл. Мы знали по взгляду, что благодарны этому дню, потому что выжили.
Да, и правда, мир этот был скучен и разнообразен, но именно по этой причине он мне и нравился, только вот, тоска укутывала мою голову одеялом, и я думал, что родители наверняка не находят себе места из-за потери меня. Не редкость в наших городах, когда какой-то вид, как акула или косатка съедает людей. Может быть их успокоит письмо, которое я им оставил на кухонном столе, что направляюсь в новый мир. Знаю, глупо с моей стороны оставлять записки, когда рыба-клоун предупредил, что дороги обратно нет. Но так ли это на самом деле? Мне не хотелось поверять. Однако же, в некоторые особенно звёздные ночи, я думал о родителях и о их приготовленной еде на ужин, как мне не хватало стряпни матери и философских размышлений отца, которые здесь не существовали даже на корню. Может быть, мне так повезло попасть на остров дураков, не знаю. Рассуждал о мирах в одиночестве, и в тишине слышал свои мысли. И мне это нравилось, и я приходил в замешательство, когда не находил ответов на свои вопросы. К примеру, ответ на вопрос, как обезьяна могла проделать столь большой путь ради кучки рыб и одного человека, как он открыл окно в другой мир, и почему все они потеряли дар речи. В вопросах я находил ответы – новый мир был другим, что очевидно.
Целые дни бывали такими безобразными, что мне приходилось голодать, питаясь лишь водой из реки. Рыб я терпеть уже не мог. Убивать мне никогда не приходилось, и я находил небольшие горстки ягод на кустах и утолял жаждущий мяса желудок.
Как-то непривычно было и то, когда я похлопал медведя по спине и поприветствовал его, он погнался за мной желая оторвать голову. Только и спасло меня то, что в школе я был самым быстрым по бегу. Странные какие-то звери – кровожадные. И только тогда я понял, что звери здесь жестоки, когда, собирая хворост в лесу меня окружили волки и не реагировали на мои слова и рассказы о том, что я пришёл в этот мир ради лучшей жизни. Один из них успел ранить меня когтями, и снова дерево спасло меня, и впредь я был осторожнее. Временами я даже осуждал себя за свой выбор. Почему мне не жилось в моём мире спокойно, где каждый зверь имел настоящую душу, рыбы умели разговаривать и уживались с людьми? По ночам, когда по мне ползли насекомые, всякие гадкие жучки, я жалел о том, что любил тишину. Я слышал каждый шорох, каждую лапу на траве, жучка поднимающегося по стволу дерева, и птиц, поедающих их. Я слышал, как чавкал жук другим жуком, как зверь вырывал плоть от другого зверя. Меня пугало всё моё окружение, и даже музыка не спасало меня, особенно когда нужно было навострить уши и быть готовым бежать.
Пару ночей я спал в апатии и страхе, затем привык и уже не обращал внимания на насекомых, научился строить убежище и добывать еду. Рыбы, особенно пресные, были довольно вкусные, и чем-то точно отличались от наших сухих рыб. Отныне я не начинал разговоры с рыбами и ловил их лишь для еды, поняв то, что пора бы уже забыть былое прошлое – рыбы глупы и не чувствуют боли.
После долгих скитаний я нашёл небольшой городок, где и обустроил свою жизнь изредка вспоминал родителей, став родителем сам. Эта была отличная жизнь полна счастья и улыбок, у меня была прекрасная жена, которой я рассказывал свои истории из прошлой жизни, на что она махала руками и говорила, что таких сказочников никогда не встречала, и что любит мои истории. Пусть она и знала, что я из другого мира, даже замечала это в некоторых привычках, но не верила мне. Жена советовала начать писать книги и продавать их, на что я просто улыбался и говорил, что хочу тишины. Но тишину прервали дети, которых мы хотели, и я стал любить хаос и их крики. И только став родителем я понял, что тишина даёт столько мыслей для размышлений, но только хороводы криков детей и жены – жизнь.
Я хотел бы вернуть время назад и вернуться, чтобы попросить прощения у родителей, но рыба-клоун лишь рыба-клоун, а мартышка – лишь обезьяна. Надеюсь, когда-нибудь они забудут меня и не будут вспоминать со слезами, а только с улыбкой. И пусть. Пусть верят в то, что меня съели касатки, а не то, что я устал от их самобытной жизни, и стаи рыб на небе. Простите, я хотел бы рассказать вам больше о своей жизни, как я прожил её, как выживал, как нашёл общий язык с новыми людьми, но у меня слишком мало времени для жизни. До новых встреч читатели моих книг. Да, вы правильно поняли, с появлением детей я больше стал прислушиваться и начал писать книги. Но знайте, где-то в будущем я ещё свяжусь с вами и расскажу о случае, что перевернуло мою жизнь. А сейчас, прощайте.
Би-и-п.
Глава 61
Летит стая хищных персиков рассекая ванильные облака по небу к южному полюсу уничтожая их – чирикают, ловят жучков и пикируют к родникам с ядовитыми черепахами и деревьям с светомузыкальными бабочками. Те выныривают и увидев персики, прячутся – никаких сегодня дискотек под дубом – опасно. Там приземлятся они и осмотрятся, затем уйдут, поднимутся по тропе заснеженной на самую высокую точку гор опасных – выше тех мест, и будут откладывать яйца с маленькими персиками и виноградинками – и будут им кидать мёртвых жучков, переваренных в персиковом желудке. Но всё же речь пойдёт не о них… а об мире из пластилина.
Мир тот не отличается можно сказать ничем, и люди всё так же ездят на пластилиновых машинах, живут в пластилиновых городах и домах, носят пластилиновые сапоги и одежду, и так же сидят у пластилинового моря и любуются пластилиновым солнцем. Солнце не греет, но дарит свет и окрашивает тьму в день. Море здесь лишь тает и обретает причудливые формы, но именно так и волнуются моря в пластилиновом мире.
Каждое утро Френсис встаёт с пластилиновой кровати и ест пластилиновое печенье и пьёт пластилиновый чай. Вкуса у них нет, но где-то глубоко в голове в них заложена мысль, что пластилин в стакане утоляет жажду, а на тарелке – голод и даёт силы на жизнь. Но как сильно может голодать пластилин, неизвестно, но всё же, эти люди ходят и играют с детьми на парках и площадках, рискуют жизнью и прыгают из самолёта с парашютом за спиной. Но как-то мало парашют им помогает, и пластилиновые люди врезаются лицом на землю из пластилина и становятся частью земли, расплываются по всему округу на плоские частички – вылетают глаза, голова, отрывается ноги и руки у них, волна от удара раскидывает их на близлежащие объекты; деревья, столы, стулья, дома, машины, зверей – как повезёт. Их выколупывают из земли плоской лопатой из твёрдого, острого и высушенного на ветру пластилина и собирают заново, после чего тот оживает. Человек встаёт и отряхивается от лишних кусочков залежавшегося пластилина на модных штанах и оглядевшись на всех смеётся:
– Ух, чуть не умер! – смотрит на небо и вытирает пластилиновый пот со лба и добавляет:
– Высоко тут у вас, страшно то как! Хорошая вещь этот ваш парашют, жизнь мне спасла!
Пластилиновые люди смеются и хлопают того по спине, хвалят насколько он крут и смел, переглядываясь между собой, и говорят клиенту, что всё было задумано так, чтобы парашют спас его, но никто не говорит, что он умер и его собрали на операционном столе заново. Прямо тут, на улице. Если этот гражданин пожалуется на услуги пластилиновых инструкторов по прыжку с самолёта на нераскрывающийся парашют, то возникнут проблемы. По крайней мере такого ещё не было, но все боятся быть первыми. Они разбирают операционный стол и прячут, сооружая из пластилина стог сена или какого-нибудь жеребёнка, пасущегося на поле. Никаких сомнений в парашюте у клиента не возникает, иначе он бы точно умер и никто бы его не спас, тем более с такой-то высоты!
Здесь и дети создаются так же, как и на земле, только с одним отличием. Когда женщина пластилин и мужчина пластилин соприкасаются друг с другом, они слипаются, а при отлипании, кожа пластилиновых людей тянется от тепла, и тот комочек, что остаётся после этого, и падает на пол, из него лепят ребёнка и вдыхают в него жизнь. Как это происходит неизвестно, но вот что известно доподлинно, так это то, что, когда пластилин принимает форму человека, через минуту пластилин оживает сам. Таким образом, взяв от матери и отца часть их сущности, тела, органов – рождается ребёнок. Растёт он тоже совершенно удивительным образом так же, как и все в мире пластилиновом через еду и чай. Новый пластилин поступает через ужин и завтрак, благодаря чему малыш растёт и становиться частью взрослого общества. Конечно, им требуется не столько много лет, как на земле, и вырастают они за месяца два, и начинают самостоятельно жить и работать. По той же причине, став взрослыми, но в душе будущи ещё мальчиками, они прыгают с парашютом, гоняют на машинах и взбираются на водонапорные башни – риск у них в крови, потому что они не жили по-настоящему. Взрослые дети. Большинство из них впадают в депрессию и проклинают родителей и мир, в котором они живут за скоротечность их времени. Но немногие из тех пластилиновых людей чьи умы настигла депрессия отказываются от еды и дольше ходят детьми, и некоторое время спустя понимают, что для жизни не нужна еда из тарелок, не нужны никакие водные процедуры в ванной или пить из стакана родниковую, пластилиновую воду, о которых так часто любят повторять взрослые. Дольше от этого дети остаются детьми и радуются, что не нужно ходить на какие-то там работы, которые не приносят пользу никому. Работа в мире пластилиновых людей бесполезна. Люди работают лишь от того, что им скучно и день проходит невообразимо долго.
Магазины работают почти круглосуточно, потому что редко кому из людей нужно спать, и они продают пластилин другого цвета из которого слеплена одежда и обувь. Зелёный фартук, кроссовки, жёлтые носочки, красный пиджак, который нужно лишь налепить на себя. Состоит тот пиджак из двух частей, задней стороны и передней на которых нарисована «п» и «з», что и означает какую сторону куда клеить. Не забывают и маленькую полосочку, которая прикрепляет рукав сзади с передом. Такие вот чудеса.
А машины и вовсе сделаны самым простым образом, из старого, залежавшегося пластилина твёрдость которого никого не удивляет. Вместо колёс пластилиновые шарики, которые могут поворачивать в любую сторону. Только эти машины работают по-другому, чем на земле. Чтобы двигаться на них, снизу машины есть дыра, куда люди просовывают ногу и толкают машину. Таким образом, машина становится лишь местом уединения и возможностью посидеть до работы. Однако люди другого и не знают, потому покупают в обмен на кусочек своей плоти из которого создаются дальнейшие машины. И вот…