Спарринг со смертью
Шрифт:
— Витя, сейчас есть определенные ограничения насчет тебя и твоих вкладов…
— Не вынуждай меня говорить резкости! Насколько я вижу, тебе все известно обо мне. Так что сделай выводы. Обманешь — смертный приговор тебе обеспечен…
— Хорошо. — Голос Чижикова звучал без обычной надменности. — Но после этого оставь меня в покое. Я не хочу, чтобы наши дороги снова пересекались!
— Именно над этим я и работаю, — мрачно посулил Быков.
— Мне звонил приятель из Москвы, спрашивал, не могу ли я съездить к нему. — Боков напряженно глядел на Мамина.
— А что такое? — Мамин катал между пальцев незажженную сигарету, словно разравнивая ее. После этого она курилась легче и дым был вкуснее.
— Надо наши киношки свозить. Он посмотрит, даст совет в художественном плане, а кроме того, может, что и закупит.
— Вот как… — протянул Мамин. — Значит, тебе надо тащиться в первопрестольную. Один поедешь?
— Честно говоря, я подумал насчет Казбека Адутова. С ним мне будет спокойно.
Казбек был настоящей гориллой, и не мудрено, что режиссер порнофильмов испытывал к нему слабость.
— Что это за человек? Я его знаю?
— Вряд ли. Вовка Батон. Он держит свою порностудию. Неплохо имеет.
— Хорошо, двигайтесь. Только смотрите, без выкрутасов и не кутите.
Боков улыбнулся. Выпить он любил. Мама не позволял ему надираться, но там, в далеком далеке, какие только возможности не открываются перед человеком.
„Зачем мне понадобилась записная книжка, когда я несся к Ирине Алмазовой заниматься любовью?! Но так или иначе, с тех пор она лежит в кармане, и без нее мне пришлось бы туго“, — думал Виктор Быков, набирая номер Андрея Чехова.
Конечно, он мог бы поручить собрать все деньги одному человеку. И тем самым сэкономить на билетах, да и упростить всю операцию… Но внутреннее чувство подсказывало Быкову, что недопустимо класть все яйца в одну корзину. Пусть это обойдется дороже, пусть так будет сложнее — но надежнее поручить доставку денег двум курьерам.
— Андрей, это твой тренер, Виктор. — К счастью, Чехов был дома.
— Да… слушаю!
— Ты в курсе того, что произошло, Андрей?
— Я… Мне до сих пор трудно поверить в это!
„Еще бы! — подумал Быков. — Ты ведь был лучшим моим учеником… под моим руководством у тебя все получалось… мы строили такие грандиозные планы… у нас была общая цель — сияющие золотом медали, и мы уверенно шли к ее осуществлению. Конечно, тебе трудно поверить в то, что ничего этого уже не будет!“
— Ты и не должен верить в это. Произошла ужасная вещь… Я стал жертвой заговора, одной стороной которого является мафия, а другой, страшно сказать, — милиция. И они обе пытаются стереть меня в порошок. Навесить чужие грехи, дела, к которым я не имею отношения. На их стороне — могущество власти, а на моей — слабая надежда на то, что правда, несмотря ни на что, восторжествует. Ты понял меня, Андрей?
— Да… плохо, что мы не знаем истинного положения… А я-то думал… — До слуха Быкова донесся судорожный вздох Чехова.
— Я как раз занимаюсь тем, что борюсь за восстановление истины. Борюсь всеми доступными мне средствами. Но мне трудно делать это одному… Мне нужны деньги.
— Я сделаю то, что нужно… я готов помочь!
…Через пару минут Быков вышел из телефонной будки, заручившись согласием Чехова приехать к Чижикову, взять у него деньги и доставить их в Сочи, передав в аэропорту молодой девушке, которая будет держать букет из трех белых и четырех красных роз.
— Все, хватит гудеть. Поехали на блатхату. Там у нас девочки, вино… Прикинь — все вокруг джакузи забросано презервативами… повеселимся на славу! — заливался Батон.
Боков встал из-за столика. Он слегка покачивался от обилия выпитого в ресторане, но держался неплохо. Казбек принял меньше, потому как знал, что в любую секунду может начаться дебош.
— Я готов. — На лице Бокова, исполосованном несколькими шрамами, промелькнула сытая ухмылка. Он намеревался испытать сегодня все доступные виды удовольствий и заниматься этим, покуда у него хватит сил. Он повернулся к гориллоподобному напарнику: — Пошли. Сегодня мы гуляем.
В двенадцать часов дня Казбек вышел из блатхаты в состоянии приятной истомы. Он великолепно провел время. Полностью снял стресс. А ведь напряжение, которое он испытывал, было нешуточным. Он старался продемонстрировать хладнокровие всем и каждому, но у него было весьма пакостно на душе, когда москвичи шмонали его, прежде чем провести к Вовке Батону. Все были обвешаны стволами, и не дай Боже ему рыпнуться. Неприятные ощущения. Они привезли на продажу свои фильмы и хотели сдать десяток плешивых картин, где он, а точнее — дарованный ему матерью-природой аппарат, выступал на ведущих ролях.
Деньги в этой сфере вращались очень неплохие, и это на фоне все повышающегося спроса на отечественную порнопродукцию.
Сунув руки в карманы, Казбек медленно брел по улице. Столичная Москва вызывала в нем особое чувство. Екатеринбург тоже был немалым городом. Но по сравнению с Москвой он все же был провинцией.
Москва обладала иным, ни с чем не сравнимым качеством… Адутов шел и всем своим существом ощущал, насколько больше здесь всякого рода возможностей… Если бы только он мог расставить свои сети… Но он прекрасно знал, что город давно и жестко поделен и что даже сборщиков пустых бутылок контролируют, собирая с них дань. И малейшая попытка вмешательства в эти дела будет немедленно пресечена.
„Екатеринбург — это все, что мне реально светит. Может, потом я сумею перебраться в Москву… но сейчас мне рано даже мечтать об этом“, — уныло подумал Адутов. И тут же взбодрился, заметив проходящую мимо симпатичную девушку. Он улыбнулся ей, она улыбнулась в ответ, и настроение у него улучшилось. Он вновь ощутил себя завоевателем, который может добиться в этом городе успеха.
Не грех и помечтать… На большее он замахиваться не мог — он вовсе не желал, чтобы ему открутили голову.