Спасатель. Серые волки
Шрифт:
– Вотвот, – согласно покивал головой Владимир Николаевич. – У тебя есть на уме чтонибудь конкретное?
– Да как тебе сказать… – Беглов, который до этого полулежал, опираясь спиной о горячий клепаный борт казанки, выпрямился и пересел на скамью, поближе к Владимиру Николаевичу и подальше от генерала с его бутафорскими рыболовными снастями и склонностью к бессмысленным высказываниям. – Планом это, конечно, не назовешь – так, черновые наметки…
– Я весь внимание, – серьезно сказал Винников и как бы невзначай поправил воротник легкой
Его превосходительство, не получив приглашения принять участие в дискуссии, пренебрежительно фыркнул, демонстративно повернулся к приятелям спиной и закурил, наблюдая за неторопливой, размеренной жизнью млеющей на предвечернем солнышке природы.
– Зашхерился наш писатель основательно, – заговорил Беглов. – Я, конечно, взбодрю братву, подтяну грамотных специалистов, но все равно дело это небыстрое и труднопредсказуемое, может растянуться на неделю, а может, и на год – Россиято большая. Да что Россия! Сам знаешь, в Москве людей десятилетиями ищут и не находят, а они живут себе как ни в чем не бывало…
– Короче, – нетерпеливо перебил Винников.
– Тото, что короче! Надо бы короче, а выходит, как на грех, чем дальше, тем длиннее. И я с тобой согласен: времени на все эти игры у нас нет. Его надо срочно брать, выворачивать наизнанку, чтоб точно знать, что он слышал от Француза и кому успел это пересказать, и – концы в воду. Закопать, чтоб духу его вонючего, журналистского больше никогда не чуять, и жить спокойно. Может, он нам еще и подскажет, куда Француз тогда церковные цацки припрятал. Времени прошло много, пыль улеглась, да и возможности у нас нынче не те, что раньше, – в общем, в самый раз нам все это добро аккуратно, потихонечку за бугор сплавить.
– Так что, собственно, ты предлагаешь? – еще нетерпеливее спросил Винников. – Что нужно сделать, я знаю и без тебя. Вопрос в другом: как?
– Выманить его надо, – коротко и ясно сказал Беглов. – На живца. Пацана своего он, по ходу, кудато сплавил – предусмотрительный, сука. Но бабато осталась!
– Так она ж бывшая, – напомнил Винников.
– Такие бабы совсем, до конца, бывшими не бывают, – возразил народный избранник. – И потом, из СИЗО его давеча кто вытащил? А? Тото! Не чужие они друг другу, вот к чему я клоню.
– Да вижу я, к чему ты клонишь, – с кислой миной вздохнул Владимир Николаевич. – Думаешь, проявится?
– А куда он денется? Сделаем так, чтобы было побольше шума – в газетах, по телевизору, по радио, в этом его любимом Интернете… Он в два счета смекнет, откуда ветер дует, – малыйто не дурак – и начнет действовать. Действовать ему придется второпях, без четкого плана… Да хоть бы и с планом – что он может? Тут ему не Голливуд, одно шевеление с его стороны – и все: шлеп, и нет его. Забыт, похоронен…
– А она? – зачемто спросил Винников.
– А что она – из другого теста, что ли?
– Чтото мне
– Предложи другую, – сказал Беглов. – Не можешь? Тогда молчи, чистоплюй. Нашел время проявлять профессиональную солидарность!
– Какую профессиональную солидарность? – обернувшись, удивился Василий Андреевич. – Она адвокат, а наш Уксус – прокурор…
– И оба юристы, – просветил его Беглов. – Или ты думал, что их этому на разных факультетах учат? И откуда ты только такой взялся на мою голову! И вот еще что, законник, – снова повернулся он к Винникову. – Держать ее мы будем у тебя на даче.
– Где?! – взвился Владимир Николаевич.
– Где слышал, – жестко произнес Беглов. – Чтобы не было соблазна соскочить, умыть руки и объявить: я ни при чем, это все они!
– Вот это дело! – обрадовался Макаров и вдруг, перевесившись через борт, заголосил: – Гляди, гляди, клюет! На голый крючок клюет!
– Дурак дурака видит издалека, – перефразировав известную поговорку, уныло пробормотал опечаленный нарисованной народным избранником перспективой Винников.
– Да ладно, – не поверил Беглов, но все же обернулся и стал смотреть туда, куда указывала вытянутая рука его превосходительства. – Ну, и где ты видишь хоть одну поклевку?
– Только что была, – озадаченно проговорил генерал. – Или мне показалось?..
– Тьфу, леший, – досадливо плюнул за борт Беглов. – Давай сматывай удочки и айда на берег! Некогда прохлаждаться, работать надо!
2
Повесив в шкаф отглаженный, без единой несанкционированной складки, деловой костюм, Марта надела халат и обманчиво небрежным движением затянула на тонкой талии пояс. Брошенный в зеркало косой беглый взгляд подтвердил то, что было известно и так, без подтверждений: ее туалет, будь он хоть сто раз домашний, равно как и наружность, пребывал в полном порядке. Неизбежная в тех случаях, когда речь идет о халате и домашних тапочках, небрежность в гардеробе была не просто небрежностью, а небрежным изяществом королевы, получившей умение оставаться прекрасной и величественной в любых обстоятельствах по наследству, вместе с кровью, плотью, волосами и всем прочим – словом, на генетическом уровне.
Заглянув по дороге в ванную и бросив в открытый зев стиральной машины блузку, которая за день утратила свою безупречную утреннюю свежесть, Марта направилась на кухню, чтобы сварить себе кофе. За окном уже сгущались прозрачные синие сумерки, в окрестных домах светились окна, но ей еще нужно было довольно плотно поработать с документами, для чего требовалась бодрость духа и ясность ума. С учетом специфики дела, которым она сейчас занималась, тут требовались еще ангельское терпение и немалая изворотливость – качества, которые бесполезно искать в чашке любого, даже самого превосходного кофе, но которыми Марту щедро наделила природа в лице ее покойных родителей.