Спасатель

Паттерсон Джеймс

— Я не хотела тебе говорить… — сказала она и села на стул. — Они со Страттоном были любовниками.

Эти слова сразили меня наповал.

Тесс и Деннис Страттон. Наверное, я себе слишком много всего навоображал. С чего такой девушке, как Тесс, было об­ращать внимание на меня? Но Страттон… Я плюхнулся на ди­ван.

— И долго это продолжалось?

— Думаю, до самой ее смерти, — через силу ответила Эл­ли. — По-видимому, он был с ней после тебя.

— Полиции известно? Они знают и гоняются за мной?

— Похоже, никто не хочет

связываться со Страттоном. Ни­кто, кроме меня.

И тут все встало на свои места.

— Думаешь, это его рук дело? Он подставил моих друзей?

Элли подошла ко мне, присела на столик у дивана.

— Я вот про что думаю, Нед: если картины украли не твои друзья, кто же тогда это сделал?

— А почему погибла Тесс?

— Этого я еще не знаю, — покачала головой Элли. — Она тебе ничего не говорила? Быть может, ей было известно про тебя и про твоих друзей. Как вы познакомились?

— На пляже. Рядом с тем местом, где я работал… — Я вспом­нил: я первым подошел к ней. Или все было спланировано? Нет, чушь какая-то! — Зачем Страттону воровать свои картины?

— Быть может, чтобы получить страховку. Но не похоже, что он нуждается в деньгах. Или он хотел скрыть за этой кра­жей еще что-то?

— Но в таком случае куда подевались картины, за которыми пришли ребята?

— Может, их кто-то обскакал?

— Кто? Тесс? — Я покачал головой. — Вряд ли. — Но одно никак не укладывалось у меня в голове. — Если Страттон сам подстроил кражу, если картины у него, зачем он послал того парня, который убил Дейва? Почему он гоняется за мной?

Мы переглянулись. И одновременно догадались.

Картин у Страттона не было. Его кто-то обманул.

У меня возникло дурное предчувствие.

— Слушай, Элли, — сказал я, — я был с тобой не до конца откровенен.

Она прищурилась.

— Что, опять? И в чем же дело?

— Я, возможно, знаю человека, который в этом замешан.

— Еще один старый приятель?

— Нет, — покачал головой я. — Мой собственный отец.

— Твой отец?! Я знаю, что он сидел. Но как он мог быть за­мешан в семи убийствах?

— Возможно, он знает, кто такой Гаше.

— Слушай, а почему ты молчал об этом до того, как я ради те­бя поставила на кон свою карьеру? — проворчала Элли.

Я рассказал ей, что Микки никогда бы и шагу не ступил, не посоветовавшись с моим отцом, и описал нашу встречу с отцом на стадионе.

— Знаешь, судя по всему, — сказала Элли, — нам придется его допросить.

— Это ни к чему не приведет, — сказал я. — Он не раско­лется. Он был готов к тому, что все это ляжет на плечи его собственного сына. Впрочем, он их точно не убивал. Микки ему был как сын. И из-за этих разборок он потерял уже дво­их. — Я вспомнил бездыханное тело Дейва. — Не говоря уж обо мне.

Элли продолжала меня удивлять. Она вдруг взяла меня за руку:

— Нед, мне искренне жаль твоего брата.

Я посмотрел ей в глаза и заставил себя улыбнуться.

— Элли, ты веришь,

что у меня картин нет? Ты понимаешь, что я не убивал ни своих друзей, ни Тесс, ни Дейва…

— Верю, — кивнула Элли.

Я посмотрел в ее ласковые голубые глаза, и что-то во мне пе­ревернулось. Может, от того, какой она была на приеме у Страттона, когда бросила ему вызов. Может, дело было в том, что сейчас ради меня она рисковала всем.

— Элли, не арестовывай меня за это…

Я погладил ее по щеке и поцеловал в губы.

И почти был готов к тому, что она влепит мне пощечину.

Но она этого не сделала. Я обнял ее, прижал к себе. Я чувст­вовал, как бьется ее сердце. Иногда достаточно одного поце­луя, чтобы искры из глаз посыпались. Они и посыпались.

Мы отступили друг от друга. Я стоял не дыша.

— Нед, это неправильно.

— Знаю. Прости меня, Элли. Просто я так обрадовался то­му, что ты мне веришь.

— Я не про это, — улыбнулась она. — Это было замечатель­но. Я думала про Страттона. Если он пошел на кражу ради страховки, почему он так требовал, чтобы нашли краденое?

— Может, он захотел всего сразу?

— Слушай, — сказала она, собравшись, — не придавай это­му значения, Нед. Это было все равно что рукопожатие. Чтобы закрепить наше соглашение. Можешь считать меня старомод­ной, но тебя разыскивает полиция, а я служу в ФБР. Кроме то­го, у нас полно дел. Тебе надо идти.

— Но все равно спасибо, что поверила мне, Элли. Мне дав­но никто не верил.

***

В мастерскую Джефа я вернулся к полуночи. И, к своему удивлению, обнаружил, что горит свет. Джеф сидел, закинув ноги на стол, с неизменной бутылкой пива в руке. По телевизо­ру Джей Лено брал интервью у Николь Кидман.

— Тебя что, национальная гордость разбирает? — спросил я, усевшись рядом с ним.

— Она австралийка, старичок. А я — новозеландец, — отве­тил Джеф. И предложил мне пива. — Ну, как прошла вечерин­ка? Телки красивые были?

— Одна, — ответил я.

— Эти высокие девки… — На меня Джеф внимания не обра­щал, он разглядывал Кидман. — Мне с ними всегда как-то не­ловко. Есть у меня одна знакомая…

— Джеф, — перебил его я, — ты хочешь узнать, что было сегодня вечером?

— Вообще-то я хотел тебе сказать, что ты правильно сделал, взяв меня в команду. Эта моя приятельница два раза в неделю работает ночным портье в «Бразильском дворе».

— И что же?

— Во-первых, старичок, должен тебе сказать, что та милень­кая австралийка, с которой ты познакомился, была вовсе не та­кой, какой представлялась тебе.

— Я это уже пережил, — сказал я.

Он развернулся ко мне:

— Что тебе говорит имя Страттон?

— Страттон встречался с Тесс. Мне уже сообщили.

— Не то, старичок. Я говорю о Лиз Страттон.

Он наслаждался моим изумлением:

— Как ты думаешь, заслужил я премию за такую работу?

***