Спасатели
Шрифт:
«Завтра нужно будет спрятать кошелёк, но куда? Мало ли…» Не любил Нимка соседа. Привык к нему, конечно, точнее свыкся с его существованием, но ему не доверял. «А с собой таскать тоже не вариант…»
Нет, это не женский кошелёк. Он квадратный, грубоватый, пухлый, из чёрной гладкой кожи. Какая женщина станет такой носить? Значит – не мать его потеряла…
«Какая теперь разница? Ты его уже присвоил, - сказал себе Нимка, - хозяина фиг найдёшь…» Можно было б ещё побродить возле скамеек, посмотреть, если б не этот мальчишка… Откуда он взялся? Сейчас Нимке казалось, что где-то он его уже видел, только вот где?
Что теперь
***
– Ешь давай! Тощий, как вобла! – сказала Надя, ставя на стол тарелку с оладушками. Круглыми, золотистыми, с пузыриками масла на пухлых боках.
– Сама ты вобла! – хихикнул Славка, пододвигая себе тарелку и мисочку со сгущенкой.
– Посмотри на себя! Совсем отощала, куда только Денис смотрит?
– И ничего не отощала, - Надя быстро глянула на свой живот.
– Я не худая, я - стройная.
– Ну-ну, - сказал Славка и макнул оладь в сгущенку, подождал, пока немного стечёт молочная струйка и откусил половину. Вкусно! Умеет же сестра делать такие: чуточку хрустящие с боков, мягкие в серединке, немножко сладкие и совсем воздушные.
– Дай мне тоже сгущенки.
– Надя уселась за стол, налила чаю. Съела один оладушек и, подперев рукой подбородок, о чём-то задумалась…
За окном темнело летнее небо. Мигал жёлтым огоньком вдалеке самолёт. Неподвижной точкой горела маленькая звёздочка - пока одна… Тихо было на кухне, светло, быстро исчезали оладья с белой тарелки, тонкая струйка пара поднималась над металлическим чайником.
– Чего задумалась? – спросил Славка сестру.
– А? – встрепенулась Надя. – Да нет, ничего… Устала просто немножко… Славка, Антон завтра вечером приедет или утром послезавтра?
– Утром или днём. Вечером он у Шурки останется, куда ночью ехать-то?
– Ой, а правда… Завтра поешь борщ, я сварю сейчас. И пропылесось! А то приедет Антон, а у нас - бардак…
– Угу, - жуя, сказал Славка.
– Если не забуду… Ты мне позвони - напомни.
– Нет уж, не забудь! Особенно пообедать! Я завтра до вечера опять, Денис, может, раньше приедет.
– Угу… Надь, спасибо, вкусно!
– Пожалуйста, - вздохнула сестра.
– Компьютер надолго не занимай, мне историю болезни доделать надо.
– Ага, не буду, у меня дела…
В «контакте» пока делать нечего: Славка посмотрел новые фотки, загрузил несколько песен – обещал ребятам. Проверил почту и вышел из сети. Взял гитару. Это уже надолго… И куда приятнее игралось на серебряных струнах, не зря он сегодня ездил, искал магазин.
Когда за окошком небо стало совсем чёрным, пальцы болели от струн, а Надя всё ещё стучала по клавишам, - Славка выключил свет, зажёг настольную лампочку над кроватью и взял с полки книжку. Увесистый томик первой части «Отверженных». Давно он ходил вокруг да около и всё не решался осилить её. А тут как-то взял, посмотрел несколько страниц и понял, что зачитался. А потом стало интересно узнать, что будет с главным героем, бывшим каторжником – мэром города, и он дочитал до середины. Непонятно было, почему за ним все охотились, если его освободили. Да и человек он, кажется, был хороший и уже будучи мэром, делал много добра…
Засыпая под шорох клавиатуры, Славка вспомнил
Почему он всё-таки был босиком?
Глава 6
Переход
– Антошенька, как доедешь – сразу позвони… Не забудь!
– Позвоню… Мам, да не волнуйся ты!
– Ну как, не волнуйся? Знаешь ведь, что буду… - Мама ещё раз крепко обняла Антона за плечи, опустила глаза на Ванюшку: Антон увидел на её щеках две искорки-капли. Вздохнул.
– Антон, приезжай! – братишка обхватил ручонками его колени, запрокинул голову и посмотрел на него.
Антон взял Ваню на руки. Улыбнулся, взлохматил лохматый одуванчик волос.
– Маму слушайся!
Ваня кивнул.
– Приеду – проверю!
– Ох, когда ж ты приедешь теперь? – вздохнула мама. – Ты давай там, главное недельку продержись, потом папа приедет.
– Да ладно тебе, мам! Чего продержись? Там и Шурка, и ребята, и Славка, и Шуркин отец… В первый раз, что ли?
– Один-то едешь в первый…
Антон хмыкнул. Мама протянула большой пакет:
– Держи, вот чуть не забыла! Там еда, смотри, чтоб покушал всё…
– Да я же не съем столько!
– Съешь – съешь… Там и чай, и сахар, курицы я немножко завернула…
– Съешь – съешь!
– повторил Ванюшка – Антон, ты мне позвонишь?
– Позвоню! Мам, спасибо!
Поезд вздохнул. Пассажиры засуетились к вагону, проводница посмотрела на Антона, маму и Ваню.
– Ну, всё… - тихо сказала мама. – С Богом. Звони!
– Обязательно! – Антон опустил на землю братишку, махнул ладонью и пошёл к вагону. Обернулся – на миг, и стал подниматься по ступенькам. Уже в вагоне, возле титана с кипятком, долго стоял, глядя, как в маленьком окошке улыбается Ваня, как, присев на корточки, что-то говорит ему мама… И даже когда медленно стала уходить платформа, мама с братишкой, дома, его городок, - он всё стоял у окна. Прощался.
Почему?
Почему так грустно оставлять дом? Впереди – новый горизонт, новая жизнь, впереди – мечта. Друзья, встречи, события. Лето, экзамены, жизнь продолжается, мчится куда-то стуком колёс, догоняя ветер. Но всё же печально на сердце, потому что позади остались самые дорогие тебе люди, твой уютный дом, зелёные улочки и та жизнь… Ты уже не будешь там: ты вернёшься. Но ненадолго, уже гостем, а не хозяином…
«Да ладно, ещё не факт, что ты поступишь, - сказал себе Антон. – И вообще…»
Что «вообще» он додумать не успел: вышла из купе проводница и попросила идти к своему месту: сейчас она будет проверять билеты и постели принесёт.
Антон поднял с пола пакет и, заглянув в билет, пошёл искать свою полку. Она оказалась в середине вагона, конечно же, наверху. Соседи - бабушка в синем спортивном костюмчике и пучком седых волос, дедушка в очках и клетчатой рубашке, - пили чай и о чём-то негромко беседовали. Увидев Антона, поздоровались, дед свернул газету, глянул на него из-под очков. Антон снял рюкзак, сразу закинул его наверх, пакет тоже: удобно лежать на верхней полке, а с третьей доставать себе еду. Сел с краю, стал дожидаться проводницу…