Спасая Куинтона
Шрифт:
– Ты рисуешь красивую картинку, - говорит она, прерывая мои мысли.
– Я бы хотела жить в таком месте.
– Возможно, его и не существует, - тихо бормочу.
– Я просто описывал то, что вижу.
– Ты должен рисовать то, что ты видишь хоть иногда, - говорит она со слабой улыбкой на губах.
– Уверена, получилось бы красиво.
– Просто бессвязные мысли, - бормочу я.
– Это ничего не значит.
В ее глазах загораются искорки.
– Ты удивишься, но твои слова могут многое означать для кого-то.
– Что может быть важного в моих словах, - удивляюсь.
– Все, что я делаю или говорю,
– Неправда... прошлым летом твои слова были важны для меня. Тогда ты сказал мне, что я слишком хороша, чтобы принимать наркотики.
– Потому что так и было.
– Это касается каждого, - она настаивает, придвигаясь ближе.
– Но ты единственный, кто произнес это вслух.
– Это еще ничего не значит, - утверждаю, желая отойти от нее, но не могу пошевелиться, чтобы найти в себе силу воли сделать это.
– Ты просто помнишь об этом, потому что это все происходило во время насыщенного периода в твоей жизни.
Она изучает меня некоторое время, а затем переводит взгляд вниз на пейзаж под нами.
– Ты помнишь пруд?
– спрашивает она.
Этот вопрос ударяет меня прямо в сердце, заставляя его бешено забиться.
– Как я могу забыть?
– говорю, стиснув зубы.
– Это был не лучший для меня момент.
Ее внимание возвращается обратно ко мне.
– Ты шутишь?
– спрашивает она шокировано, вынуждая меня посмотреть на нее, чтобы понять ее реакцию.
– Нет... я серьезно, - говорю ей, борясь с эмоциями, похороненными внутри меня, главным образом с чувством вины, что ушел от нее в тот день.
– Я бы никогда не оставил тебя там. Я был таким придурком.
Она смотрит на меня так, будто не может поверить в то, что слышит. – Ты, ни в коей мере, не был придурком, бросив меня там. Ты буквально спас меня от того, о чем бы я пожалела, и наверняка застряла в том темном месте намного дольше.
– Она говорит с такой страстью, словно много думала об этом, и я не знаю, что ей сказать, поэтому просто молча смотрю в пол. Наконец она кладет руку на мое лицо и поглаживает по щеке, заставляя посмотреть на нее.
– Ты очень помог мне, веришь в это или нет.
Эмоции, которые я упорно хоронил в глубинах своего сердца, впиваются, словно острые иглы, вытаскивая наружу чувство вины.
– Я ничего не делал, кроме как смотрел, что ты совершаешь глупости.
– И постоянно напоминал мне, что я не должна… ты пытался заставить меня увидеть, что я делаю.
– Но не остановил тебя.
– Ты бы не смог.
– Она скользит пальцами по моему подбородку.
– Ты, очевидно, переживал некоторые вещи и сделал единственное, что мог бы для меня в то время. Ты не позволил мне влипнуть в неприятности, ты слушал мою болтовню, и ты не воспользовался моей уязвимостью, когда многие парни так и сделали бы.
– Многие парни выгнали бы тебя из дома, прежде чем ты что-нибудь сделала, - легонько щелкаю ее по носу.
– Просто потому, что я не трахнул тебя, когда тебе было грустно, не делает меня хорошим парнем.
Она вздрагивает, но быстро успокаивается, приближаясь ко мне, ее рука продолжает лежать на моей щеке.
– Делает. Это делает тебя отличным парнем.
Чем больше она говорит об этом, тем злее я становлюсь, и тем острее впиваются иглы. Ей нужно перестать говорить хорошие вещи про меня. Я нехороший. Я ужасный человек, и она должна
– Это не так, - наклоняюсь к ней, наши дыхания смешиваются, создавая тепло, глаза так близко, что я вижу, как ее зрачки расширились.
Она кивает, шепча, - Это так, я знаю, независимо от того, что ты говоришь.
Хочу, чтобы она заткнулась, боялась меня, потому что не хочу испытывать эмоции, которые она во мне вызывает. Все, что я делал сегодня, все дерьмо, что я засунул себе в нос, чтобы не думать ни о чем, теперь пытается выбраться наружу, заставляет меня думать и вспоминать.
Я плохой парень. Я не заслуживаю хорошего к себе отношения. Я заслуживаю гнить под землей. Заслуживаю боль. Заслуживаю того, чтобы страдать, а не сидеть здесь с ней, ощущая ее нежные прикосновения.
– Куинтон, мне это осточертело, - говорит мой отец.
– Пришло время тебе съехать... я больше не хочу этого видеть. Только не когда ты такой.
– Нова, хватит ввязываться в дерьмо, в котором ты ничего не понимаешь, - злобно рычу, и это должно напугать ее, но, кажется, наоборот придает ей еще большую решительность.
– Но я все понимаю, - отвечает она не менее жестко, и я клянусь, она наклоняется еще ближе, копируя меня. Наши лбы соприкасаются, и я чувствую ее запах, смешанный с ванильным вкусом ее духов.
– Я понимаю, как это больно.
– Она прижимает руки к груди.
– Ты думаешь, как сложилась бы твоя жизнь, если бы ты просто сделал все по-другому. Я понимаю, как сильно ты хочешь забыть обо всем. Как ты ненавидишь себя за то, что их уже нет!
– в конце она срывается на крик, ее зрачки расширены, дыхание прерывисто, и мое тело дрожит от эмоций, исходящих от нее и проникает в мою кожу, как будто я могу чувствовать все, что она сейчас переживает.
Мы так близко, что наши колени касаются, и есть только кусочек пространства между нашими губами. Я мог бы поцеловать ее, но слишком взбешен. На нее. На себя. Но мой Бог, я хочу поцеловать ее, просто чтобы получить небольшой вкус жизни, протекающей из нее, почувствовать ее, вдохнуть ее теплый запах. Это удивительное чувство, словно на мгновение она стала действовать на меня мощнее, чем мет.
Но потом она говорит, - Мы с тобой так похожи.
Это заставляет меня отпрянуть, и ее рука падает с моего лица.
– Это не так. И никогда не говори это снова.
– Я ставлю ноги обратно на крышу и встаю, натыкаясь на один из щитов.
– Мы не похожи, Нова. Даже близко.
Она бросается за мной и перегораживает путь к двери с вытянутыми руками.
– Да. Мы оба употребляли наркотики, и бежали от этой жизни, чтобы защитить наши чувства - забыть, что произошло. Забыть все страшное, что случилось с нами.
Я качаю головой, и мой кайф разлетается на ветру, как рассыпчатая пудра.
– Ты не представляешь, какую херню ты несешь, - говорю ей, отводя взгляд.
– Ты курила траву? Пару месяцев. Ничего кроме травы, Нова, - сталкиваюсь с ней взглядом.
– Ты понятия не имеешь, какие сильные вещи можно употреблять.
– Делаю паузу, гнев клокочет внутри меня, и на мгновение я думаю, сказать обо всем вслух. О том, что я сделал. Как я убил свою девушку и кузину - всю историю о том, как я убил двух человек, так что, надеюсь, она в полной мере все осознает и оставит меня.