Спасая Куинтона

Соренсен Джессика

Дилан смотрит на меня, его щека опухла в том месте, куда я ударил его.
– Я хочу, чтобы ты и Тристан искали новое место. Я серьезно. Я покончил с вами двумя, - говорит он.

– Ты никогда с нами не был, но мы никогда не оставляли тебя! – ору, и он щурит глаза, когда Делайла тащит его по коридору.

Я перевожу дыхание, даже не понимая, насколько нервным я был, сколько напряжения витало в воздухе, пока он не ушел. Прижимаю руку к щеке, куда он меня ударил, чувствуя, как горячая боль распространяется по всему лицу. Я не знаю, что делать, говоря не только о сложившейся ситуации или Дилане, но и о самом себе. Я больше ничего

не знаю. Что только что произошло - эта борьба. Это был не я. То, что я сделал на крыше, было так грубо с Новой. Это был не я. Раньше я никогда не дрался и не кричал на девушек. Но опять же, я не тот, кем был раньше. Но кто, черт возьми, тогда я? Этот человек внутри меня, который пережил аварию и теперь все время под кайфом и еле живой, не может чувствовать себя хорошо. Он чувствует себя сломленным и искаженным, уродливым и запутавшимся. Исцарапанным и расколотым. Уязвимым и нестабильным. И я не уверен, связано ли это с появлением Новы, или я чувствовал бы это в любом случае, независимо от того, кто вокруг. Но, кажется, что еще неделю назад я был более стабилен, это заставило меня задуматься. Насколько она влияет на меня, насколько она борется со мной.

Я тащу свою задницу обратно в комнату и плюхаюсь на матрас, перегрузка адреналина я чувствовала истощение. На долю секунды мой ум замедляется, чтобы задуматься о том, как я попал в это место. Как я мог пасть так низко. Как я создал это чудовище внутри меня — кем бы я был, если бы его не стало. Но потом я вижу имена на своей руке и вспоминаю.

Я здесь, потому что я никто.

Я не должен был жить.

Нова

Следуя инструкциям Тристана, направляюсь в маленький бар на углу в нескольких милях. Прямо рядом с ним находится место под названием «Topless Hotties and Drinks», а напротив - массажный салон, интересно, судя по полуобнаженной леди, нарисованной на окне, какие именно виды массажа они делают.

Тристан, кажется, не чувствует себя смущенным, глядя на все это. На самом деле он даже чувствует себя как дома, когда вылезает из машины и закуривает.

– У них лучший «Ягер бомб[8]», - говорит он мне, открывая тонированные стеклянные двери в передней части здания. Он держит ее открытой для меня, и я вхожу, съеживаясь от темной дымной атмосферы.

– Я больше не пью, - говорю ему, и вздох слетает с моих губ, при виде официантки в униформе, которая выглядит так, как будто куплена в Victoria's Secret [9].

Тристан бросает на меня странный взгляд, словно не совсем понял концепцию.
– Конечно. Хорошо.
– Затем он ведет меня в зал со столами и стульями с одной стороны и несколькими бильярдными столами на другой.

В углу стоит музыкальный автомат, в котором играет песня Nickelback «Leader of Men». Все официантки одеты аналогично той, с которой мы столкнулись на входе, подобие нижнего белья. В основном в баре тусуются парни, но, к счастью, есть несколько женщин, так что я не чувствую себя неуместно. Хотя я чувствую себя очень неудобно из-за полураздетых официанток.

– Хочешь сыграем в бильярд?
– спрашивает Тристан, повернув голову и глазея на одну из официанток.

Пожимаю плечами.
– Я никогда не играла раньше.

– Правда?

– Да, действительно.

Он размышляет над этим заинтригованно.
– Ну, я думаю, самое время, чтобы сорвать эту вишенку, - говорит он с хитрым выражением, которое заставляет

меня задаться вопросом, знает ли он, что я девственница. Возможно, если Куинтон рассказал ему о небольшом инциденте в пруду. Но по какой-то причине, я просто не могу представить, что Куинтон мог это сделать.

– Звучит здорово.
– Подыгрываю ему, зная, что, если я хочу получить от него информацию об отце Куинтона, мне придется показать себя с хорошей стороны.

Он усмехается и просит меня следовать за ним, останавливаясь ненадолго, чтобы заказать рюмку водки в баре. Он спрашивает меня, хочу ли я, и я качаю головой, говоря ему, что редко пью. Он странно на меня смотрит, но не настаивает.

Как только он выпивает, он выглядит еще более расслабленным, и часть меня хочет тоже расслабиться. Но я боюсь, что одна рюмки может привести к пяти, и потом еще к гораздо большему. К тому же, я за рулем.

Тристан снимает два кия со стены, вручает один мне и кладет свой поверх шаров. Он машет какому-то парню с длинной бородой, чтобы тот подготовил стол к партии, и я невольно задаюсь вопросом…

– Как часто ты здесь бываешь?
– спрашиваю его, опираясь на кий, подпирая его вертикально к полу.

Он пожимает плечами, опустив голову и наклоняясь над бильярдным столом, направляя кий на шары.
– Не знаю... раз или два в неделю.
– Кий дергается вперед, а кончик бьет по шару. Он скачет вперед и бьет других, разбрасывая их по столу. Он встает прямо, гордо улыбаясь, когда два однотонных шара попадают в лузы.
– Думаю, настало время расплаты за то, что я все время проигрываю в дартс.

– Я не заставляла тебя проигрывать в дартс, - говорю ему.
– Просто у меня лучше получается.

Он дерзко ухмыляется и двигается вокруг стола, настраиваясь на следующий удар, который он и делает. И повторяет его еще два раза, и каждый раз он выглядит больше. Когда он, наконец, пропускает удар, это едва его беспокоит.

– Вперед, пробуй, - говорит он, жестикулируя.

Я почти улыбаюсь, потому что это кажется таким нормальным, как раньше, только он под кайфом, а я трезвая. Подхожу к столу и стараюсь изо всех сил, чтобы ударить один из полосатых шаров, но неудачно.

Он смеется надо мной, и это первая настоящая эмоция, которую я вижу, настоящее счастье, быстро проскальзывающее через наркотики, захватывающие его организм.

– Рада, что ты находишь это смешным, - говорю я, ничуть не кривя душой. Приятно видеть, как он смеется.

– Да уж, - - его смех утихает, и он изучает меня через стол своими голубыми глазами, которые раньше были намного ярче. Он отворачивает голову в сторону, как будто обдумывает свой следующий шаг, а затем он оставляет кий и обходит вокруг стола, подходя ближе ко мне.
– Позволь мне тебе помочь.

Он тянется ко мне, и я инстинктивно отступаю. – Но сейчас твоя очередь.

– Я знаю, - говорит он.
– Но это больше урок, чем игра.

Надуваю губы.
– Неужели я настолько плоха?

Он подавляет смех.
– Просто позволь мне помочь тебе.

Я делаю громкий вдох. – Хорошо.

Он усмехается, а потом встает на мою сторону.
– Лицом к столу, - говорит он, и я послушно поворачиваюсь. Он кладет руку по обе стороны от меня, и его грудь прижимается к моей спине, когда я наклоняюсь, и он движется со мной, показывая мне, как правильно держать кий, положив руки на мои и направляя их в правильное положение.