Спасение
Шрифт:
— Я не вижу агрессии с их стороны. — Подняв ладони вверх, Кандара осмелилась остановить монолог Юрия. — Вы называете их поведение примером пассивной агрессии. Так вот — пассивность я вижу. Агрессивность — нет.
— Агрессивной является сама их приспособляемость, понимаешь? И в этом я их, кстати, не виню — я не могу представить себе испытания, которые сформировали их, заставив стать такими. Хотя, возможно, такими их сделал их религиозный фанатизм — в конце концов, они ведь собрались путешествовать до конца времён. Поскольку за время бесконечного пути может встретиться что угодно, им приходится быть готовыми
— То есть вы уверяете, — Кандара отфильтровала из монолога Юрия рациональную часть, — что мы не видим настоящих Оликс?
— Отнюдь. Оликс видят нас и приспосабливаются к нашему образу жизни. Это и есть настоящие Оликс, хотя нам и кажется, глядя на них, что мы смотримся в зеркало.
— Всё верно. Это вы, торгаши из Солнечной системы, превратили Оликс в подобных вам торгашей, — заметил Каллум, не вставая с кресла.
— Именно, — неожиданно для меня поддержал его Юрий. — Оликс пришли, огляделись, поняли, что им нужно сделать, чтобы получить энергию, необходимую для восстановления запасов своего состоящего из антивещества топлива, и сделали это. Без колебаний, без сожалений и рассуждений. И к чёрту последствия.
— Какие последствия? О чём вы? — удивлённо спросил Элдлунд. — Лечение по методике кселл спасло миллионы жизней в человеческих звёздных системах. Люди, которые были слишком бедны, чтобы позволить себе репродукцию стволовых клеток и клонированные органы, выздоравливали, получая дополнительные десятилетия продуктивной жизни. Упущенная выгода традиционных медицинских компаний — единственное последствие применения кселл.
— А я и не утверждаю, что кселл — это зло, — отмахнулся Юрий. — Всё зло тут, в природе Оликс, во всей этой гибкости, адаптивности и приспособленчестве. Им не хватает границ. Рамок. Этики. Собственных правил. Поскольку все их помыслы направлены на достижение их собственной цели, им совершенно неважно, какими средствами они её достигнут. Им понадобились деньги, чтобы купить нашу электроэнергию? Они будут использовать наши способы, чтоб их заработать. Они готовы пойти на любые преступления, пуститься во все тяжкие ради достижения своей цели. Всё остальное является для них грехом.
— Какой пыл, какой накал эмоций! — воскликнул Элдлунд. — И это всё только потому, что инопланетяне стали капиталистами.
— Нет, — ехидно продолжил Каллум, — не поэтому. А потому, что Оликс стали лучшими капиталистами, чем земляне.
— Вы не понимаете! — в запале воскликнул Юрий. — У Оликс совершенно нет тормозов. Нет нашего морального кодекса. А поскольку у них невообразимо много денег, мы должны пристально следить за ними. Чтоб иметь возможность остановить их, когда они заплывут за буйки. А они заплывут.
— «Нет такого преступления, на которое не решился бы капиталист ради огромной прибыли», — сказал Алик. — Кажется, так написано в одной старой книге. Так было, так есть и так будет. Жадность — постоянная величина. Неотъемлемая часть человеческой культуры. Если вы спросите моё мнение, то я скажу, что именно это и делает нас людьми.
— Ну вот, и Алик со мной согласен, — подвёл итог Юрий. — Потому что работает над выявлением преступлений, на которые пускаются люди, перед которыми мелькнули по-настоящему большие деньги. Представили себе это дно? Так вот, Оликс его пробили, потому что они, — он язвительно посмотрел на Каллума, — «большие капиталисты, чем люди». Я видел последствия этого. Они ужасны, можете поверить мне на слово.
— Нет, не поверим, — безжизненно-гладкое лицо Алика скривилось, сложившись в отдалённое подобие улыбки, — пока ты не поделишься с нами этой историей.
Гонка: «Юрий vs Время». Лондон, 2167 год
Лето 2167 года от Рождества Христова даже по новым европейским стандартам выдалось исключительно жарким. В лондонском офисе Альстера жалобно скулящий кондиционер никак не мог справиться с бьющим из окна жаром августовского утра. К четверти одиннадцатого Юрий мог думать только об одном — распахнуть окно, чтобы запустить в комнату немного свежего воздуха. Это, конечно, было невозможно — его кабинет находился на шестьдесят третьем этаже, и все окна здесь были герметично запечатаны. Из соображений безопасности, естественно.
Европейский центральный офис Сопряжения размещался на полуострове Гринвич в неоготическом небоскрёбе с витыми спиралями из стекла и чёрного камня, возвышающемся на все свои 90 этажей, как сторожевая башня какого-то мрачного языческого божества, которое защищало город от крадущейся по Темзе нечисти.
Из кабинета Альстера открывался прекрасный вид на величественный старый Дартфордский мост, выгибающий спину, словно ящерица, прямо напротив его окон. Но сейчас Юрию не до красот пейзажа — безжалостное солнце выжигало кабинет с самого раннего утра.
Земля использовала солнечные фонтаны для нужд электроснабжения с 2069 года, остановив последние угольные и газовые электростанции к 2082 году. Это дало биосфере восемьдесят пять лет, чтобы переварить избыток окиси углерода и двуокиси углерода, скопившихся в атмосфере в двадцатом и двадцать первом веках.
Климатологи уверяли: этого достаточно, чтобы атмосфера стабилизировалась на уровне до начала индустриальной революции, который полагали золотым эталоном климата. К сожалению, получилось как всегда — изящные компьютерные прогнозы синоптиков редко соответствуют реальности.
Дальнейшие события развивались по отработанной схеме: синоптики объяснили расхождение компьютерной модели с реальностью тем, что «темна вода во облацех», и необычайно жаркое лето 2167 года является случайным всплеском на температурной кривой, ведущей к новому ледниковому периоду.
Экологические активисты также предсказуемо списали жару на следствие аномальной солнечной активности, вызванной — кто бы мог сомневаться? — работой принадлежащих Корпорации Сопряжения солнечных фонтанов, которые грубо вмешались в тонкие механизмы саморегулирования нашего светила.
Альстеру было плевать с высокой колокольни на аргументы и тех и этих: единственное, что он хотел, — прекращение жары.
— Чу! — неожиданно проснулся его электронный консультант. — Входящий высокого приоритета! Тебе звонит Пола Ли.
— Кто, блядь?! — удивлённо воскликнул Юрий, вновь принимая вертикальное положение в кресле.
Чрезвычайным усилием всех сил он поборол желание вскочить и натянуть галстук.
«Пола ушла на пенсию девятнадцать лет назад, — убеждал он себя. — Это обыкновенный частный звонок».