Спасение
Шрифт:
— Тебя возбуждает моя темнота? — спрашиваю я.
Ее горло дрогнуло, и она слабо кивнула.
Я рычу, хватаю ее за шею и крепко целую.
— Хорошая девочка, — бормочу я ей в губы. — Потому что если ты считаешь, что то, что я сделал с тобой на прошлой неделе, было хреново, то сегодня тебя ждет настоящее удовольствие.
Когда мы отстраняемся, к ней возвращается часть ее уверенности.
— Ты можешь надеть маску?
Я вскидываю бровь, наклоняя голову.
— Моя маленькая лань
Она кивает.
— Да, я думала, ты поймешь это после прошлой недели. — Ее губы сжимаются. — Почему же с тех пор ты не появлялся здесь?
Я ухмыляюсь. Мэдисон скучала по мне. Такая хорошая девочка. Я держался в стороне, потому что знал, что не смогу сдержать тьму. Что она поглотит нас обоих. Оказывается, она этого хочет. Она жаждет темноты и извращения.
— Потому что я боялся, что ты освободишь, — признаюсь я, едва слышно шепча, проводя пальцем по ее щеке. — Я боялся, что моя тьма поглотит тебя целиком. Что ты утонешь в хаосе, который процветает во мне, — признаюсь я, не сводя с нее глаз.
Она выдерживает мой взгляд, и между нами возникает молчаливое понимание. Она не напугана. Она заинтригована. Возможно, даже взволнована. Это откровение не пугает ее, оно приводит ее в восторг. — Моя маленькая лань — больше волк, чем я думал.
— Возможно. — Она прикусывает нижнюю губу. — Ты собираешься причинить мне боль?
Ненавижу, что жажду ее боли. Жажду ее криков.
— Да.
Это простой ответ, и в ее глазах мелькает страх.
— Так же, как мой муж причинял мне боль? — спрашивает она.
Я рычу и качаю головой, хватаю ее за волосы и откидываю голову назад.
— Как он тебя обижал?
— Он бил меня до тех пор, пока у меня не появлялись синяки по всему телу, но так, чтобы никто не видел. — У нее перехватывает горло. — Он бил меня до тех пор, пока я почти не теряла сознание от боли. А потом он говорил мне, что ему не терпится лишить меня девственности, когда мы поженимся.
Она делает дрожащий вдох, и непролитые слезы заливают ее глаза.
— Вот почему я сбежала. Я не могла смириться с тем, что у нас с ним будет секс.
— Я убью его за то, что он сделал с тобой, — заявляю я.
Она задыхается и смотрит на меня расширенными глазами.
— Ты священник, Данте. А не убийца.
Я смеюсь, ведь она даже не представляет, сколько жизней я забрал.
— Ты не знаешь, какой я человек. Человека, которым я был до того, как сделал Фордхерст своим домом. — Я наклоняю голову. — Я никогда не причиню тебе вреда, если ты не получишь от этого удовольствия, — вздыхаю я.
Она прикусывает нижнюю губу.
— Как с воском и флоггером?
— Да. Я не сделаю тебе больно, если ты не получишь от этого удовольствия, маленькая лань. — Я целую ее шею, прежде
Она задыхается от удивления, но ее тело выгибается навстречу мне.
— Данте, — выдыхает она мое имя.
— Тебе это нравится? — спрашиваю я.
Ее рука обхватывает воротник моей рубашки, притягивая меня ближе.
— Да, — признается она, ее голос дрожит, но в нем звучит вновь обретенная смелость. Затем она добавляет шепотом: — Сделай это еще раз.
Мои губы кривятся в ухмылке.
— Как пожелаешь, маленькая лань.
Я сильнее впиваюсь зубами в ее ключицу, заставляя ее выгнуться еще ближе ко мне.
— Еще, — простонала она.
На этот раз я хватаю ее за шею и целую в губы. Прежде чем прикусить ее губу достаточно сильно, чтобы пошла кровь, а затем сосать ее кровь, как гребаное животное. Вот кто я такой. Вот кого она выпустила на свободу. Зверя.
— Трахни меня, — бормочет она.
Я ухмыляюсь ей в губы.
— Хочешь, чтобы я лишил тебя девственности, маленькая лань?
Ее глаза встречаются с моими.
— Данте, пожалуйста, — хнычет она, ее руки крепче сжимают мою рубашку, ее тело дрожит под моими прикосновениями. — Возьми… Возьми меня. Сделай меня своей, — умоляет она, ее голос — едва слышный шепот, ее просьба — отчаянная молитва.
— Ты уверена, маленькая лань? — спрашиваю я, мой голос срывается.
Она кивает, ее глаза не отрываются от моих, ее решимость безошибочна.
Я наклоняюсь ближе, мое дыхание замирает на ее губах.
— Ты понимаешь, о чем просишь?
Она тяжело сглатывает, ее глаза расширены, сердцебиение заметно в области шеи. Но она не отводит взгляд.
— Как только я завладею тобой, пути назад не будет. Ты будешь принадлежать мне. Только мне. Навсегда.
Ее дыхание сбивается, а решимость в ее глазах потрясает меня до глубины души.
— Хорошо, — шепчу я, наклоняясь, чтобы поцеловать ее. — Ты сама напросилась.
Ее голос неожиданно дрогнул.
— Надень маску, Данте.
Я не могу сдержать низкий, горловой смешок, который вырывается наружу, и протягиваю руку, чтобы взять балаклаву, которую я отбросил.
— Как пожелаешь.
Я снова надеваю маску и смотрю на свою жертву, как только тьма оживает.
— Как насчет того, чтобы немного повеселиться?
Она вздергивает бровь.
— Что за веселье?
— Прятки, но в более страшной и сексуальной версии.
Ее глаза загораются.
— Продолжай.
— У тебя есть двадцать секунд на то, чтобы сбежать от меня, а я буду выслеживать тебя и ловить. И когда я это сделаю… — Я прервался, позволив тишине говорить за меня.
— Ты сделаешь со мной все, что захочешь? — подтверждает она.