Спасенное сердце
Шрифт:
— Кай? Мой Кай... ты здесь... но ты не любишь меня по-настоящему. Это все ложь... Мне так жаль... жал...
Внезапно глаза Лилы закатились, и она потеряла сознание.
— Лила! Лила! — вскрикнул я, находясь в гребаной растерянности, но она не просыпалась.
Выбежав из пламени, я наклонился и рассмотрел ее. Повсюду была кровь. Ожоги, шрамы, синяки, следы плети и....
Нет, черт побери, НЕТ!
Кровь вытекала из ее киски... вместе с гребаной спермой.
Они изнасиловали ее... Они, бл*дь, изнасиловали
Сжав кулаки, я положил Лилу на траву, мой взор застилала пелена ярости. Сняв свой жилет, я положил его поверх ее тела и повернулся к ублюдкам, которые извергали это сумасшедшее дерьмо.
Стикс держал какого-то старика ублюдка, который почти обосрался при виде нас. А Флейм держал нож у горла мужчины, его свиные глазки наблюдали за мной и моей сучкой, которую он, бл*дь, пытался сжечь.
Флейм прошептал что-то ему на ухо, что я не мог разобрать. Но мразь услышал это, побледнел от того, что изверг наш клубный псих.
Решив начать с него, я встал перед его лицом и, вложив все силы в это удар, ударил его в челюсть. Флейм запрокинул голову назад и рассмеялся, когда кровь хлынула изо рта последователя Иисуса.
Но ублюдок воспрянул.
— Душа согрешающая, она умрет; сын не понесет вины отца, и отец не понесет вины сына, правда праведного при нем и остается, и беззаконие беззаконного при нем и остается.
Его взгляд вспыхнул, когда он цитировал Библию.
Обхватив его щеки, мое лицо встретилось с его.
— Не-а, согрешающая душа разорвет тебя на части и отправит в Ад, ублюдок.
— И смерть и ад повержены в озеро огненное. Это смерть вторая.
— Убей его на хрен, Кай. Убей его или убью я, — зашипел Флейм, он прижимал лезвие так сильно, что полилась кровь.
— Она грешница, блудница! Она должна сгореть! Раскаяться!
Повернув внимание к старому ублюдку, которого держал Стикс, я направился к нему. Он держал голову высоко, могуче и гордо.
— Есть что сказать, дедуля?
Его морщинистое лицо побагровело, и он сказал:
— Она порождение дьявола! Соблазняет всех на своем пути. Она должна умереть! Единственный способ спасти ее испорченную душу!
— Может, тебе нужно, нахрен умереть, — выплюнул я и повернул свое внимание назад к другой мразе. Он был тем, кто причинил боль моей сучке, и должен умереть.
— Когда-то она была моей дочерью! И она соблазнила даже меня!
Замерев, я медленно повернулся к старику. Меня охватила такая злость, которую я не ощущал прежде. Потянувшись в свой ботинок, я вытащил лезвие, подошел туда, где Стикс держал его, и резанул его горло. Стикс уронил его почти мертвую задницу на землю, и я наклонился и сказал:
— Ты гребаный кусок педофила. Ты прикоснулся к собственной дочери и затем обвинил ее. Передай Аиду мой привет, потому что это единственное место для тебя.
Когда он захлебывался кровью, я стоял, но затем ударил его ботинком по яйцам, улыбаясь его
Шок отразился на его лице, когда по груди текла кровь. Я заставил ублюдошную мразь задыхаться. Он заслужил смерть... медленную.
— Кай! — закричал Флейм. Я дернул подбородком в сторону брата, и его рука дрожала. — Я хочу убить его. Хочу пролить его кровь... медленно. Хочу омыть себя ею. — Его безумные черные глаза были прикованы к Иисусу в его хватке.
Подойдя к последователю, я посмотрел ему в глаза и спросил:
— Ты трахнул мою сучку? Ты отхлестал ее, поджег и привязал к этому гребаному столбу, как гребаный кардинал испанской инквизиции?
Он старался скрыть свою реакцию, но его глаза и ноздри слегка трепыхались. Этого подтверждения мне было достаточно.
— Флейм, — сказал я, — сними его чертово белое платье.
Флейм нахмурился, но толкнул мудака вперед, сорвал эту ужасную тунику и держал ее на расстоянии вытянутой руки. Посмотрев позади себя, я заметил Ковбоя и Хаш с Лилой и сказал:
— Ковбой?
— Да?
— Отнеси это Лиле. Накрой ее, чтоб никто из вас ублюдков не пялился на ее киску.
Ковбой взял тунику, когда я повернулся к бородатому последователю.
— Так, ты, бл*дь, изнасиловал мою женщину? — спросил я натянуто, меня тошнило, представляя это. Моя кровь закипала, бурля под моей кожей.
— Она грешница, а я благословленный старейшина, которому выпала забота о ней... я спасал ее черную душу!
Прицелившись своим Узи в его ногу, я выстрелил ему прямо в бедро. Он закричал, но Флейм накрыл его рот своей рукой в перчатке, чтобы заткнуть нахер.
Затем я прицелился в его правое плечо и послал еще одну пулю в его плоть.
Засунув Узи себя за штаны, я вытащил зубчатый нож.
— Флейм, раздень его.
Насильник начал так сильно трепыхаться на полу, что я почти почувствовал его страх. Щенок. Так было до того, как Флейм взял свой пистолет и ударил его по затылку. Флейм стянул штаны мудака и разорвал их, выставляя хозяйство последователя на обозрение.
— Кай! — закричал Смайлер, и когда я повернулся, он нависал над Лилой. — У нее шок, она сильно кровоточит. Нам, бд*дь, нужно быстрее отвезти ее домой, прежде чем попадет инфекция. Убей мразь и поехали.
Мой взгляд встретился со взглядом Флейма.
— Отрежь его член медленно и засунь ему в рот. И не останавливайся, пока он не сдохнет. Он не выживет, если причинил боль моей сучке.
Глаза Флейма засветились, как будто это было Рождество, и я наклонился сказать последователю:
— Ты так сильно любишь своего Бога, встреться, бл*дь, с ним.
Я выпрямился и побежал к своей сучке. Мы все поморщились, когда услышали, как Флейм отрезал член ублюдка, а тот заорал от боли.
— Бл*дь, Кай! — сказал Ковбой. — Тебе обязательно нужно быть таким изобретательным?