Спасенное сердце
Шрифт:
Крики стали стихать, и Флейм убедился, что ублюдок подавился своим хером. Рвота и брызги слюной продолжались чертовски долго, пока Флейм внезапно не взревел как брат, который только что кончил в сучку, и мы все поняли, что последователь мертв.
Разомкнув свой немецкий нож, Стикс подошел к последователю, навис над его грудью и начал выводить «ПА» — его подпись Палачей. Затем он сделал то же самой со стариком Лилы.
Пророку долбаному Каину хватит одного взгляда, чтобы понять, кто убил его педофилов. Но я полагал, что крыса так и так бы понял. Он должен был знать,
Война приближалась. Не прямо сейчас... но скоро, и я, бл*дь, буду готов.
«Выдвигаемся», — показал Стикс. Вытерев кровь с лезвия об высушенную траву, он засунул его обратно в ботинок. Я взял Лилу на руки, кровь от ее повреждений просачивалась через тунику. Даже в таком состоянии она была чертовски ошеломляющей, и моя грудь в буквальном смысле болела, от того, как сильно я скучал по ней. Но, бл*дь, эти ублюдки протащили ее через то, что потрепало ее тело.
Стикс опустил руку на мое плечо.
«Мы отомстим позже. Сфокусируйся на своей сучке и позволь мне позаботиться об остальном».
Флейм присоединился к нам, вытирая кровь со своих рук об кожаные штаны, брат казался спокойнее, и мы побежали к забору.
Аханье остановило нас на полушаге. Когда мы повернулись, на нас смотрела рыжая сучка, с чистым страхом на своем лице. Она сбежала с холма со стороны базы.
АК сделал шаг вперед, и она отшатнулась в страхе, захныкав, увидев два тела на земле.
— Нет! — выдохнула она, плач заглушал ее голос. — Вы... вы демоны, о которых предупреждал пророк Каин. Живая армия Аида, которая носит черную кожу и убивает людей без угрызений совести. Вы забираете наши чистые души и отправляете их прямиком в Ад.
— Бл*дь! Мы известны в гребаном райском уголке! — сказал Хаш сухо, без веселья в голосе.
— Дерьмо! — сказал АК и встретился взглядом со Стиксом. — Я не убиваю женщин, но мы не можем позволить ей убежать к главному уродцу Иисуса.
Стикс провел рукой по своему лицу.
Сучка оторвала взгляд от двух трупов на земле, затем посмотрела на Лилу.
— Она жива? — прошептала она, казалось, ее лицо содрогалось от страха. Но не от боязни нас, а от страха за Лилу.
Нахмурившись, я прижал Лилу ближе к себе и уставилась на рыжую святошу.
— Какого хрена тебя это заботит?
Поднявшись на ноги, она осмотрела своими зелеными глазами моих братьев и сказала:
— Она... она моя сестра.
— У нее нет сестры в этой дыре. Ее сестры не здесь, подальше от этого педофильного ада и под зашитой Палачей.
Ее глаза стали больше при упоминании Палачей, но она быстро взяла себя в руки и начала трясти головой.
— Нет... я ее сестра по крови. Я ее сестра… Фиби. — Она подняла дрожащую руку и указала на старого мужика на земле, который тонул в своей крови. — Этот... он был нашим отцом... Вы убили нашего отца.
АК двинулся вперед и схватил ее за руку, поднося дуло своего пистолета к ее голове.
— Он был долбаным педофилом и заслужил встречу с лодочником. И ты тоже. Тебе не следовало здесь появляться, красавица.
— Нет, пожалуйста! — закричала она. — Я пришла помочь сестре. То, что они делали с ней сегодня... мои люди... Боже! Я не могла вынести этого. Ее крики выжжены в моей голове. Все, что я могу видеть — ее кровь...
Мой желудок перевернулся на ее словах и из-за гребаного опустошения в ее голосе. Я сжал свою женщину крепче и изучал рыжую. Она была не похожа на Лилу, не была ошеломительной, но в каком-то смысле была красивой, и явно заботилась о моей женщине.
— Ты должен забрать ее, — сказала она мне, игнорируя АК. — Ты должен забрать и не позволять им снова ее вернуть, защити ее...
АК посмотрел мне в глаза, и я кивнул, показывая не убивать ее. Боже! В последнее время я становился киской.
АК щелкнул предохранителем своего девятимиллиметрового и сказал Фиби на ухо.
— Послушай, сучка, мы свяжем тебя, чтобы ты не смогла побежать к долбаному Пророку и сказать, где мы. Да, ты же понимаешь это своим трахнутым маленьким мозгом?
Фиби закрыла глаза, я видел, что ее руки дрожали, но она кивнула.
— Просто... просто, пожалуйста, увезите ее в безопасное место. В следующий раз, старейшины не оплошают и убью ее.
АК посмотрел на меня в замешательстве и повел сучку к дереву в стороне от костра, но остановился, когда сучка уперлась пятками и вежливо спросила:
— Я могу с ней попрощаться?
Я дернул подбородком в сторону АК. Он потащил рыжую ко мне, и я увидел, что по ее бледным щекам текут слезы. Медленно вытерев руку, она нежно провела тыльной стороной ладони по лицу Лилы и сказала:
— Ее жизнь не была простой. Я молилась, чтобы она оказалась в лучшем месте, но нам всегда рассказывали истории об Окаянных, их обучении. И затем я снова увидела ее. Я знала, что ее жизнь состояла из несчастий и боли. — Сучка расплакалась и выдохнула: — Будь спокойна, моя Ребекка. Будь счастлива. Мы встретимся снова когда-нибудь, неважно, в этой жизни или нет.
Когда она опустила руку, я спросил:
— Как ты ее назвала?
Фиби посмотрела на меня и сказала нервно:
— Р-ребекка. Ее имя при рождении было Ребекка. Но они забрали ее от меня, из нашего дома, еще маленькой девочкой, и назвали ее Далилой, грешным именем, именем Окаянной. — Сучка посмотрела на Лилу и сказала: — Они сказали, что она зло. Они убили ее мать за то, что та соединилась с Сатаной и создала на свет ребенка, согрешив с самим Аидом. Они отправили ее к Пророку, чтобы обучить и спасти... но даже тогда она всегда была моей маленькой Ребеккой.
— Я не видела ее, пока ее не вернули сюда. И я никогда не ненавидела ее как все остальные. Хоть она и была отвергнута моими матерью и отцом, я молилась о ее возвращении. — Глаза Фиби встретились с моими. — Несмотря на то, что ты дышащий демон, кажется, ты заботишься о ней, и может, она принадлежит месту с людьми темноты... потому что она тоже грешна. Прошу тебя дать ей настоящую любовь. Моя Ребекка заслуживает быть любимой.
Я опустил взгляд на свою прекрасную сломленную женщину и прошептал: