Спаси меня от одиночества
Шрифт:
— Можем ехать.
Я открываю рот спросить о «взятке», но тут же закрываю его обратно. Так ли это важно?
— Твой ДРУГ пьян, он едва стоит на ногах, — слышу напряжение в его голосе.
— Да? — я помню, что Майский пил. Но не могу припомнить, сколько. Я вообще мало внимания за ужином уделяла лично ему.
— Как ты могла сесть к нему в машину, если выдела его состояние.
— Я не видела, — вздыхаю. Надо бы возмутиться, но нет сил.
— Не видела? — Гоген бросает на меня быстрый взгляд и снова всматривается
— Нет, — качаю головой. — Я вообще на него не смотрела. Я искала… тебя.
— Меня? — низкий голос становится хрипловатым.
— Да, — я киваю головой в подтверждение своих слов. — Мне показалось, что я видела тебя у входа, и пыталась найди взглядом. И ждала. Хотела, чтобы ты подошел и забрал меня.
Несколько секунд томительной тишины. Может, мне и не следовало этого говорить, но сегодняшний вечер перевернул все с ног на голову и раскрыл мне глаза. Я не хочу терять Гогена. Мужчину, так неожиданно появившегося в моей жизни. И сразу занявшего в ней огромное место.
— Так и надо было поступить, — слышу горечь в его голосе.
— Значит, ты там был, — это не вопрос.
— Был, — соглашается он. — Я не мог оставить тебя с ним на едине.
— Но ты ушел. Там в офисе. И из «Эклипса» ты ушел раньше нас… — я пытаюсь понять.
— Я боролся с собой и… проиграл. Я не могу тебя отпустить. Не сейчас, — машина резко тормозит. Гоген поворачивается ко мне.
— Марина, я знаю, что так нельзя, что это неправильно. Но я не могу отказаться от тебя, — в хриплом шепоте проскальзывает злость и напряжение.
Он наклоняется ближе и целует меня. Его губы сначала осторожно обхватывают мои. Но с каждой секундой его напор растет. Он втягивает мои губы, прикусывает. Яго язык скользит по кромке, раздвигает мои губы и врывается внутрь. Он сметает мой язык, стараясь завладеть всем, пропихнуться глубже в горло. Самый кончик проходится по моему небу, щекоча.
Задыхаюсь от разочарования, когда он отстраняется.
— Я украду тебя, если придется. Но ты будешь моей…
В грубоватом низком голосе сквозит решительность и сталь.
Глава 16
— Идем, — выдыхает он мне в губы.
— Куда? — удивляюсь я.
Он глушит машину под моим удивленным взглядом. Отстегивается и выходит. Я растерянно смотрю по сторонам.
Престижный район. Элитная многоэтажка. Дверца с моей стороны распахивается. Я вкладываю ладошку в его огромную горячую руку.
— У тебя мы уже были, пришло время заглянуть ко мне, — хриплый голос понижается до шепота. Мурашки пробегают по спине. Ноги слегка дрожат.
Он выдергивает меня с сидения и сжимает в крепких объятиях. Внутри разливает жар от предвкушения чего-то… чего-то… нового.
Я не замечаю ничего вокруг. Вздрагиваю и отмираю, только когда за мной захлопывается входная дверь.
— Идем, — мне кажется или
Огромные комнаты сменяют друг друга. Дорогой, но лаконичный дизайн, минимум вещей, максимум функционала.
Гоген оставляет мою руку и лезет в… шкаф!
— Держи, — он протягивает мне пушистое полотенце. — Не бойся, я не трону тебя.
Внутри разливается что-то горькое и мерзкое, похожее на разочарование. Сглатываю и киваю, сама не знаю зачем. Быстро отворачиваюсь и закусываю губу, пытаясь скрыть свое настроение.
— Пойдем, — он тянет меня в очередной коридор. Я уже сбилась со счета в его комнатах и переходах.
Передо мной распахивается дверь в огромную светлую ванную комнату. Белая плитка с розовыми пионами мягко намекает на девичий подтекст. Быстро осматриваю ванную. Шампунь новый, зубной щетки нет, как и расчески. Это гостевая ванная?
— В ту дверь твоя спальня, — дверь за мной со щелчком закрывается. Я оборачиваюсь, но Гогена уже нет.
Переминаюсь с ноги на ногу, борясь с истерикой. В итоге делаю шаг в сторону указанной двери.
Большая комната, панорамное окно, за которым сгущается сумрак. Огромная двуспальная кровать, застеленная покрывалом с розами и рюшами. Все светлое, белое до рези в глазах.
Белый стеллаж сверху до низу заполнен фарфоровыми куклами.
Пристанище принцесс. Это не похоже на комнату для гостей. Скорее на комнату для одной вполне конкретной гостьи. Но для кого? Для сестры? Или подруги?
Передергиваю плечами и возвращаюсь в ванную.
Расстегиваю пиджак. Юбка соскальзывает с крутых бедер на пол. Переступаю с ноги на ногу. Следом на пол отправляется шелковый топ и белье. Разглядываю свое отражение в большом зеркале. Глаза лихорадочно горят, щека алеет ожогом от ткани пиджака Майского.
Провожу руками по бедрам. Наклоняю голову к плечу.
Ладони соскальзывают к промежности. Внутренности скручиваются в тугой горячий комок. Ниж живота тянет, а промежность начинает пульсировать при одной мысли о том, что за дверью находится ОН.
Обхватываю себя за плечи. Он ушел. Он снова от меня отказался.
Смотрю в зеркало. Глаза горят на бледном лице. Господи, что со мной? Я не узнаю сама себя.
Жгучие слезы собираются в уголках глаз. Становится до боли жалко себя. Одинокая слеза стекает по щеке.
Резко смахиваю ее.
— АААА! — кричу изо всех сил.
Не успеваю закрыть рот, как дверь распахивается. На пороге замирает Гоген.
Спортивные домашние штаны низко висят на бедрах. Серая футболка облегает мощный торс. Темные глаза горят.
Он быстро пробегает взглядом по ванной и останавливается на мне.
В глубине карих глаз вспыхивают те самые искры, что заставляют меня дрожать в предвкушении.
Мужчина гулко сглатывает и делает шаг вперед.
— Марина? — шепчет он.