Спаси моего сына

Ковалевская Алиса

— Что я?! — оглушил он меня и понизил голос до вкрадчивого шёпота: — Кто тебе это сказал? Твой бывший муж? Королёв, блядь?! — он опять рычал.

Приблизился вплотную и схватил за подбородок.

— Кто, мать твою, тебе сказал, что Игнат — твой ребёнок?!

— Сама догадалась! — в истерике проорала я. — Не трудно было!

— Ты дура, — сжал крепче. — Я тебе говорил, кто такой Королёв. Ты меня не послушала. Идиотка.

— Да пошёл ты! — рванулась от него, но пальцы сомкнулись на лице железной

хваткой, до боли.

Я зашипела. Захар толкнул меня в угол комнаты.

— Ты ничего не знаешь!

— Я и не хочу знать! Что мне надо, то я знаю!

— А что тебе, блядь, надо?! Что?!

— Сын мне нужен! Мой сын! Шесть лет его жизни, которые ты украл у нас! Ты у меня ребёнка забрал! Ты у меня душу забрал!

— Я у тебя ни хрена не забирал! Я отдал тебе душу!

— Отдал?! — я истерично захохотала сквозь слёзы. — Послушай себя! Ты самоуверенный мерзавец! Я всё что угодно могла подумать о тебе, но это… — замотала головой. — Это же мой мальчик. Мой…

Верхняя губа Захара дрогнула, взгляд резанул.

— Не твой, — сказал он до дрожи спокойно. — И никогда твоим не был.

Я опиралась на холодную стену и смотрела на Захара.

— Ты не мог не знать, что у меня родилась двойня. Когда тебе это в голову пришло, Захар? Когда ты узнал, что у меня будет мальчик и девочка? А если бы у меня родились два мальчика? Ты обоих бы забрал? Скажи правду. Просто, будь ты проклят, скажи мне правду!

— Я тебе уже её сказал, — ответил он до предела сдержанно.

Меня выворачивало наизнанку, а этот сукин сын отгородился невидимой стеной, от которой отлетало всё: крик, слёзы, моё отчаяние. Отлетало и рикошетило обратно в меня, как будто мне было мало.

— Мне сказали, что мой сын умер, — голос звенел и срывался. — Я хоронила собственного ребёнка. Ты, проклятый ублюдок, можешь представить это хоть на секунду?! — заорала я. — А потом каждый год ходила на его могилу! Смотрела на дату рождения и смерти! И думала-думала-думала, что я сделала не так!!! Ты… ты можешь понять, через что заставил меня пройти?! Я с ума сходила, просыпалась от детского плача и не знала, Инга это или мне кажется! Скажи мне хоть что-нибудь! Скажи! Что ты молчишь??! Говори!!

— Мне нечего тебе сказать.

— Ах, тебе нечего сказать?! — прошипела и рванулась к нему. — После всего, что ты сделал?!! — схватила за рубашку. — Лучше бы он тебя пристрелил! Лучше бы он тебя убил! Как же я тебя ненавижу! Как…

Захар остановил меня, не дав вцепиться в него. Схватил меня за плечи с такой силой, что перед глазами потемнело. Показалось, что он вот-вот убьёт меня.

— Когда ты успела связаться с этим отморозком?! Когда вы всё придумали?!

— Я ничего не придумывала! Ты забрал у меня сына, а теперь и дочь решил забрать?! Пусти меня! Я хочу увидеть Ингу!

— Ты будешь сидеть здесь, пока я не решу, что с тобой делать дальше. Из этой комнаты ты не выйдешь, и Ингу ты не увидишь, — прочеканил, как отрезал и оттолкнул меня.

Сам пошёл к двери. Я рванула следом за ним.

— Ты не можешь! — закричала истошно. — Ты у меня и так сына отнял! Мне нужна Инга! Я её мать!

Он обернулся и наградил меня взглядом, от которого пронзило холодом.

— Ты не её мать! — резко сказал он.

Я вцепилась в его руку.

— Что ты несёшь?! Я…

— Ты не её мать! — гаркнул он и снова отшвырнул меня.

Дверь захлопнулась, щёлкнул замок, и я осталась одна.

— Захар! — принялась бить кулаками и ладонями. — Захар! Открой!

Колотила, что было сил, пока ноги не подогнулись, и я как подкошенная не опустилась на пол. Из груди рвались всхлипы.

— Открой, — просипела, царапнув дверь ногтями. Но по ту сторону не было ничего — абсолютная тишина.

Глава 17.1

Захар

По лестнице сбежал, словно за мной стая чертей гналась. Да лучше бы черти, чем воскресшее прошлое рука об руку с сегодняшним днём.

Довела, сука! Ей бы заткнуться и молчать, но нет, она выкручивала до последнего. Заворачивала гайки, пока те не разлетелись на части. Правда ей потребовалась?!

Внизу столкнулся с горничной.

— Дети в детской?

Она утвердительно кивнула.

— Я накормила их ужином.

— Хорошо. Всё в порядке?

— Да. Но они видели во дворе вашу машину. Спрашивали, почему вы не пришли ужинать с ними.

— Надеюсь, ты нашла, что им сказать.

— Да, сказала, что у вас срочные дела, но вы зайдёте потом.

Я кивнул и отпустил её. Хорошая девчонка. Хотел бы, давно уложил её в постель и сделал матерью своих детей. Хотел бы… Но я, чёрт подери, не хотел. Единственной женщиной после смерти Насти, пробудившей во мне чувства, стала Вика. Да что там Настя! До Вики я понятия не имел, что такое страсть и любовь. Их не перешибла даже ненависть.

Прежде, чем зайти в детскую, усмирил ярость. Ни к чему пугать их.

— Папа Захар! — первая подорвалась Инга. — У вас с мамой уже кончилось путешествие?

— Да.

— Тогда это не путешествие.

— Почему не путешествие?

— Потому что путешествие — это долго. Это точно должен пройти день, а потом ещё ночь, и не один раз. А вы уехали только сегодня.

В логике отказать ей было трудно. Игнат поднялся с пола. Повсюду были раскиданы игрушки, но не куклы с машинками, а собачьи мячики. Подобранный Йорк сидел тут же и не сводил с меня тёмных глаз.