Спаси нашего сына
Шрифт:
— Ева, — Баринов опускается рядом, я вижу его глаза сквозь пальцы, но руки убирать не тороплюсь. Заплаканное лицо, наверняка, раскраснелось, и выгляжу я не лучшим образом, а, впрочем, какая разница? — Сейчас мы все оформим, поднимайся.
Его ладонь, большая, горячая, сжимается вокруг моей руки, которая смотрится крошечной на его фоне. От его прикосновения нестерпимо жарко, но от этого жара хорошо, а не плохо, он успокаивает. Егор помогает мне подняться, а потом отходит, увеличивая между нами дистанцию. Словно боится,
— Давайте листок или бланк, что у вас там? Мы будем писать заявление, — Баринов обращается уверенно к дежурному, сейчас по нему видно, что он владелец крупного бизнеса, и отослать его восвояси, как меня, не выйдет, — а потом вы его примите. Без всяких сказок про три дня.
— Все равно сейчас никто искать не побежит, — нехотя отвечает дежурный, но листок бумаги протягивает, — ручки нету. Свою используйте. Образец на стене висит.
Егор передает мне лист и ручку, которую вынимает из кармана пиджака, и я устраиваюсь в углу, пытаясь сообразить, с чего лучше начать заявление и стоит ли в нем писать о квартире.
— Пиши все, — словно читая мои мысли, произносит Баринов, — лучше, если это будет зафиксировано.
Я справляюсь за десять минут, подробно расписывая все детали, и одного листка мне не хватает, хотя я и стараюсь писать убористым почерком. Егор, прежде чем отдать заявление, читает его от начала и до конца, и только убедившись лично, что все нормально, просовывает бумаги дежурному в окно:
— Копию нам дайте, что с пометкой.
Мне безумно хочется спать, и видя мое состояние, Егор говорит:
— Иди, жди меня в машине, — и протягивает ключи, — нажми на эту кнопку, потом на эту.
Я киваю, выхожу на улицу, в глухую ночь. Щелкаю брелоком сигнализации, сажусь на переднее сидение и закрываю блаженно глаза.
Ноги гудят, мысли спутаны, сил нет даже рукой пошевелить. Веки становятся такими тяжелыми, что я закрываю глаза и пытаюсь найти удобное положение, чтобы не беспокоить малыша в животе.
Потом, все потом. Сейчас нужно немного отдохнуть.
Краем уха я слышу, как хлопает вдали дверь отделения, а потом голос Егора. Нас разделяет автомобильное стекло, но я очень хорошо слышу его речь.
— Вика, не истери. Ну не могу же я ее бросить! Все, успокойся. Скоро буду.
Глава 9. Егор
В отделе меня кроет.
Равнодушное лицо дежурного, на котором большими буквами читается «шли бы все на фиг отсюда», Евины слезы, Викина ревность.
Это, пожалуй, добивает больше всего. Женщина, которую, как мне казалось, я знаю довольно неплохо, показывает свое истинное лицо. И оно мне, мать вашу, совсем не нравится.
— Успокойся, — я не даю вовлечь себя в ее истерику, — скоро буду.
Сбрасываю, ощущая неприятную горечь и сильнейшее желание выкурить
Нужно остыть, прежде чем сяду за руль, слишком я взведен сложившейся ситуацией.
Если бы не мое присутствие, фиг бы взяли у Евы заявление. А между тем, ее тетка больна и за три дня с ней может произойти что угодно. Впрочем, я не тешу себя иллюзиями, вряд ли они будут шевелиться ближайшие дни.
— Это не твоя проблема, Баринов, — говорю себе вслух, но натыкаюсь взглядом на спящее лицо Евы на пассажирском сидении. Даже сейчас она выглядит напряженной. Смотрю на совсем юное лицо без капли макияжа.
Ева красива. Не той пошлой стереотипной красотой инста моделей, клонированных близняшек Джигановской жены и иже с нею, нет.
С таких, как Ева, пишут портреты, а не клепают сторис.
Стоп, Баринов, однажды ты уже повелся на эту милую мордашку, а в итоге жизнь прокатила тебя рожей об асфальт. Я напоминаю себе, как мы разошлись с Евой, и злость берет верх над всеми остальными чувствами.
Сажусь на водительское, чересчур громко хлопаю дверью, включаю двигатель. В каждом движении сквозит мое настроение, я двигаюсь резко, почти зло.
Ева испуганно вскидывается, глядя на меня:
— Егор?
— Заявление приняли, держи копию, — протягиваю ей сложенные вдвое лист, — сейчас отвезу тебя домой.
Еду, а сам думаю — а если у тех людей есть ключи от квартиры?
И я сейчас притащу туда беременную девчонку, прямо в лапы этим мошенникам.
Ну не домой же ее к себе тащить, в самом деле? У меня там Вика, у меня налаженная жизнь, в которой нет места Еве. Я и так ей помог, пробью завтра, что там с квартирой — что еще нужно?
Я снова злюсь на себя. Еду, перестраиваясь из ряда в ряд намеренно жестко, и мощный двигатель под капотом моего автомобиля утробно порыкивает, когда я давлю в пол.
Во двор к Еве почти влетаю. Она всю дорогу молчит, точно чует, что в таком состоянии меня лучше не трогать.
Вот и отлично.
— Провожу, — бросаю ей коротко.
Мы поднимаемся вместе по ступеням, под ногами проносится шустро что-то большое, темное, и в первую секунду я думаю, — крысы. Но потом мохнатое создание жалобно мяукает и скрывается в темноте между этажей.
Помогаю открыть дверь Еве, замок по-прежнему поддается с трудом.
— Вызови завтра сантехника, пусть поменяют замок на новый, — говорю ей, стоя в коридоре.
И уйти не могу просто так, и бесит. Ну, что я забыл в этой чужой квартире? Почему не свалил прямо сейчас, когда была возможность? Стою тут, топчусь, с носка на пятку перекатываясь, разглядываю Еву.
А она скидывает с себя бабушкину кофту, распускает тяжелые густые волосы.
Они рассыпаются по плечам, и мне хочется коснуться их, вдохнуть запах шампуня, который я чувствую даже стоя на расстоянии в несколько шагов.